История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
Толстой хорошо изучил историю войн и военного искусства. Но история ещё не знала таких бесчестно-подлых солдат и офицеров, какими оказались гитлеровцы. «…Будь у меня угрюмая фантазия самого дьявола, мне не придумать подобных пиршеств пыток, смертных воплей, мук, жадных истязаний и убийств, какие стали повседневным явлением в областях Украины, Белоруссии, Великороссии, куда вторглись фашистско-германские орды».
«Я призываю к ненависти» – так называлась одна из статей Толстого, опубликованная 28 июля 1941 года в «Правде». Ненависть советских людей должна удесятерять их силы в борьбе с гитлеровскими армиями, укреплять наши силы и наше мужество в бою, должна приближать победу над озверевшими ордами врага. Эта ненависть – «не чёрная, которая разрушает душу, но светлая священная ненависть, которая объединяет и возвышает,
Пожалуй, Толстой одним из первых в советской публицистике подчеркнул, что советский народ вовсе не стремится уничтожить Германию и немецкий народ в этой битве: немецкий народ в результате «должен будет очиститься от грязи гитлеровского фашизма, чтобы спасти своё существование». И это было сказано на Всеславянском митинге в Москве уже 10 августа 1941 года.
Тема Родины, Отечества звучала в каждой его статье, в каждом его выступлении, но особенно глубоко и ярко разработана эта тема в книге «Откуда пошла Русская земля», написанной в остром, полемическом духе. Эта книга была направлена против тех, кто пытался «доказать, что организация русского государственного строя не является результатом политической способности славянства», прежде всего против фашистских «историков», которые утверждали, что Россия как государство возникла в результате «созидательной государственной деятельности германского элемента в среде неполноценной расы». Нет, убедительно доказывает Толстой, русский народ является подлинным и единственным творцом Русского государства. «Ещё византийские историки в десятом веке, – писал Толстой, – со страхом писали о русских воинах Святослава: «Россы почитают ужасным бедствием лишиться славы и быть побеждёнными. В кольчужных бронях, с огромными, до самой земли, щитами, выставив копья и сомкнув щиты наподобие стены, они бросаются на неприятеля с ужасным и страшным воплем и дерутся, как бешеные львы. Смерть они предпочитают позору и никогда живыми не сдаются неприятелю, но, вонзая в чрево меч, себя убивают…» Русский человек должен гордо нести голову через века прошлого в века будущего. Красноармейский штык в наши дни восстанавливает истину и честь великого русского народа».
Писатели, внимательно следившие за постановлениями партии и правительства, знали о том, что Политбюро, опираясь на данные о переписи населения в 1937 году, приняло решение отменить антирелигиозную пропаганду, отменить «безбожные пятилетки», умерить пыл богоборцев, пересмотреть инструкции, созданные ещё при Ленине 1 мая 1919 года, «касающиеся преследования служителей русской православной Церкви и православноверующих». Накануне войны были освобождены из тюрем десятки тысяч православноверующих.
В мае 1941 года Сталин говорил в интервью об основах патриотизма: «Нужно развивать идеи сочетания здорового, правильно понятого национализма с пролетарским интернационализмом. Пролетарский интернационализм должен опираться на этот национализм… Между правильно понятым национализмом и пролетарским интернационализмом нет и не может быть противоречия. Безродный космополитизм, отрицающий национальные чувства, идею родины, не имеет ничего общего с пролетарским интернационализмом. Этот космополитизм подготовляет почву для вербовки разведчиков, агентов врага» (Вопросы истории. 2000. № 7).
Широко известен был писателям и тот факт, что незадолго до войны Сталин позвонил главному редактору «Правды» Л.З. Мехлису и предложил дать русские псевдонимы сотрудникам еврейской национальности, работавшим в редакции. В ту же ночь, как пишут историки, произошло «крещение евреев». Знали о том, что только патриотические чувства в бойцах и командирах могут победить в этой войне. Знали и о том, что в начале войны митрополит Московский и Коломенский Сергий обратился к православным с «Посланием пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», и это послание в первые дни войны зачитывалось во всех храмах: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг» (Вдовин А.И. Русские в ХХ веке. М., 2004. С. 145).
Государство всё больше внимания обращало на мощь религии и религиозных обрядов. Весной 1942 года праздновали православную Пасху,
привлекали священников к участию в государственных делах. В сентябре 1943 года Сталин принял митрополитов Сергия, Алексия и Николая, во время беседы были намечены неотложные меры по улучшению государственно-церковных отношений, передан особняк для патриархии, созван Архирейский собор, три митрополита, одиннадцать архиепископов и пять епископов избрали митрополита Московского Сергия новым Патриархом Московским и всея Руси. По всем православным республикам восстанавливались церкви и монастыри, всё чаще в идеологической работе опирались на христианские ценности.Широкое распространение получило высказывание Сталина в годы войны о национальной политике: «Необходимо заняться проклятым вопросом, которым я занимался всю жизнь, но не могу сказать, что мы его всегда правильно решали… Это проклятый национальный вопрос… Некоторые товарищи ещё недопонимают, что главная сила в нашей стране – великая русская нация… Некоторые товарищи еврейского происхождения думают, что эта война ведётся за спасение еврейской нации. Эти товарищи ошибаются, Великая Отечественная война ведётся за спасение, за свободу и независимость нашей Родины во главе с великим русским народом» (Там же. С. 151).
Поэтому так естественна была опора на патриотизм в публицистике ведущих писателей Советского Союза. Наступила пора «националистического нэпа», по выражению одного из западных исследователей. 7 января 1944 года на заседании историков в Наркомпроссе Алексей Иванович Яковлев (1878–1951), известный историк, член-корреспондент АН СССР, только что получивший Сталинскую премию, сказал: «Мне представляется необходимым выдвинуть на первый план мотив русского национализма. Мы очень уважаем народности, вошедшие в наш Союз, относимся к ним любовно. Но русскую историю делал наш народ. И мне кажется, что всякий учебник о России должен быть построен на этом лейтмотиве… Этот мотив национального развития, который так блистательно проходит через курс истории Соловьёва, Ключевского, должен быть передан всякому составителю учебника… Мы, русские, хотим истории русского народа, истории русских учреждений, в русских условиях».
В это же время партия и правительство готовили создание Гимна Советского Союза. Среди многих представленных текстов избрали текст С.В. Михалкова и Г. Эль-Регистана, который отвечал патриотическим чувствам и общества, и правительства. И вскоре Гимн Советского Союза на музыку А. Александрова зазвучал в честь победы нашего оружия.
Эта позиция правительства соответствовала духу русских писателей. Особенно эта позиция легла на сердце М. Шолохова, Л. Леонова, П. Павленко, А. Толстого и десятков, сотен русских писателей.
«В Великую Отечественную войну голос Алексея Толстого был слышен и в Советской Армии, и в любом углу нашего отечества, и далеко за его рубежами. Это сделала публицистика Толстого, а то, что он обратился в годы войны к публицистике, надо считать не только фактом литературной его биографии, но и шагом его гражданского поведения, – вспоминал Константин Федин. – Работая необычайно плодовито почти во всех литературных жанрах, Толстой прежде никогда серьёзно не брался за перо публициста. Он не любил статей. Он был слишком поэтом, чтобы увлечься делом журналиста. Но пришёл час, когда романист, рассказчик и обаятельный сказочник почувствовал, что ему недостаёт оружия, которое быстро, действенно, целеустремлённо разило бы врага, призывало б волю сограждан к единству в освободительной борьбе. Толстой увидел, что таким оружием в его искуснейших руках может быть статья, и он со всей страстью отдался новому делу».
Так поступали сотни русских писателей.
Никогда ещё народу нашему не приходилось так много испытать, как в первые месяцы войны. И Шолохов снова на переднем крае борьбы, в первых рядах защитников Отечества, он с теми, кто сражается за Родину.
23 июня 1941 года, на второй день войны, выступая на митинге в станице Вёшенской, М.А. Шолохов сказал:
– Фашистским правителям, основательно позабывшим историю, стоило бы вспомнить о том, что в прошлом русский народ громил немецкие полчища, беспощадно пресекая их движение на восток, и что ключи от Берлина уже бывали в руках русских военачальников. Но на этот раз мы их побьём так, как их ещё никогда не бивали, и на штыках победоносной Красной армии принесём свободу порабощённой Европе…