История Мадлен

Я слушала этого малыша, такого рассудительного и чуткого, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Но, пожалуй, это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.

Домой вернулась уже затемно. К тому моменту я все еще не проголодалась и решила сразу лечь спать.

Наутро я, поразмыслив, решила поехать в свои мастерские попозже. Сначала нужно было съездить к Розе – там у меня оставались кое-какие незаконченные дела, которые я обещала выполнить, как только немного освобожусь.

Войдя в ателье, я почувствовала себя птенцом уже другого гнезда, хотя каким уже птенцом — сейчас я и сама была создателем!

Девочки-закройщицы шумно меня приветствовали. Я точно знала, что две из них точно хотели бы перейти за мной на новое место. Но это было совершенно исключено – Роза этого бы точно не поняла.

– Совсем вы нас покинули, мадемуазель Мадлен!

– И дорогу к нам забыли!

Я почувствовала укол совести, хотя что уж тут было такого – жизнь это дорога со своими станциями, полустанками и конечными остановками.

Улыбнувшись каждой, и заверив, что мы будем видеться как можно чаще, я направилась поздороваться с Розой.

Она тепло приветствовала меня и даже встала навстречу.

– Какая приятная неожиданность, мадемуазель.

– Здравствуйте, мадам Бертен. Пришла закончить линию дорожных костюмов, там совсем чуть-чуть осталось.

– Ах, да, посмотрите, я тут продолжила за вами, но не хочу, чтобы потерялся ваш индивидуальный стиль, давайте вместе посмотрим…

Следующие два часа мы провели как раньше – взахлёб обсуждая каждую линию, каждый шов, волан и вытачку. Под нашими карандашами возникало что-то новое, и это так вдохновляло!

На секунду я даже засомневалась, что свернула с этого пути. Но потом приказала себе же взять себя в руки – нельзя останавливаться на достигнутом. Это от меня никуда не уйдет. А вот если начать сомневаться в своём выборе – можно и просчитаться.

И я с удовольствием погрузилась в процесс творчества, больше не рефлексируя.

Глава 18

Постепенно мои дела начали приходить в норму. Во всяком случае уже первые месяцы работы позволил мне расплатится с рабочими, погасить разбитый на два года помесячно долг мадам Бертен и оставили крошечную прибыль.

Крошечную именно по тому, что большую часть денег я отдавала Розе – долги нужно платить вовремя.

Самое забавное, что только сейчас я начала понимать, в какое масштабное дело ввязалась. Мы толком еще и не начали выставлять наши модели, но мастерские уже требовали расширения – мне понадобились перчаточники. Места для цеха у меня уже не хватит.

Некоторое время посчитав, поломав голову на тему «где взять еще денег», я пришла к неожиданному выводу. Не стоит хватать все подряд. Пожалуй, перчатки я смогу заказывать на стороне, а у меня в мастерской будут только производить окончательную отделку – вышивку шелком, лентами, бисером и прочим…

Договор с мастерами перчаточного цеха меня вполне удовлетворил. Так как я являлась оптовым покупателем, то цена на каждую пару для меня была ниже розницы. На приятные для меня двадцать процентов.

Значит, не нужно пристраивать целый цех. Достаточно поставить стол в хорошо освещенном месте и посадить туда вышивальщиц.

Так в моей мастерской появилась тетушка Пико и две её дочери. Несколько угрюмая Аморет и улыбчивая Ребекка.

Женщины сидели целыми днями за столом, заваленным перчатками всевозможных оттенков, от нежного экрю и девонширского коричневого, который на самом деле был светло-желтого цвета, до знаменитого «бедра испуганной нимфы» и колумбинового, который я бы назвала просто сизым. И вышивали по моим рисункам.

Жаловаться на их работу я не могла, трудились они не покладая рук. К концу месяца я поняла, что требуется еще минимум две вышивальщицы. А лучше – сразу три.

В этом сезоне самые модные и дорогие перчатки для улицы были колумбиновые и лабрадоровые. Мне очень нравился этот синий отенок ткани, названный в честь камня лабродорита, и одни такие я даже купила себе. Пусть и без вышивки, но смотрелись они стильно.

Я с удовольствием обходила утрам небольшие комнатки цехов и смотрела, как появляется одинаковый рисунок на тонком атласе перчаток, в ткацком цеху – на плотном жаккарде или лоснящемся гродетуре, в шляпной мастерской на атласно отливающем гроденапле.

По договоренности с мадам Розой каждый рисунок в одном цвете делался только один раз. Конечно, мне было бы неимоверно дорого менять рисунок на станке после единственного использования. Но мы договорились, что я буду выпускать не более семи одинаковых по рисунку, но очень разных по цвету орнаментов. Например розы одного и того же рисунка могли быть алые, фиолетовые, бордовые и нежно-розовые, если сделать фон коричневым – роскошно смотрелись эти же розы в апельсиновом цвете, а если фон брали лилейный, то они могли стать и черными и густо-синими.

Первыми в магазин мадам Бертен отправлялись сумочки. И из кожи и из ткани. Разных фасонов, с разными рисунками и вышивками. Роза устроила у себя длинную белоснежную полку прямо на уровне глаз клиенток. Там и блистали шелками и бисером мои красавицы. А уже оттуда, из её магазина, непосредственно после покупки сумочки, нам присылали необходимые размеры перчаток, шляпки и туфелек именно этого цвета и рисунка. Через два-три дня модница получала полный комплект.

Это было необычно. Раньше каждую вещь нужно было подбирать в комплект. То, что получали клиентки сейчас — выглядело дорого, да и мадам Бертен, помня про свои дополнительные шесть процентов, старалась на совесть. Поэтому так быстро стали популярны модели к которым предлагали все сразу, от чулок до шляпки в одном стиле.

Объемная вышивка на тонких туфельках, которую я же и ввела в моду, произвела фурор у модниц. Именно предвкушая это, я изначально поставила довольно высокую цену. Сама вышивка не была какой-то уж особо сложной, зато весьма эффектной новинкой.

Сейчас модницы оплачивали и все расходы по мастерской, и зарплату рабочим, достаточно хорошую по местным меркам, и материалы и доставку. Мне же доставались, после уплаты долга мадам Розе, относительно скромные суммы, которые я немедленно вкладывала в дело – закупала материалы и уже старалась меньше брать их в кредит.

По моим прикидкам за оставшиеся полтора года я не только расплачусь с мадам Бертен, но и все-все-все материалы в мастерской выкуплю и дальше смогу брать только за наличные. Сейчас же большая часть бралась в кредит, под реализацию.

Получалось, что хотя заработок реально и достаточно велик, но сама себе я не смогу позволить роскошь еще довольно долго. Конечно, я давно сменила чужие обноски на свою собственную одежду. Впрочем, хоть и стильную, но весьма скромную.

Возможно, именно по этому Бернардет фыркала мне в спину, каждый раз когда мы случайно встречались. Благо, что бывали эти свидания достаточно редко.