История Мариан
Шрифт:
Аллиндэ проводила братьев из комнаты и вернулась к дочери.
– Говори, - мягко произнесла она.
– Я только что многое вспомнила, мама. Думаю… думаю, что теперь я вспомнила всё. Я совершенно точно знаю, кто я. И я вдвойне счастлива, что ты моя мать, мой дорогой друг! Пожалуйста, оставь меня ненадолго одну. Я очень устала.
– Конечно, Аннавен. Только не задерживайся. Отец будет волноваться. И обязательно расскажи деду – он будет весьма заинтригован. Я так рада, что по милости Валар ты с нами, Мариан, так рада!
Аннавен села за стол напротив кресла её деда и посмотрела в окно на мерцающие огни Тириона. Она так устала. Потом пробежалась пальцами
Дверь позади неё открылась. Сильная, тёплая рука коснулась её плеча.
– Аннавен, - послышался глубокий голос Халдира. Если бы он назвал её другим именем и признал, что это она.
Аннавен смахнула слёзы и повернулась. На неё с беспокойством смотрели Халдир и Мастер Элронд. Она выложила перед ними тетрадь. Халдир посмотрел на раскрытую страницу и побелел.
– Я всё вспомнила, - сказала Аннавен, пытаясь унять дрожь в голосе. – Я могу рассказать обо всём, что есть в этой тетради, даже не глядя в неё. Просто спроси – спроси что-нибудь.
Халдир взял тетрадь из её рук, закрыл и положил на стол.
– Ты уже заглянула в неё, Аннавен, а я нет, - сказал он и убрал волосы с её лица.
– Оставь эту тетрадь и всё, что в ней. Пойдём с нами. Это празднество в твою честь, - напомнил Элронд.
– Но дед… - начала Аннавен.
– Мы обсудим это позже, - твёрдо произнёс Элронд и повёл её в залу.
«Куда подевался Румил?» - подумала Аннавен. Уж он-то знал, что было в тетради. Она разыщет его и не отпустит до тех пор, пока он ей не поверит. Вот он, сидит в одной из арок залы, погружённый в разговор с Орофином. Аннавен направилась было к ним, но остановилась. В своём стремлении самоутвердиться она совершенно не подумала о том, что Румил вернулся после долгой разлуки с братьями. Она подождёт и поговорит с ним позже.
Халдир извинился и отошёл к Румилу и Орофину. Аннавен любила каждого из трёх братьев. Конечно, Халдир был самым высоким и импозантным из них. Как он прекрасен и очень, очень дорог ей! Но вместо счастья она приносила ему одни лишь страдания. А может, в своём стремлении сделать его счастливым она думала только о себе?
Братья заняли места за столом.
– Что скажешь? – шёпотом спросил Халдир Румила.
– Полагаю, ты хочешь знать, верю ли я, что твоя прелестная крестница, которая считает себя Мариан, может быть ею на самом деле вместо того, чтобы обратиться к целителям? – так же шёпотом ответил Румил. Он остановился, взял нож и вилку и подвинул к себе тарелку с фруктами. Халдир ждал. Он хорошо знал эти игры.
– Она своенравна и нетерпелива; она без колебаний оскорбляет меня.
Каждое
суждение Румил дополнял ягодой клубники на своей тарелке.– Она полностью невосприимчива к моему шарму и отлично ругается.
Он зачерпнул ложкой сливки и украсил ими горку клубники.
– Думаю, что это вполне возможно. Она уже рассказала мне о таких вещах, которые знала только Мариан. Орофин, что ты скажешь?
– Я в затруднительном положении, - Орофин наклонился и говорил настолько тихо, чтобы их разговор не подслушали. – Я не знал эту женщину.
– Вспомните слова Элронда, - нахмурившись, ответил Халдир. – Смертный не может стать бессмертным, как бы я этого не желал. Не стану себя обманывать.
– Разве это имеет значение? – спросил его Румил. Он уже почти забыл, насколько невыносимо благородным может быть Халдир. – Она очень любит тебя, а ты – её, я вижу это. Почему бы не сделать друг друга счастливыми?
Потом Румил стал серьёзным.
– Мариан хотела бы этого, Халдир.
– Я не позволю Аннавен или себе жить во лжи, - Халдир встал из-за стола, не притронувшись к еде. – Сегодня надо положить этому конец.
– Халдир, что с тобой случилось? – зашипел на него Румил. – Всё возможно. Разве у тебя не осталось веры, надежды?
– Веры в то, что судьбы эльфов и людей вдруг изменились ради меня одного? Нет, Румил, это в высшей мере самонадеянно. А надежду я берегу для Аннавен и её будущего, но не для себя. Она должна быть свободной от меня, чтобы жить в благополучии и полюбить другого, без отравляющей тени моего горя. Вот мой ответ. Я не должен её видеть, по крайней мере, очень долгое время. Тогда её разум прояснится, и она, наконец, найдёт себя.
Халдир дождался подходящей возможности уйти и извинился перед Элрондом, Элладаном и Аллиндэ. Напоследок он проводил Аннавен до широкой лестницы дома, которая встречалась со ступенями Тириона и спускалась вниз к морю, мерцавшему под светом звёзд.
Халдир сухо поздравил Аннавен и затем попрощался. Он не мог открыть ей истинные причины своего ухода, только что на этот раз он пробудет в море очень долго. Аннавен стала возражать, как он и предполагал. Зачем уходить так рано? Вечер ещё не закончился. Может, он останется на танцы, а потом послушает истории? Нет, он не может.
– Это из-за тетради, да? – спросила Аннавен.
Она обещала, что не будет больше говорить ни о ней, ни о Мариан, если только он останется. Он ответил нет. Совсем растерявшись, она повторила вопрос Румила – какая разница, Мариан она или нет, если она так сильно его любит?
– Даже когда я была ребёнком, я мечтала только об одном – чтобы ты был счастлив. Я просила Валар, чтобы ты увидел меня той, кто я есть, той, кто всегда любил тебя глубоко и искренне. Но я уяснила горькую правду: я не могу сделать тебя счастливым, Халдир. Всё зависит только от тебя. Однажды ты покинул меня, а я не просила остаться, хотя сердце моё было разбито. И сейчас, когда ты можешь остаться, если пожелаешь, ты снова уходишь?
– Аннавен, - начал Халдир, но не смог продолжить.
– Я Мариан, Халдир, и я люблю тебя. Почему ты не веришь?
Халдир подумал, что вот-вот потеряет рассудок. Был только один способ увериться в этом. Он заставил себя снова спросить её:
– Какой дар ты получила от меня?
Аннавен попыталась вспомнить, но она была слишком взволнована. Нужно глубже дышать, тогда разум прояснится.
– Это… это твоё имя! – воскликнула она.
– Какое? – спросил Халдир и задержал дыхание. Неужели это она, несмотря на то, что он знал о судьбах Детей Илуватара?