История одного полка

А. Смыслов был на своей первой боевой операции. Итак, батарее была поставлена задача совершить марш в район ОП-3 и назначено время 1-го и 2-го огневых налетов. Время начала марша совпало с началом марша общевойсковых подразделений. Я вел колонну на БТР, за мной машина СОБа, все БМ, потом ТЗМ и после них машины хоз. и тех. обеспечения. Часть маршрута проходила по сухому руслу реки, при подъеме из которого вышел из строя один двигатель на одной ТЗМ, в которой находились 4 ОФ снаряда. Эти снаряды после первого залпа должны быть перезаряжены в БМ для нанесения 2-го ОН, после чего батарея должна выводиться из боя. А. Смыслов был направлен на эту ТЗМ для устранения неисправности и прибытия на ОП. В то время еще была прямая видимость места ОП от выхода из русла. Через минут 10 - сплошная пыль. По ветровой связи от «пехоты» начали поступать доклады, что видимость нулевая и они не представляют, в какую сторону продолжать движение. Первым ориентиром для них послужил залп нашей батареи. Сквозь пыль четко были видны летящие на активной трассе снаряды. Всей дивизии было назначено место сбора - ОП реабатр. Ситуацию осложнило то, что кроме дороги, которую проложили наши машины при выходе из русла, под острым углом за день до этого еще проложили танки, которые блокировали кишлак, откуда был обстрелян афганский агитационный отряд. Вот по этой танковой дороге в условиях сплошной пылевой завесы и выскочила ТЗМ.

Я 2 дня возглавлял группу поиска на 2-х БТР-70. Дивизия закончила боевые действия и мы объехали практически весь район, ничего не обнаружив. Из полка прилетел зам. КП В. Сердитов. Я пересел на вертушку и мы двумя вертушками целый день утюжили район БД на всех высотах, вплоть до бреющего полета по руслам. Ничего не обнаружили. На следующий день один полковник из дивизии сообщил ком. дивизии, что во время последнего марша видел из-за горы у кишлака черный дым. Там и нашли то, что осталось от ТЗМ. По следам я понял, что ТЗМ развернулась за кишлаком и шла в сторону ОП, но попала под огонь духов. Водитель был ранен или убит сразу (2 пробоины от пуль в дополнительном бензобаке за его спиной), еще одна в основном баке. ТЗМ сошла с дороги, ударилась колесами в арык и упала в высохшее русло реки с 2-х метровой высоты, завалившись на левый бок. Мы заранее для себя обговаривали возможность возникновения подобной ситуации. Предусматривалось взорвать гранату на бензобаках ТЗМ для уничтожения секретного вооружения. А. Смыслов так и сделал. От кабины ничего не осталось (у меня на память храниться слиток расплавленного алюминия от ручки дверцы) Двигатели снарядов струями раскидали стеклоткань от кабины метров на 50. Метрах в 50 в сторону на открытом месте в русле - два больших кровавых пятна. Рядом мы откопали тела. Я видел три пулевых ранения на теле водителя. У Андрея Смыслова - 2 пулевых ранения в левый бок. После ранения Андрей, чтобы не попасть в плен, подорвал себя гранатой - на теле не было левой кисти, головы, ног ниже колена. На месте последнего его боя я собрал 30 стреляных гильз калибра 5.45. Позиция духов была за отдельным гранитным валуном, со стороны Андрея валун имел следы от пуль. Со стороны духов - стреляные гильзы от АК-47 7.62 и «бура». За 3 дня я встречался с такой группой духов на мотоцикле, когда воду искали по кишлакам. Мотоцикл тогда мы спалили, а духи ушли горами. Нас было слишком много и в бой вступать они тогда не решились".

***

Информация из закрытого в 2016 г. сайта полка:

"Л-т Смыслов А.Н. погиб 30 мая 1985 года. Ехали с боевых в районе Кандагара. Андрей на ТЗМ в тех. замыкании. Пыль в пустыне - мама не горюй. И заехал не туда куда надо. Пыль села, а впереди никого нет, думал, отстал, решил догнать и заехал туда, откуда спецназ накануне вышел с большими потерями. Развернулся, а его уже ждали. Решил прорываться, но попал в промоину и машина перевернулась. Отстреливался, предполагают, что водила был ранен и без сознания и Андрей его застрелил, чтобы не попал в плен, сам попробовал подорвать машину, она была с боеприпасами, не сдетонировала, и он подорвался на последней гранате. Вообще по этому поводу был большой кипиш. Его хотели сделать во всем виноватым. Хотя комбат написал представление на героя, как мне рассказывали, в полку вообще не хотели награждать. Тогда офицеры полка обратились к командованию армии, что если так все и останется, обратятся в Москву. В итоге Андрей посмертно награжден орденом «Красного Знамени», а боец - орденом «Красной Звезды». В полку в Шинданде, там возле штаба было что-то типа памятника. Под заголовком - «Подвиг коммуниста» ".

Письмо родителям А.Н. Смыслова от однополчанина.

"Здравствуйте, уважаемые Раиса Александровна и Николай Кузьмич, Сергей! Пишет вам лейтенант Скрипченко Игорь Павлович. Может, лучше, если бы это письмо написал политработник, но такого у нас нет, я такой же командир взвода, как и Андрей… В те дни я был с ним и один из первых все узнал и увидел…

Мы перегоняли по дороге в пустыне огромную колонну машин. Пыль была непроглядная. Колонна растянулась на многие километры. Машина Андрея была обстреляна душманами. Техника большая и секретная. Раненый водитель не справился с управлением и перевернул машину в пересохшее русло реки. Водитель был убит. Андрей продолжал вести бой. Но силы были неравными: душманы подъехали на пяти машинах. Расстреляв патроны, он подождал, пока эти сволочи подойдут поближе. У него было две гранаты. Одной он подорвал секретную машину. Второй… Когда они подошли, раздался взрыв.

Нам никогда не позабыть этот день. Вы можете гордиться своим сыном. Тела погибших товарищей мы переправили в полк, а оттуда на Родину.

Я знал Андрея с марта. Это был настоящий офицер, совершивший подвиг. Вы можете гордиться своим сыном. Посылаю вам фотографию, сделанную 27 мая утром.

С уважением лейтенант Скрипченко И.Л. "

***

Хлопочкин Игорь Владимирович, рядовой, водитель.

Родился 26.09.1966 г. в пгт Лиман Астраханской области. Русский. Работал трактористом в Лиманском жилищно-коммунальном хозяйстве. В Вооруженные Силы СССР призван 10.11.84 г. Лиманским РВК.

В ДРА с апреля 1985 г.. Погиб в бою 29.08.1985 г. при выполнении боевого задания. За мужество и стойкость награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на родине. Его именем названа одна из улиц.

Рядовой Хлопочкин Игорь Владимирович - 28-й РеАП погиб 29 августа 1985 г. в результате неосторожного обращения с оружием (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Я завершу эту главу рассказом Геннадия Пинясова. С Геннадием я познакомился 15 февраля 2021 года на встрече афганцев нашего Киришского р-на в поселке Будогощь. Разговорились и оказывается он тоже проходил службу в нашем РеАП в 7-й батарее полка. Начал службу в Шинданде в тот период времени, когда у меня уже был собран дембельский дипломат, и в мечтах я уже весь был дома, а ему было еще тянуть и тянуть солдатскую лямку. Гена участвовал в перегоне батареи в Кабул. Кабул помнит и знает хорошо, так как его машина была дежурная, и он часто ездил по городу по разным делам. Мне же за службу в Кабуле довелось быть всего один раз. Поездка была связана с сопровождением на обследование к психиатру в центральный Кабульский госпиталь нашего младшего врача лейтенанта Николая Шкабара, что-то в его поведении насторожило нашего начмеда полка м-ра Акимова А.И. (а по специализации, насколько я помню, он был психиатр), и он накатал бумагу, и отправил нас со стоматологом лейтенантом Олегом Кузнецовым в командировку показать его тамошним специалистам. В Кабул летели на транспортниках с пересадкой в Баграме. Обратно - на отпускнике ИЛ-76 уже вдвоем, Николая положили на обследование. Больше всего мне запомнилось с той командировки то, что я в дорогу взял не свой автомат, а десантный вариант со складным прикладом, а номер не записал в записную книжку. А в отпускнике оказалось, что при посадке оружие сдают бортпроводнику, а при выходе каждый забирает свое. Летим, а я думаю: "А как же я свой автомат получу обратно, если я номера не знаю". Хорошо, что Шинданд был последней посадкой в Афгане и следующая - уже в Союзе. Приземлились, думаю, надо посидеть в салоне подольше пока все, кто до Шинданда выйдут и заберут свое, а мне уж что достанется. Вроде все обошлось, свой полковой автомат привез, по крайней мере, когда сдавал его в оружейку автороты, претензий не было.

Пришло, наверное, время сказать и об употреблении наркотиков в Афганистане нашими военнослужащими, вскользь о них уже упоминалось и в рассказах однополчан и других воинов-интернационалистов, и Геннадий в своих воспоминаниях коснется этой темы. Ни для кого не секрет, что Пакистан и Афганистан являлись и являются лидерами по производству опиума и героина. Самым употребляемым нашими военнослужащими был так называемый чарс. Чарс (одна из разновидностей гашиша) - это чистая необработанная смола листьев индийской конопли. Продавали его в основном мальчишки-бачата. Смешивалась эта дурь с табаком сигарет или папирос, а покурить его называлось «забить косяка». В большинстве курили те, кто был призван из среднеазиатских республик, но из тех, кто прибывал с России, Украины и Белоруссии тоже были его употребляющие, некоторые и на постоянной основе, а другие - время от времени или просто попробовать, или, как говорится, за компанию. На постоянном месте дислокации частей все эти солдатские расслабухи жестко пресекались, да и скрытно что-либо делать там было сложно, а вот на выездах, на маленьких заставах и точках (блокпостах) в расположении батарей с контролем было сложнее. Опять же многое зависело от командиров - офицеров и прапорщиков, как я говорил ранее: "Каков поп, таков и приход". Не вдаваясь в подробности, скажем, что некоторые из них тоже были не без греха. Сказать, что весь офицерский корпус и прапорщики 40-й армии соответствовали Моральному кодексу строителя коммунизма нельзя. Это будет неправдой.

Рядовой Геннадий Пинясов, водитель «Газ-66», 2-й взвод, 7-я бат.:

"Родился на свет божий 21 сентября 1965 года. Призывался в Армию из Мордовской АССР, Зубоволянский р-он, село Морд-Поляна. Призывной пункт был в г. Саранске. Потом нас призывников отправили в г. Саратов. Там нас собралось человек 500–600 из Чувашии, Мари-Эл, Башкирии и других мест. Там мы жили в спортзале курсантского военного училища. Потом нас отправили в Армению в г. Октемберян. Там в части прошли карантин и курс молодого бойца и обучались три с лишним месяца на водителей. Категории были разные, я обучался на водителя «Газ-66». После обучения перед отправкой был проведен марш по горной местности.

Ночью 1 августа 1984 г. из Еревана на самолете ТУ-134 нас отправили в Афганистан. В Шинданд прилетели утром. В Армении жарко, а там еще жарче! Нас построили на аэродроме, приехали представители из частей дивизии. Где-то человек 20 и меня, в том числе, отобрал офицер. Сказал, что будем служить в элитной части 28-го РеАП. Подъехал крытый тентом «КамАЗ» и мы убыли в часть. Неделя карантина в отдельной палатке и нас распределили по подразделениям полка. Я попал во 2-й взвод 7-й батареи дивизиона РСЗО «Ураган». Начали нас гонять по строевой и физподготовке, кроссы, перекладина… Закрепили за мной машину, а как закрепили, пришли в парк - вот твоя машина - расписывайся. Я ее заводить, а пык-мык, чих-пых и фиг вам. В чем причина - непонятно. Бензин есть, искра есть, аккумулятор посадил. Подошел старослужащий, попробовали с ручки завести. Нет, не заводится. Водителя то этой машины я не застал, он уволился уже. Но все-таки я разобрался, в чем причина, это он мне специально такую подлянку сделал, чтобы я помучился. Может и ему, когда пришел молодым, предыдущий водитель такое же устроил, а он мне - типа боевого крещения. Причина в чем была: на карбюраторе там тяга маленькая такая, она идет на ускорительный насос, а он на этой тяге снял шплинт. Она опустилась вниз и шплинт он вставил на место. Таким образом карбюратор перестал выполнять свою функцию подачи бензина, а с виду все вроде на месте и нормально.

Первая моя операция была за Герат, куда-то к иранской границе. Помню, нас тогда сняли с часовых вечером, а утром ушли в рейд. А потом почти сразу дали команду и начали готовиться - собираться на передислокацию в Кабул. Мне новый тент для машины дали, две железные емкости для воды по 200 литров с краном внизу и пять колес. Старую резину снимал, а новую ставил. Пока заменил, накрутился гаек и кувалдой настучался от души. Потом загрузили кровати из офицерского модуля, матрасы, чемоданы офицерские, прицепили ПХД (полевая кухня) и где-то в сентябре мы пошли на Кушку. Дошли благополучно без обстрелов, поломок и происшествий. Таможню проходили долго, меня чуть эти пять колес по новой разбортировать не заставил таможенник. Слава богу, комбат Смолянкин, уж не знаю как, но договорился с ним. А с машины все равно все заставил выгрузить. В боевых то машинах и заряжающих расчеты, а я то один. Потом погрузились на ж/д платформы и надо было машину закрепить к платформе толстой проволокой. Закрепил - да не так. Железнодорожник-обходчик все забраковал. Пришлось все обрубать и крепить по новой, набил мозолей. Офицеры - в одном вагоне, мы - в другом, сухпаек дали и - эшелоном в Термез.

Пока стояли в районе Термеза, было несколько поездок в город с офицерами. Помню, начштаба Юрий Ползиков угостил морсом. Наверное, с неделю ждали, пока все согласуют и дадут добро на переход по трассе Хайратон — Кабул. Потом за службу мне еще пару раз пришлось по ней проехать. Один раз сопровождали битую БМ, а второй - с прапорщиком Островским ездили новую ПХД в Хайратоне получать. Когда ехали туда, после Джабаль-Уссардж, перед Салангом, машина заглохла. Нас подцепил «КамАЗ» — зенитка из сопровождения колонны и дотащил до ближайшего поста охраны дороги. Начал искать причину. Думал, катушка зажигания полетела. Прапорщик принес новую, поставил, а все равно не заводится. Холодно, скурил две пачки сигарет за ночь. А оказалось, что зажигания контакты прилипли на трамблере и искры нет на свечах. Ну не буду я ему говорить, что дело не в катушке было. Он ходил-искал, а причина не в ней оказалась. Потом с одной из колонн доехали до стоянки в Пули-Хумри, а потом в Хайратон. Там получили ПХД и благополучно вернулись в Кабул.