История Мадлен

С работы я возвращалась поздно и ужасно уставшей. Ведь кроме художественной части существовала еще и деловая. Нужно было разбирать счета, делать новые заказы на ленты, кружево, бусины и шнуры, очень четко вести учет и нумерацию отправляемых в магазин сумок. Однажды изза моей усталости уже перепутали рисунок вышивки. Клиентке пришлось ждать лишних три дня, чем мадам Минон была крайне недовольна. Так же, как и Роза. Я получила от нее первый выговор:

– Мадмуазель Мадлен, поймите, мы работаем с самыми родовитыми фамилиями Франции! Мы просто не можем позволить себе ни малейшего сбоя! Нам просто повезло, что эта баронесса Минон. А если бы это был заказ самой королевы?!

Потом она несколько смягчилась, очевидно её растрогал мой жалкий вид, и продолжила:

– Мадемуазель, вы плохо выглядите, вы сильно похудели… Вы, часом, не больны? Может быть, порекомендовать вам хорошего доктора?

– Простите мне – еще раз обратилась я к Розе – я обещаю, больше такое не повторится. А что похудела – ну, последнее время я, действительно, много работаю…

– Послушайте меня, Мадлен. Вы, по молодости, считаете себя бессмертной. Но вы – хрупкая девушка. Лучше возьмите себе выходной, хотя бы один в неделю, дорогая. Это точно выйдет дешевле, чем вы напутаете с заказом.

– Благодарю за совет, мадам Роза. Я обязательно постараюсь отдохнуть.

Иногда я подумывала завести себе горничную. Ну, хотя бы приходящую. Но боязнь допустить в дом чужого человека, который будет иметь доступ к моим рисункам, меня останавливала. Ведь в моей коморке негде даже было установить сейф.

Выходя вечером из наемного кабриолета я с ужасом думала, что сейчас нужно идти и готовить есть. Сил не было совершенно. Кроме того, стояли осенние гадкие сумерки, моросил мелкий дождь и я за дорогу успела промокнуть.

Возница тряхнул поводья и коляска покатилась…

Последнее время я и так ужинала не каждый день, так что нужно собраться с духом и приготовить хоть что-то.

Я была так занята борьбой с собственной усталостью, что даже не сразу поняла, что под забором у меня кто-то слабо ворочается!

Испуг был силен. Конечно, здесь благополучный район, но все же… Послышался слабый-слабый стон…

Довольно робко я подошла посмотреть, кто это валяется на мокрой и холодной земле и с ужасом увидела девочку-подростка.

– Эй, девочка! Где твой дом? Здесь нельзя лежать! Ты заболеешь!

Я присела на корточки и попыталась потрясти её за плечо. Сквозь грубое драное полотно я почувствовала жар тела. Был ли у меня выбор?!

Чертыхаясь и кряхтя я с трудом подняла ребенка на ноги, закинула её руку себе на плечо и потащила в калитку. Хоть и была она истощена, но и я не богатырь – у дверей я чуть не уронила её. Втащила в домик, зажгла свечу и осмотрела свою находку. Лет четырнадцать-пятнадцать, грязная и истощенная. Кроме того у нее – жар. Понимая, что наскребла себе проблем на голову, я оставила её сидеть у порога и пошла ставить греться воду. Нужно хоть немного её обмыть…

Так в моем доме появилась Козетта.

Глава 19

В отмытом, а точнее слегка оттёртом виде девочка оказалась довольно приятной. Не писанная красавица, конечно, но с симпатичным, чуть простоватым личиком, по-детски трогательно мягкими, тёмно-русыми волосами, нуждающимися в хорошей помывке, аккуратным носиком-пуговкой и серо-зелёными глазами. Очень худенькая, почти — истощенная.

Хотя, судить о красоте человека в таком ужасающем состоянии было вряд ли уместно. Помимо того, что Козетта была чудовищно простужена, так ещё и становилось совершенно очевидно, что далеко не первый день ребёнок ведёт бездомный образ жизни. Нежная кожа заветрилась, задубела и пропиталась пылью, губы иссохлись и потрескались, я уже промолчу о состоянии ногтей и одежды.

Расспрашивать прямо сейчас едва живую девочку о причинах такого бедственного положения язык не повернулся. Поэтом,у все выяснения я оставила до лучших времён.

То, что с такой степенью заболевания мы самостоятельно не справимся – поняла сразу. Значит, придётся вызывать доктора. Что я и сделала с самого утра. Для меня это было заметным непредвиденным расходом, но выхода не было. И так всю ночь просидела рядом с больной, меняя влажное полотенце на огнём пылающем лбу, боясь заснуть. Казалось, до утра она могла и не дотянуть. Да и, если честно, приткнуться и прикорнуть тоже было негде.

Поскольку на пол положить Козетту я не рискнула, а других кроватей, кроме моей в жилище отродясь не было – пришлось пожертвовать собственными удобствами. Конечно злила вся эта ситуация и хлопоты, но пройти мимо, пить горячий чай в доме и помнить, что за калиткой замерзает ребёнок – моему разуму не представлялось возможным. А если бы, не дай бог, утром под забором обнаружила её холодноё тело – не простила бы себе ни за что в жизни.

Доктор задерживался. Стало понятно, что трудовой день для меня на сегодня потерян окончательно. На работу пришлось отправить посыльного с запиской, поясняющей причину моего сегодняшнего отсутствия и очень приблизительно поясняющей, кому что сегодня необходимо сделать. .

Оставалось надеяться, что мои добросовестные труженики не начнут халтурить от отсутствия прямого начальства. Хотя… в принципе, за это можно было быть спокойной. В конце концов, они тоже кровно заинтересованы в том, чтобы процесс не прекращался и заказы исполнялись на совесть. Да и коллектив сколотился ответственный.

Однако, сильно угнетала мысль о том, что ежедневно остро стояла необходимость чёткого обозначения круга задач для моих работников и контроля сделанного. Запускать эти моменты нельзя было ни в коем случае. Поэтому, решила, что во сколько бы не освободилась – доеду и сделаю всё необходимое.

Пока ожидала врача, ломала голову над решением проблемы с лежачими местами – это, конечно, не дело, как я провела сегодняшнюю ночь. Осмотрела все углы, но для второй кровати места категорически не находилось. И тут меня осенило. Залезла под свою и убедилась в том, что, если выгрести все залежи, которые там хранились – то вполне хватит пространства для небольшой выкатной лежанки. И тут же взялась снимать размеры.

И тут я поймала себя на мысли, что незаметно для самой себя уже подсознательно решила оставить беднягу у себя. То, что её никто не хватился и не искал – подтверждало догадку об отсутствии родственников. А если они, не дай бог, и были – то к таким точно не стоит возвращаться.

К обеду, наконец прибыла повозка с врачом. Козетте к этому времени, кажется, стало немного легче.

Вердикт эскулапа немного успокоил и обнадёжил. У девочки не обнаружилось воспаления лёгких, как я опасалась. Просто на фоне общего сильного истощения простуда совершенно лишила её сил к сопротивлению. Сухая тёплая постель и горячая еда с питьём уже делали своё благотворное дело.

Тем не менее, последить за больной необходимость оставалась.

Тощий, сутулый,как рыболовный крючок, и тоже немного простуженный доктор с сочувствием смотрел на моё озабоченное лицо. ( Я и на самом деле уже практически впала в отчаяние, пытаясь найти для себя выход – сидеть сиднем дома и ухаживать за хворой не было никакой возможности – это означало остановить наглухо весь с таким трудом налаженный процесс.)