История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв

13 марта 1784 года вместе с рескриптом о назначении Салтыкова Екатерина вручила ему написанную ею «Инструкцию» о воспитании двух своих внуков. «Здесь, — писала Екатерина в «Инструкции», — различить потребно воспитание и способы к наставлению. Высокому рождению их Высочеств паче иных предлежат два великих пути: 1-й — справедливости, 2-й — любви к ближнему; для того и другого нужнее всего, чтоб имели они порядочное и точное знание о вещах, здравое тело и рассудок».

Екатерина полагала, что младенчество, отрочество и юность имеют свои различия и потому особенности этих трех периодов должны учитываться воспитателями, однако конечной целью воспитания должно быть достижение «добродетели, учтивости, доброго поведения и знания».

Для того чтобы учение было детям не только полезно, но и приятно, Екатерина составила для внуков «Бабушкину азбуку» и включила в нее: 1) Российскую азбуку с гражданским начальным учением; 2) Китайские мысли о совести; 3) Сказку о царевиче Хлоре; 4) Разговор и рассказы; 5) Записки; 6) Выбранные российские пословицы; 7) Продолжение начального учения; 8) Сказку о царевиче Фивее.

«Гражданское начальное учение» и его «Продолжение» были написаны и опубликованы Екатериной немного раньше и являлись основой преподавания грамоты в народных училищах России. Они состояли из 209 нравоучительных сентенций, вопросов и ответов такого же свойства, например:

«Сделав ближнему пользу, сам себе сделаешь пользу».

«Вопрос: Кто есть ближний?

Ответ: Всякий человек».

«Не делай другому, чего не хочешь, чтоб тебе сделано было».

«Спросили у Солона: как Афины могут добро управляемы быти? Солон ответствовал: не инако, как тогда, когда начальствующие законы исполняют».

Екатерина отобрала для внуков российские пословицы. Было их 126. Вот некоторые из них: «Беда — глупости сосед»; «Всуе законы писать, когда их не исполнять»; «Гневаться без вины не учися и гнушаться бедным стыдися»; «Горду быть — глупым слыть»; «Красна пава перьем, а человек — ученьем»; «Кто открывает тайну, тот нарушает верность»; «На зачинающего — Бог»; «Не люби друга потаковщика, люби встретника» (то есть не тот тебе друг, кто постоянно потакает тебе и соглашается с тобой, но тот, кто спорит и возражает тебе); «Не так живи, как хочется, а так живи, как Бог велит»; «Посеянное — взойдет»; «С людьми мирись, а с грехами бранись» (то есть сражайся, здесь корень слова «брань» — битва); «Упрямство есть порок слабого ума»; «Чужой дурак — смех, а свой — стыд».

За сим следовали нравоучительные сказки о благонравных царевичах Фивее и Хлоре, в которых прославлялись настойчивость, смелость, доброта и многие другие прекрасные качества.

Дополнением к «Бабушкиной азбуке» были специально для внуков написанные очерки по русской истории — с древнейших времен до середины XII века. «История есть описание деяний; она учит добро творить и дурного остерегаться», — писала Екатерина, и это было нравственным лейтмотивом ее сочинений. Защита доброго имени России и ее народа — таков второй важнейший мотив истории, написанной Екатериной для своих внуков.

Однако история писаная сильно отличалась от той истории, о которой постепенно узнавали августейшие братья из доходивших до них слухов, сплетен, россказней, басен, полуправды и, наконец, правды — страшной, таинственной, запретной, таившейся в темных углах старинных петербургских дворцов.

Эти две правды — писаная и изустная — не состыковывались одна с другой и отрицали друг друга, но тем не менее и та и другая существовали, и чем старше становились Александр и Константин, тем меньше влекла их история писаная и все больше — тайная, говорить о которой и то было преступлением.

А вместе с тем эта история была историей их семьи, и главными ее действующими лицами являлись их собственные пращуры, прадеды, прабабки, сама бабушка Екатерина Алексеевна.

Несколько эпизодов из жизни Павла I

(2/босле смерти Екатерины II наступило царствование ее сына, Павла I, последнее царствование в России XVIII века.

Теперь же ознакомимся с фрагментами из жизни русского общества времен правления Павла (1796—1801) и приведем один анекдот из времени, предшествовавшего его царствованию.

Павел Петрович, будучи наследником престола, приехал в один из монастырей и услышал жидкий звон небольшого треснутого колокола.

— Что ж вы не попросите государыню сменить колокол? Ведь она бывала у вас в обители, — сказал Павел настоятелю монастыря.

— При посещении обители государыней колокол и сам не раз просил ее об этом, — ответил настоятель. — А ведь его голос все же громче моего.

(2^:коре после вступления на престол Павел ввел в обычай награждать орденами священников. Ордена велел он носить на шее, а звезды на рясах и мантиях. Первыми кавалерами стали новгородский митрополит Гавриил (Петров), награжденный орденом Андрея Первозванного; орденом Александра Невского награжден был казанский архиепископ Амвросий (Подобедов) и орденом Святой Анны — гатчинский протопоп Исидор. Из военных полковых священников орденом Святой Анны был награжден соборный протоиерей, капеллан Преображенского полка Лукьян (Протопопов).

0 -

кЬУ мелочной регламентации жизни свидетельствуют многие распоряжения Павла, но, пожалуй, ярче иных вот это.

1 декабря 1797 года Павел отдал военному губернатору Петербурга, которым был тогда Алексей Андреевич Аракчеев, приказ, состоящий из многих пунктов, и среди прочего повелел:

чтоб более было учтивостей на улицах, воспрещается всем ношение фраков; запрещается всем носить всякого рода жилеты, а вместо оных — немецкие камзолы;

не носить башмаков с лентами, а иметь оные с пряжками, также сапогов, ботинками именуемых, и коротких, стягиваемых впереди снурками и с отворотами;

не увертывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишней толстоты;

всем служащим и отставным с мундирами офицерам запрещается в зимнее время носить шубы, а вместо их позволяется носить шинели, подбитые мехом; запрещается танцевать вальс;

примечено здесь в городе, что не соблюдается между обитающими должная благопристойность, даже до того, что, повстречаясь младший со старшим, не снимает шляп.

И для того объявить, дабы всяк без изъятия младший перед старшим, повстречаясь где бы то ни было, снимал шляпу, подтверди строго сие наблюдать полицейским чинам, и в противном сему случае брать под караул; чтоб никто не имел бакенбард;

подтверждается, чтоб кучера и форейторы ехавши не кричали;

чтоб в проезде государя императора всякий мимо идущий и проезжающий останавливались;

чтоб публичные собрания не именовались клубами; чтоб всякий выезжающий из города, куда бы то ни было, публиковался в газетах три раза сряду;

воспрещается ношение синих женских сюртуков с красными воротниками и белою юбкою;

прошу сказать всем, кто ордена имеет, чтоб на сюртуках, шубах и прочем носили звезды.

'катерина II в годы своего цар-

ствования собирала древнегреческие и древнеримские золотые монеты и медали и к концу жизни имела большую и чрезвычайно ценную коллекцию.

Павел же, пренебрегая всем, что делала Екатерина, пренебрег и этой коллекцией. Когда же на отделку залов Михайловского замка понадобилось золото, то его любимец обер-камергер Александр Львович Нарышкин напомнил Павлу о коллекции матери.

— Счастливая мысль! — обрадовался Павел, и все редчайшее собрание тотчас же было переплавлено.

Ъхранилось множество свиде-