История одной (не)любви

— В Бездну венчание! — отрезал он, поднимаясь с ней по ступенькам. — Ты уже два года моя жена. Пора консуммировать брак.

Его голос походил на звериный рык.

Он больше не даст ей ни малейшей отсрочки. Хватит. Сейчас сдерет с нее это платье, швырнет на постель и заставит кричать от страсти…

Дея задохнулась от паники.

— Помогите! На помощь!!!

— Никто не поможет.

Там, у кареты, тайхи поднимали своего капитана. Тот, прижимая сломанную руку к груди, смотрел, как демон-полукровка тащит в логово свою строптивую добычу. Сердце на миг кольнуло что-то вроде сожаления и беспокойства, но это тут же прошло.

Император не велел вмешиваться в семейные дела дю Картренов. Хочет темный свою жену — пусть возьмет. А их дело маленькое — защищать, да следить, чтобы никуда не сбежали.

Глава 17

Дверь в спальню Йеванн открыл пинком. Швырнул сопротивляющуюся жену на кровать и сам рухнул сверху. Придавил своим телом. Завел ее руки за голову, оплел запястья магией и надежно привязал к изголовью.

После этого приподнялся на руках и с удовлетворением отметил молнии, что метают глаза супруги.

Дея дергалась, как червяк на крючке. Молча, отчаянно. Она брыкалась, пытаясь скинуть его с себя, но все безуспешно.

— Можешь дергаться сколько угодно, — заверил он, поднимаясь и сжимая ее лодыжки. — Но сегодня ты только моя.

Миг — и ноги Деи оказались широко разведенными. Лодыжки — привязанными к столбикам в изножье кровати. Она чувствовала, что мягкие, но крепкие путы не дают их свести.

— Мерзавец! — прошипела, бесясь от бессилия. — Ненавижу! Ненавижу тебя! Лучше бы ты тогда умер!

Ей не оставалось ничего, как только выкрикивать проклятья и оскорбления.

Маг холодно усмехнулся и начал стаскивать с себя одежду. Медленно, неторопливо, давая ей рассмотреть свое тело.

А посмотреть там было на что.

Кроме Бертрана, Дея никогда не видела обнаженных мужчин. Вернее, она и Бертрана не видела, разве что без рубашки, когда он обливался водой. Но ее первый муж и близко не походил на этого темного.

У Берта было тело торговца. Мягкое, белое. У Йеванна — тело хищника. Гибкое, жилистое, с четко прорисованными мускулами.

У Берта на груди красовалась светлая поросль волос. У Йеванна грудь была гладкой, но даже на вид твердой, как стальные щиты.

Он скинул рубашку, и Дея, не выдержав, облизала пересохшие губы. Ее взгляд против воли скользнул вниз, по идеальным кубикам пресса, к рукам полудемона, что легли на ремень.

— Ты не посмеешь! — простонала тоскливо.

— Увидим.

Он скинул с себя остатки одежды и скользнул к ней на кровать. Навис сверху, удерживая свой вес на руках. И замер, глядя ей прямо в лицо.

Дея крепко зажмурилась.

Нет, она не будет смотреть на него! Пусть делает с ней, что хочет. А она будет просто лежать. Просто лежать — и ненавидеть его! Это все, что он заслужил…

— Хочешь спрятаться? — раздался над ухом хриплый шепот, от которого Дею пробрала горячая дрожь. — Уже не выйдет. Я найду тебя, где бы ты ни была. Моя дакши…

Раздался треск ткани.

Дея почувствовала, как рвется корсет. А потом влажный алчущий рот захватил в плен ее груди.

Рвано выдохнув, она закусила губу. Пол плотно сомкнутыми ресницами стало влажно от слез.

— Весь вечер мечтал сделать так, — послышалось бормотание Йеванна.

Вытравить из ее памяти воспоминания обо всех мужчинах, что держали ее в своих руках. Заставить забыть обо всех обетах и клятвах, которые она давала другим.

Он ласкал ее губами и языком, словно смаковал спелый плод. Обстоятельно. Неторопливо. Знал, что она не может сопротивляться. И не собирался ее отпускать, пока не насытится.

Слишком долго он ждал. Слишком мучительным было это ожидание…

Нетерпеливые мужские ладони пробрались под подол. Скользнули вверх по стройным ногам, задирая его до самого пояса.

Йеванн сместился вниз. Теперь его губы жалили ее грудь и живот, покрывая чувствительную кожу безжалостными поцелуями. Его пальцы прошлись ласкающим жестом по внутренней поверхности бедер.

— Нет! — вскрикнула Дея, понимая, что он собирается сделать.

Распахнула ресницы. Ее глаза в страхе расширились.

— Да! — удовлетворенно заявил темный.

И коснулся ее там, где не смел касаться первый супруг. Властно. Настойчиво.

Глядя ей прямо в глаза.

Против воли Дея почувствовала нарастающий жар. Он вспыхнул в глубине ее лона, затопил низ живота, разлился по венам, делая тело мягким, податливым.

— Безжалостный зверь! Демон! — застонала отчаянно.

— Ты даже не представляешь, насколько права. Я заставлю тебя кричать от страсти и просить еще и еще.

— Никогда!

— Уже очень скоро.

Он продолжил ласкать ее, погружая пальцы во влажную плоть. Заставляя вздрагивать и стонать всякий раз, когда задевал особо чувствительное местечко.

Дея металась, кусала губы. Она ненавидела и его, и себя. Ее тело дрожало от страсти, которой она не знала. Ее разрывало желание, которое прежде было неведомо.

Из горла вырывались жалобные призывные стоны, глаза лихорадочно блестели, тело требовало разрядки. Но Йеванн не позволял.

Он мучил ее, то подводя к самому пику, то низвергая на дно.

Дея не знала, как долго продолжалась сладкая пытка. Она потеряла счет времени. Ее стоны перешли в хриплые крики, тело покрылось потом, волосы разметались. Ее ломало от желания. Она плыла, как в бреду.

В какой-то миг перед блуждающим взором показалось мужское лицо с плотно сомкнутыми губами и горящими глазами.

— Пожалуйста… пожалуйста… — пролепетала она, уже сама не понимая, о чем просит.

— Скажи, что хочешь меня, — прохрипел он, склоняясь над ней.

В затуманенном мозгу мелькнула какая-то мысль.

— Нет, никогда, — простонала Дея, хватаясь за нее как за соломинку.

Лицо исчезло.

Одуряющее дыхание коснулось ее воспаленной плоти. Она ощутила жадное прикосновение его языка и закричала, выгибаясь всем телом.

— Скажи! — вновь прозвучал голос демона-искусителя. — Скажи, что хочешь меня, и я облегчу твои муки.