История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
Неоднократно подчеркиваемое летописью различие между обитателями лесостепи, полянами, и жившими в лесах древлянами передает глубокие отличия в хозяйстве племен, обитавших в разных природных зонах. Эти отличия наглядно демонстрируют роль географического фактора в становлении русской цивилизации. В зоне лесов славяне практиковали подсечно-огневое земледелие: на выбранных в лесу участках подрубали деревья, давали им высохнуть на месте, а затем сжигали. Из-за обилия несгоревших пней и корней такие участки распахивать было трудно, да и не нужно – на первый год зерно просто бросали в еще теплую золу, и подсека давала прекрасный урожай: в среднем сам-12, а иногда до сам-30. [406] На второй год для обработки земли применялись мотыга и борона-суковатка, сделанная из ствола ели с сучьями; борону волочили по огнищу, чтобы разрыхлить почву. Одновременно где-то поодаль готовилась новая заимка; на третий год урожай со старой подсеки резко падал, и нужно было переходить на новое место. Таким образом, при подсечном земледелии не использовались ни плуги, ни лошадиная запряжка: это было ручное мотыжное земледелие. Частая смена участка требовала больших пространств; при этом время от времени приходилось перемещать деревню поближе к подсеке. «Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства… – свидетельствует Прокопий Кесарийский. – В древности оба эти племени называли спорами („рассеянными“), думаю потому, что они жили, занимая страну „спораден“, „рассеянно“,
406
Шапиро А. Л. Проблемы социально-экономической истории Руси. XIV–XVI вв. Л., 1977. С. 13 – 14
407
Прокопий из Кесарии Указ. соч. С. 297 – 298
Расчистка подсеки в девственном лесу требовала совместного труда большого коллектива, поэтому земледельцы жили родовыми общинами или большими семьями; в XIX веке на севере России такие семьи насчитывали 20–30 человек. [408] В IX веке в лесном Поднепровье деревни располагались по берегам рек; они были довольно большими и насчитывали десяток-другой дворов – это были поселения общин, занимавшихся подсечным земледелием. [409] Общину крестьян-земледельцев называли «миром» или «вервью»; в то время она состояла по большей части из кровных родственников, умерших хоронили в одном кургане, и среди захоронений не было таких, которые бы выделялись своим богатством. [410] Как отмечалось выше (в п. 1.6) совместный труд всех членов общины-семьи при подсечном земледелии предполагал равенство и коллективизм. «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим», – свидетельствует Прокопий Кесарийский. [411]
408
Третьяков П. Н. Подсечное земледелие в Восточной Европе. Известия. ГАИМК. Т. XIV Вып. 1 Л., 1932. С. 4; Петров В. П. Подсечное земледелие Киев, 1968. С. 17–18; Окунев А. В. Роль подсечного земледелия в жизни северно-русского общинника во второй половине XIX – начале XX вв. / Материалы международной научной конференции «Рябининские чтения-1995». Петрозаводск, 1997. URL; http /kizhi karelia ru / specialist / pub / library / rjabinin1995 / 44 htm#b005
409
Седов В. В. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли (VIII–XV вв.) / Материалы и исследования по археологии СССР. 1960. № 92. С. 126; Древняя Русь Город, замок, село. С. 102
410
Там же. С. 124; Горемыкина В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материалах Древней Руси) Минск, 1970. С. 27; История крестьянства Северо-Запада России. СПб., 1994, С. 13; Тимощук Б. А. Восточнославянская община VI–X вв. до н. э. М., 1990. С. 141. Б. Д. Греков, однако, считал «вервь» соседской общиной Большинство специалистов сходятся во мнении, что первоначально кровнородственная община в дальнейшем превратилась в соседскую См История крестьянства в Европе. Т. 1. М., 1985. С. 326
411
Прокопий из Кесарии. Указ. соч. С. 297
Жизнь славян в стране холодных лесов красноречиво описал Ибн Русте, один из первых арабских историков, оставивших сведения о России. «Страна славян – ровная и лесистая, и они в ней живут. И нет у них виноградников и пахотных полей (то есть на подсеке землю не пашут – С. Н.)… И есть у них нечто вроде бочонков, сделанных из дерева, в которых находятся ульи и мед… И они народ, пасущий свиней, как (мы) овец. Когда умирает у них кто-либо, труп его сжигают… Большая часть их посевов из проса… Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели… Их хмельной напиток из меда… Рабочего скота у них совсем немного, а лошадей нет ни у кого, кроме упомянутого человека (вождя – С. Н.). Оружие их состоит из дротиков, щитов и копий, другого оружия они не имеют… В их стране холод до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба… разжигают огонь и раскаляют камни на огне докрасна. Когда же камни раскалятся до высшей степени, их обливают водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают даже одежду». [412] Как видно из текста, сведения Ибн Русте об отсутствии у славян оружия и их пристрастии к игре на музыкальных инструментах удивительным образом перекликаются с рассказом Феофилакта Симокатты. При этом арабского историка больше всего удивляли мед и бани – как отмечалось выше, закрытые печи и срубные бани были изобретением славян, позволявшим им выживать на суровом севере.
412
Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI–IX вв. / Древнерусское государство и его международное значение М., 1965. С. 294 – 295
Жизнь обитавших в лесостепи «полян» существенно отличалась от жизни «древлян» – прежде всего тем, что поляне использовали другую систему земледелия – переложно-пахотную. [413] В лесостепи не было необходимости затрачивать большие усилия на расчистку участка, и кроме того, здесь можно было применять лошадиную запряжку и рало, что резко увеличивало производительность труда. В поймах рек, где плодородие почв восстанавливалось речными наносами, имелась возможность использовать постоянные пашни – поэтому славяне предпочитали селиться на речных берегах. [414] Крестьянин, имевший лошадь, мог без труда прокормить свою семью, работая в одиночку – поэтому здесь можно было жить малыми семьями. [415] Кроме того, пахотное земледелие не требовало таких больших пространств, как подсека, и допустимая плотность населения в лесостепи была гораздо больше, чем в лесных областях; люди могли селиться плотнее; села могли состоять из десятков и сотен изб.
413
Вернадский Г. В. Киевская Русь. С. 120.
414
Сухобоков О. В. Указ. соч. С. 95
415
Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 121
Переселение в южные лесостепи было мечтой для многих поколений славян – но на этом пути часто вставали непреодолимые препятствия. Степи и лесостепи были вотчиной кочевников, и орды латных всадников обладали полным военным превосходством над вооруженными лишь парой дротиков славянами-пехотинцами. При таком соотношении сил славяне могли жить в лесостепи, только подчиняясь и платя дань ее хозяевам – скифам, готам, аварам, булгарам, хазарам (а потом – монголам). Мало того, постоянные нашествия новых орд, катившиеся по степи с востока на запад, как правило, приводили к гибели славянских селений и к бегству уцелевших жителей в северные леса. Новые завоеватели
преследовали беглецов и устанавливали очередное «иго» над ближайшими к степи лесными племенами; через некоторое время покорные данники могли снова приступить к колонизации лесостепи – и все повторялось сначала. В лесостепи происходило постоянное смешение славян с племенами завоевателей, поэтому антропологический тип южных славян был близок к иранскому и отличался от типа лесных славян, который имел больше сходства с обликом поляков и балтов. [416]416
Данилевский И. Н. Указ. соч. С. 36–37.
Рис. 3.1. Отмеченная пунктиром (1) граница лесов делит страну славян на две различные хозяйственные зоны. Южнее границы расположен пояс черноземных почв (2), здесь было возможно плужное земледелие (3) и имеются многочисленные находки плужных ножей (4) и лемехов (5). Севернее границы, в лесной зоне, преобладало подсечное мотыжное земледелие, и здесь имеются лишь редкие находки сошников (6). [417]
417
Херрманн Й. Указ. соч. С. 14
Прокатившаяся по степи в VII веке хазарская волна открыла очередной цикл истории лесостепных славян. Он начался колонизацией земель по левобережным притокам Днепра, а потом – по Северскому Донцу и верхнему Дону. Вскоре здесь возникли многолюдные поселения племен, плативших хазарам дань; эти племена позаимствовали у живших по соседству алан гончарное и железоделательное ремесла и дали начало новой, волынцевской, культуре. Конечно, уровень ремесел у славян был более низким, чем у алан, и в кузнечном деле преобладали более простые технологические схемы, в частности, наварка стального лезвия на железную основу ножей. [418] Тем не менее волынцевская культура была самой развитой в славянском мире – но расцвет этой культуры продолжался недолго. В конце IX века пришли новые завоеватели, печенеги, которые заставили славян отступить с Дона и укрепить поселения на левобережье Днепра. Племена – носители роменско-борщевской культуры, северяне и вятичи, долгое время сопротивлялись наступлению печенегов, но в 960-х годах с запада пришли русы. Многие славянские городища погибли в пламени, другие были покинуты – наступила эпоха Киевской Руси. [419]
418
Терехова Н. Н., Розанова Л. С., Завьялов В.И., Толмачева М. М. Очерки по истории древней железообработки в Восточной Европе. М., 1997. С. 205
419
Сухобоков О. В. Указ. соч. С. 85, 154
3.2. Скандинавские истоки
Кто же были эти пришедшие на Днепр русы? «Вопрос о происхождении термина „Русь“ в нашей историографии, к сожалению, довольно искусственно запутан, – пишет А. П. Новосельцев на страницах популярного учебника. – Ныне, однако, в общем вполне доказано, что термин этот пришел с севера: так называли финские аборигены пришельцев из Скандинавии, а от них этот же термин стал использоваться и славянами первоначально в том же смысле». [420]
420
История России с древнейших времен. С. 59
Наряду с Великой Степью, суровая «Северная Пустыня», Скандинавия, была «страной, извергающей народы». Эти народы – потомки когда-то пришедших в Скандинавию индоевропейцев – покидали свою бесплодную родину, пытаясь найти средства к существованию в других странах; как упоминалось выше, одним из таких народов-беглецов были готы.
Скандинавы жили небольшими сплоченными родами, объединявшими родственников трех-четырех поколений; вместе с женщинами и рабами род насчитывал несколько десятков человек и размещался в доме, длина которого могла достигать 30, а ширина – 10 метров. Родовая усадьба («гард») была окружена крепкой оградой; принадлежавшая роду земля называлась «одалем», а за пределами одаля простиралась ничейная земля – «альменинг». Глава рода, «бонд», обладал патриархальной властью над другими членами рода, он имел несколько жен и восседал за общим столом на украшенном столбами священном сиденье. Роды объединялись в племена, которые возглавляли выбираемые на собрании племени, «тинге», вожди – конунги или ярлы. Конунги и их дружина кормились, объезжая по очереди родовые усадьбы и получая от бондов угощение на пирах – «вейцлу». Дружинник-«варинг» давал клятву верности («вар») и не должен был возвращаться живым из боя, в котором пал вождь – это было высшим проявлением «асабии» скандинавов. После смерти конунгов или ярлов их тела клали в ладью, которую наполняли жертвоприношениями, а затем сжигали; над могилой насыпали курганы – как в Великой Степи. [421]
421
Гуревич А Я Походы викингов С 18, 20, 28; Лебедев Г С Указ. соч. С. 164
Основным фактором, определявшим жизнь рода, был голод. Так же, как в Великой Степи, разведение скота не могло прокормить постоянно растущее население. Чтобы избавиться от лишних ртов, новорожденных часто относили в лес и оставляли там на произвол судьбы. Скандинавские хроники постоянно говорят о голоде; голод 976 года в Исландии сопровождался массовыми убийствами стариков: род не мог содержать старых и немощных. Чтобы не быть в тягость роду, старики обычно сами искали смерти в бою. Голод приводил к схваткам за пастбища и к постоянной войне родов, обычай кровной мести сохранялся в Скандинавии до конца Средних веков. Жестокость не знала никаких границ; войны зачастую оканчивались сожжением побежденного рода в осажденной усадьбе; ради победы в войне богам приносились человеческие жертвоприношения. В V–VIII веках Скандинавия была покрыта укреплениями из камня, земли и дерева – в этих укреплениях население спасалось от врага во время больших межплеменных столкновений. [422]
422
Гуревич А Я Указ. соч. С. 14, 18, 19, 24, 27
Перемены, происходившие в жизни скандинавских народов после исхода готов, были медленными и поначалу незаметными; они были связаны главным образом с распространением на север римской провинциальной культуры. Одним из компонентов этой культуры была металлургия железа: в V–VI веках стало развиваться производство железа на базе богатых руд Средней Швеции. На берегу озера Меларен, в Хельге, возникло поселение ремесленников, плавивших руду; поковки и руду отсюда отправляли на Готланд, где кузнецы изготовляли топоры и мечи, а также и полуфабрикаты из кричного железа – эти товары расходились из Средней Швеции по всему Балтийскому побережью. [423] Топоры с наваренным стальным лезвием были одновременно оружием и главным орудием труда: они позволяли расчищать участки земли от леса, а также тесать доски и строить корабли.
423
Нюлен Э. Эпоха викингов и раннее Средневековье Швеции / Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 161–162; Херрманн Й. Указ. соч. С. 105