История одного безумия
Шрифт:
Исчезновение секретаря мэра я воспринял как очередную его интригу, в которую вмешались обстоятельства…
Оскорбленные женщины мстительны…
Мне трудно было смягчить примадонну мольбами и устрашить опасностями… она обезумела и не желала прийти в себя, опять стать самой собой…
Из-за нее и я находился в крайне затруднительном состоянии… и не только я…
И все это не было притворством…
Мэр одобрил план приемной матери публично осудить заговорщиков…
Он обещал награду тем, кто их назовет, но никто не решился назвать их… и он посчитал
Он больше не хотел слышать ни о каких подробностях… надеялся на свою охрану, если только измена не проникла и к ним…
В городе говорили об участии Бенедикта в заговоре против секретаря мэра…
Мэр ничего не предпринимал… вскоре и он исчез…
Примадонна восприняла исчезновение мэра как предательство…
Я искренне любил примадонну, а к мэру и секретарю мэра испытывал чувства, которые не осмеливался открыть даже самому себе…
Я был без ума от любви… увидев примадонну, меня охватывал трепет…
Примадонна завораживала меня своей красотой и нежностью…
По делу об исчезновении мэра я проходил как свидетель… меня допрашивали… следователь выпытал у меня больше, чем я хотел сказать… и больше, чем он сам хотел услышать…
От следователя я узнал о роли секретаря мэра в этой истории, ослепленного любовью к дочери и мраком безумия…
Выяснились и некоторые подробности исчезновения мэра…
Приемная мать мэра восприняла все это трагически… она была в отчаянии… она узнала о роли секретаря в этих событиях… она желала отомстить и умереть…
Такая вот история… примадонна лишилась мужа, отца, а после пожара и театра…
Она искала смерти…
По факту исчезновения секретаря мэра следователю следовало бы допросить не меня, а мать мэра и примадонну…
Мне легко было угадать, как они оправдывались бы…
Кстати, у меня была улика… письмо примадонны к секретарю мэра, в котором она просила простить ее за пощечину и возобновить переговоры…
Зачыем?..
Когда мэр исчез, мать мэра явилась к примадонне с допросом…
Произошла сцена, какой едва ли можно было ожидать…
Мать мэра и примадонна обнялись и разрыдались… и это было засвидетельствовано шпионами секретаря мэра…
«Ему нужно бежать, спасать свою жизнь…» — шептала одна и называла имя убийцы…
«Вам дорога его жизнь?..» — вопрошала другая трагическим шепотом…
«Разве я решилась бы на то, что делаю, обвиняю себя и выдаю тебе имя убийцы…»
«Я тоже наняла убийцу для убийцы…»
Нет, я не хочу их оправдывать…
Объяснение матери с дочерью происходило во флигеле замка…
Я слышал, как мать мэра и примадонна обменивались словами сочувствия… потом в комнате воцарилась какая-то жуткая тишина…
Я не выдержал, приоткрыл дверь, и что я увидел…
Мать и дочь спали, обнявшись…
Хорошо, что все обошлось без крайностей, никто не погиб…
И Бенедикт выжил… после крушения парома он оказался на одном из западных островов, их еще называют блуждающими, в пещере с мэром, который
оправдал себя и умер невиновным на глазах у Бенедикта…Бенедикт его обмыл, оплакал и укрыл труп камнями, но море отрыло его, и все повторилось…
* * *
Как это нелепо, глупо писать для вечности…
Я писал, а Бенедикт жил по написанному… он стал богом, а я не совсем тем, что бог обещал мне, однако, полагаю, все-таки не хуже того, каким я изображен в этой истории, а не таким, каким я изображал себя на сцене театра примадонны…
Я все еще пишу историю Бенедикта, правда, цель отступает передо мной все дальше и дальше… она уже где-то за горизонтом событий…
Что нас там ждет, ад или рай?..»
«Думаю, что нас ждет там нечто или ничто…»
«Бенедикт, это ты?..»
«Я, кто же еще… а ты все пишешь…»
«Пишу… и не могу остановиться…»
«Что с тобой?.. ты побледнел… ты не в себе?..»
«Я в себе, в себе… просто я не знаю, что нужно сделать, чтобы и со мной случилось что-нибудь похожее на то, что случилось с тобой… впрочем, я не настаиваю…»
«Пусть все идет своим естественным путем…
Все что идет к нам от бога прекрасно, божественно, если только я еще могу отличить прекрасное от безобразного, и ангелов от бесов, творцов безобразного, этого превосходного народа, очаровывающего нас, выдающего нас за избранных, какими мы сами себя обыкновенно и весьма нескромно считаем…
В руках избранных все хорошо, возвышенно и прилично… правда, иногда они напоминают мне заблудившихся, они идут не вперед, а назад, чтобы снова увидеть свою цель вдали… или издали…»
«Я тебя не узнаю… я Марк, а кто ты?..»
«Я тот, кого ты видишь… и со мной на самом деле случилось нечто, описанное тобой… я это признаю…
Возомнив себя богом, я не приближался, а удалялся от бога и его совершенства…
Бог смотрел сверху вниз, а мне нужно было задирать голову, чтобы что-то увидеть…
Огромное ясное небо увлекало меня и отвлекало…
Помню, я стоял у руин замка и размышлял… я не сразу увидел незнакомца, который стоял у балюстрады…
В нем было что-то, что возбуждало интерес и уважение…
Он был воспитан, образован и, как мне показалось, немного не в себе… он как будто репетировал свою роль в этой сцене, что-то шептал ритмичное, впадая то в восторженность, то в меланхолию…
Незнакомец репетировал свою роль, а я рисовал его портрет… я неплохо рисую… у меня были хорошие учителя…
Увидев меня, незнакомец заговорил:
— Мне нужно сообщить вам нечто, но я не знаю, как вам это сказать, и даже нужно ли вообще говорить…
— О чем вы хотите говорить?.. надеюсь не о том, о чем все говорят…
— А о чем все говорят?..
— О конце света…
— Нет, не о конце света…
— О чем же?..
Незнакомец промолчал…
— Вы что-то репетировали… и, надо сказать, очень трогательно, нежно…
— Посмотрите на меня…
Я посмотрел и ужаснулся… не лицо, а маска…