История одного вампира v 2.0

— Экспекто Патронум.

Поток энергии, которого хватило бы для создания вполне приличного Адского Пламени, выдал лишь небольшое облако серебристой дымки, зависшей перед мальчиком. Гарри приподнял брови: получилось почти втрое лучше, чем полгода назад, но все равно недостаточно.

— Для школьника подобное — показатель великого мастерства, Гарри. Даже такой Патронус вполне способен заставить дементора отступить и блокировать его воздействие. Но ты понимаешь, что к тебе требования выше. Целью нашего урока будет создание телесного Патронуса. Экспекто Патронум.

Из палочки директора выстрелила струя ослепительно сияющей серебристой дымки, собравшейся в точную копию Фоукса. Патронус-феникс расправил крылья и, разбрызгивая серебристые искры, сделал круг по кабинету, после чего бесследно растворился в воздухе.

— Мало кто об этом знает, но телесный Патронус — один из немногих способов отразить заклятие смерти. Жаль, что он не так надежен, как темная магия, но тем не менее способен защитить от заклятия смерти средней силы. И вдвойне жаль, что во время войны лишь немногие среди авроров могли создавать достаточно сильных Патронусов. Но даже несмотря на телесного Патронуса, из них выжил только мистер Муди. Скажи, Гарри, ты когда-нибудь сталкивался с дементорами?

Поттер не ответил, но исходя из того, как его передернуло, директор сделал вывод: да, сталкивался. И был прав. Тогда мальчику и всему его отряду крупно повезло, что дементор был всего один, и что у Гарри хватило силы воли отразить его воздействие перед тем, как перемолоть боевой магией хаоса. После этого он и его ребята еще три дня приходили в норму.

— Это ужасные создания, Гарри. Их притягивают боль и страдания, и они, пробуждая эти воспоминания, присасываются к другим воспоминаниям, светлым и счастливым, высасывают их и так продлевают свое существование. Ужасна участь заключенных в Азкабане. И ты уязвим, Гарри, уязвим потому, что пережил много такого, от чего другие сошли бы с ума. Поэтому тебе очень важно уметь защищаться от дементоров.

Дальнейшие полтора часа прошли в попытка усилить имеющегося Патронуса, и к концу этих полутора часов Гарри удалось-таки нащупать счастливое воспоминание. Оно было совсем недавним, и мальчик осознал, насколько слеп он был.

— Экспекто Патронум!

Поток яркой серебристой дымки хлынул из палочки, унося силы, но результат того стоил — прежде, чем Патронус рассеялся, Гарри сумел разглядеть что-то большое и четвероногое.

— Браво, Гарри, — улыбнулся директор и похлопал мальчику. — Прекрасный результат. Признаться, я не ожидал, что ты сумеешь сделать это на первом же занятии. Ты снова приятно удивил меня. На досуге попрактикуйся над созданием устойчивого Патронуса.

— Нет, это нельзя назвать хорошим результатом, — покачал головой лорд Поттер. Дамблдор улыбнулся в бороду — он привык к подобным закидонам своего юного ученика. С одной стороны, оно и хорошо, что мальчик не останавливается до тех пор, пока не сделает все как надо. Но с другой стороны, Патронус — это Высшая светлая магия, а телесный Патронус требует значительного телесного и духовного напряжения, не говоря уже об огромном потоке энергии. Да, Поттера с детства приучали к таким нагрузкам, которые запросто загнали бы в могилу любого неподготовленного волшебника. Да, его магическая мощь и энергетический резерв уже огромны. Но все дело не в том, что у мальчика может не хватить энергии, а в том, что его аура все еще растет и, несмотря на превосходный контроль, гораздо более подвержена перегрузкам. А у мальчика все дело усугубляется еще и тем, что он мало применял светлую магию, и его ядро еще не привыкло вырабатывать достаточное количество, хотя тут правильнее сказать — количество, сравнимое с родным типом энергии Гарри.

— Видишь ли, в чем дело, Гарри. Твое ядро всегда, всю жизнь вырабатывало иной тип энергии. Мы занимаемся всего месяц, и сегодняшнее занятие… это была моя проба того, готов ли ты перейти к Высшей светлой магии. То, что у тебя получился Патронус хотя бы в виде облака, означает, что ты готов, Гарри. Тем не менее, пусть ты и не заметил, но небольшое истощение ты уже заработал. Если будешь применять классическую магию или магию крови — ничего страшного, но светлой магии для тебя на сегодня и на завтра пока хватит, разве что что-то совсем простенькое вроде Люмоса.

Гарри удивился таким словам директора. Получается, что истощиться можно не только в целом, но и по определенному типу энергии? Но стоило ему просканировать свою ауру, и он признал правоту Дамблдора. Поттер даже припомнил, что пару лет назад Карлхайнц что-то такое говорил на занятиях, но за отсутствием актуальности мальчик забыл.

— Понятно. Благодарю, директор, пока что я повременю с Патронусом. Надеюсь, что это заклинание не просто так тянет из меня такое количество сил.

— Тогда на сегодня закончим. Следующий раз встретимся… во вторник в семь часов вечера, ты не против?

Гарри мысленно пробежался по своему расписанию. Вечер вторника был свободен.

— Я согласен.

— Вот и хорошо. Удачи, Гарри, твои друзья уже ждут тебя. По какой причине ты блокировал следящую магию Хогвартса в своем клубе и в своих покоях?

— Я сразу ее почувствовал, меня с детства учили сначала три раза проверить, куда голову суешь, а потом совать. Я понимаю, для чего это сделано. Но, сами понимаете, встречаться с подругой, когда ты не знаешь, что за тобой помимо своей воли следит директор, ибо такова магия Хогвартса, и встречаться, когда ты знаешь — совсем разные вещи, не находите?

— Признаю, поначалу это доставляло мне массу неудобств, — улыбнулся директор. — Но я достаточно быстро разобрался, за пару лет. Тем не менее, сам понимаешь, меня как директора немного беспокоит тот факт, что некоторые ученики занимаются опасной магией, и в экстренном случае, в случае смертельной опасности я могу не успеть им помочь. От тебя я не буду скрывать, за пятьдесят шесть лет на посту директора было два случая, когда я не успел спасти своих студентов. Один из них повздорил со сверстниками и получил смертельное проклятие в грудь — виновника тут же посадили в Азкабан, буквально через два дня после допроса и суда. Второй мальчик, твоего возраста, его тоже травили за то, что он был сиротой, магглорожденным и, кроме того, попал на Слизерин. Он пытался отомстить обидчикам и призвать могущественного духа хаоса. К счастью, у него не хватило сил, и он погиб от истощения.

Эти слова могли показаться абсурдными, словно директор находил счастье в том, что погиб ребенок, погиб от истощения. Однако, Гарри его понимал, и, чего уж там, он сам без малейших раздумий убил бы человека, который проводит ритуал призыва в этот мир одного из духов хаоса высшего круга. Причин было две: чудовищная, неизмеримая жестокость и жажда убийства этих тварей и резко сниженная концентрация магической энергии в потустороннем мире, первоначально созданном как тюрьма для духов хаоса. В мире живых эти твари обретали колоссальную силу и практически безграничный резерв за счет быстрого восстановления энергии.

— Да, нам всем тогда крупно повезло, — признал мальчик. — Вырвись дух на свободу — и от Хогвартса могли остаться разве что дымящиеся руины. А потяни он потом своих дружков — и, кто знает, справились бы мы с мировой катастрофой сейчас, когда магия хаоса фактически под запретом.

— Знаешь, Гарри, меня это немало огорчало. То, как магглорожденные запрещали тот или иной вид магии лишь потому, что не могли им овладеть. Но, согласись, без магглорожденных мы бы давно вымерли. Поэтому я считаю нужным защищать магглорожденных и пытаться их переубедить в том, что темная магия — это не зло. У меня не получилось.