История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Сравнение слав. starъ с лат. strit-(avus) давно оставлено [1314] . Неудачно сравнение слав. starъ с ирл. struith (*strutiu ‘старый, почтенный’) [1315] .

Слав. starъ имеет значение ‘старый’, но анализ родственных форм заставляет видеть в этом значении семантическое новшество славянского, ср. этимологическую связь с и.-е. *sta ‘стоять’.

1314

Ср. еще В. Delbr"uck, стр. 476.

1315

Г. Льюис и X. Педерсен. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков, стр. 48.

Значение ‘старый’ в любом из оттенков (‘ветхий’, ‘дряхлый’, ‘преклонного возраста’) не исконно для starъ даже в рамках славянского, о чем говорит специальный термин с такими значениями — слав. vetъхъ [1316] . Напротив, даже в славянском сохранились определенные следы вероятного древнего значения ‘имеющий силу, крепкий, большой’, ср. часто в русских былинах: «Ах, ты, старый казак да Илья Муромец» (о могучем богатыре, совершившем богатырские подвиги во цвете лет); ср. также значения активности, деятельности, проявляющиеся в русск. стараться [1317] , в интересном чешск. starost ‘забота’, по форме — русск. старость [1318] . Таким образом, факты славянского не противоречат предположению о древнем значении ‘сильный, деятельный’. Отсюда ясно использование слав. starъ как обозначения старейшины, главы рода, племени, главным образом, — в производных формах *stareisь, *starьsьjь, -ina, starosta [1319] . Сравнение форм может дать указание на их семантическое развитие. Так, не вызывает сомнения то, что в древности именно слав. starъ обозначало влиятельного в роде, племени человека, ср. др.-русск. старая чадь в «Повести временных лет» ‘господствующие люди’. Несколько позднее в славянском появляются с этими же значениями общественного старшинства производные от starъ формы: *stareisь, *starьsьjь. Видимо, непроизводная основа starь уже не могла по каким-то причинам употребляться в этом значении.

1316

Ср. V. Масhek. Etymologies slaves, стр. 107–108.

1317

Еще Ф. Миклошич («Etymologisches W"orterbuch», стр. 320), правильно относил его к starъ. А. Преображенский, т. II, стр. 372, говорит об этих словах путанно, с изложением неоправданных сомнений.

1318

Ноlub — Kopecny, стр. 349.

1319

Ср. об этих терминах: Л. П. Якубинский. История древнерусского языка. М., 1953, стр. 54. Морфологический анализ формы staresina при stareisina см. Г. А. Ильинский. Об одной аномалии в образовании сравнительной степени в праславянском языке. — «Prace ofiarowane J. Baudouinouwi do Courtenay», 1921, стр. 234–241.

В акцентологическом отношении слав. starъ (ср. сербск. стар) со старой акутовой долготой правильно соответствует литовск. storas с акутовой долготой [1320] .

Слав, starъ уже со специфически славянским значением ‘старый’ позднее употреблялось в ряде случаев в значении родственных названий: укр. стара ‘жена’, польск. диал. stara ‘жена’, ‘мать’ [1321] , прибалт.-словинск. stаrka ‘бабка’, ‘свекровь’.

1320

J. J. Mikkola. Urslavische Grammatik, 1. Teil. Heidelberg, 1913, стр. 119.

1321

J. Karlowicz. Slownik gwar polskich, t. 5. Krakow, 1907, стр. 223.

Непосредственно к слав. starъ примыкает старое производное starosta: русск. староста, польск. starosta [1322] , чешск. starosta, полабск. storuost(a) ‘Schulze’ — все с одним общим значением: ‘глава, управляющий’. Не перечисляя всех конкретных значений, которые слово приобрело позднее, в условиях нового общественного строя, отметим, что оно продолжает именно архаическое значение слав. starъ: ‘главный, имеющий силу, власть’. Этому вполне соответствует и старый, непродуктивный тип производного starosta. Мы подошли к вопросу об образовании слав. starosta, который решался различным образом. А. Мейе [1323] объяснял образования женского рода на – ostь (слав. starostь и под.) из – es-основы в соединении с суффиксом – t-, здесь — – ta- (суффикс деятеля): staros-ta. Это объяснение устарело и является неверным. Само собой разумеется, связь образования starosta: starostь сомнению не подлежит, ср. более позднюю аналогию с чешск. prednosta ‘представитель власти’: prednost ‘преимущество, видное положение’. Все они имеют общий суффикс – st- (sta-, -stь), являющийся древним формантом, в чем могут убедить очень близкие образования литовского с суффиксом *-sta (>sta: gyvu-sta, род. gyvastos ‘житье, жизнь’) [1324] ; несмотря на свою полную морфологическую прозрачность образование является редкостью и для литовского языка, что говорит о его известной древности. Во всяком случае П. Скарджюс [1325] знает только один случай с суффиксом – (a)jsta, причем этот случай — gyvasta (дусятский говор) — взят им, несомненно, у Буги. Кроме всего прочего, литовские образования с суффиксом – sta являются отвлеченными названиями действия, состояния, в то время как слав. starosta — название лица. Если вспомнить, что родственный суффикс – stь также образует существительное со значением состояния, действия, качества, вполне допустимо предположить, что слав. starosta позднее развило значение лица. Близкие к славянским образования с суффиксом – st- хорошо известны, помимо балтийского, где есть и соответствие слав. – (o)stь в литовском – (a)stis, также в германском, ср. др.-в.-нем. dionost, нем. Dienst ‘служба’ [1326] , в хеттском, ср. dalugastis = слав. dlgostь. Сейчас совершенно очевидно, что суффикс – st- является древним индоевропейским формантом, как это подчеркивает, например, Г. Краэ [1327] , называя славянские на – ostь: starostь и др. Он справедливо отмечает невозможность строгого разграничения имен деятеля и абстрактных имен среди образований на – st-. Co слав. starosta можно сравнить еще ср. — ирл. foss ‘слуга’, вал. gwas, корнск. guas, брет. gwas, галл. Dagouassus < *upo-stho-, ср. санскр. upa-sthana-m ‘попечение, служба’ [1328] . Возможность этимологической связи суффикса st- и и.-е. sta- ‘стоять’ вероятна, ср. значения состояния у образований с этим суффиксом. Но ввиду древности этой связи указание на нее почти никакого значения не имеет для анализа славянских производных, где, конечно, связь с sta- ‘стоять’ не ощущалась, а использовался лишь унаследованный индоевропейский формант. Поэтому мы не можем так свободно толковать значения славянских имен лиц с суффиксом – st(a), как это делал Г. А. Ильинский: ‘находящийся, в состоянии’ [1329] .

1322

См. I. Birkenmajer. Kmiec i starosta. — JP, t. 21, 1936, стр. 174–176.

1323

A. Meillet. 'Etudes, стр. 295; А. Преображенский, т. II, стр. 373.

1324

Пример взят у Буги из его ценных, к сожалению так и оставшихся в рукописи, замечаний и поправок к словарю Преображенского («Pastabos ir pataisos prie Preobrazenskio rusu kalbos etimologijos zodyno»,№ 127: староста. — Отдел рукописей Вильнюсского унинерситета), где Буга указывает на необходимость членения старо-ста.

1325

P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 366.

1326

F. Kluge. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte, стр. 80.

1327

Hans Krahe. "Uber st-Bildungen in den germanischen und indogermanischen Sprachen. — «Beitr"age», Bd. 71, 1949, стр. 225–250.

1328

Г. Льюис и X. Педерсен. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков, стр. 26.

1329

См. например, его «Праславянскую грамматику» (Нежин, 1916), стр. 377 об основах на – sto- и – sta-, где он называет и соответственно толкует слав. nevesta и starosta.

Считать, что слав. starosta, starejьsina представляют лишь перевод лат. senior ‘старший’ [1330] , нет надобности.

Другие индоевропейские основы со значением ‘старый’ были поставлены в славянском в невыгодные условия и вытеснены новым starъ ‘старый’. Полагают, что славянский утратил и.-е. *sen- ‘старый’, известное ряду древних индоевропейских языков, ср. лат. senex, senis, senior, греч. ‘старый’, ‘день перед новолунием и первый день месяца’, др.-инд. sana-h, авест. hana- ‘старый’, готск. sineigs ‘’, sinista ‘старейший’, арм. hin ‘старый’, др.-ирл. sen ‘старый’, ср. также литовск. senas ‘старый’, senis ‘старый’ [1331] . Современный литовский язык сохранил очень древнее слово с неизмененным значением. В литовском этот корень сохраняет большое значение и насчитывает разнообразные производные формы: senata ‘старик’, senysta с суффиксом – (y)sta, интересное в структурном и семантическом отношении для понимания starosta, поскольку отмечено как с отвлеченным значением состояния — старость’, так и со значением лица — ‘старик’; ср. еще русск. старина в обоих значениях; senyste с суффиксом – yste ‘старость’, senatva, senatve [1332] с тем же значением.

1330

См. L. Niederle. Rukovet’ slovanskych starozitnosti, стр. 328.

1331

A. Walde. Указ. соч., стр. 698–699; Walde — Pоkоrnу, Bd. II, стр. 494.

1332

P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 336, 369, 371, 378, откуда взяты литовские примеры.

И.-е. *ger-, давшее греч. ‘старец’, < ‘старость’, старуха’ [1333] , др. — иранск. zarant, др.-инд. jarant, осет. zoerond ‘старый’, ср. скифск. имя собственное [1334] , тохарск. АВ kur ‘слабость, старость’ < *ger-w- [1335] , как полагают, сохранилось в славянском в виде zьreti, а также в очень древней производной форме, унаследованной от индоевропейского и имеющей собственные соответствия в ряде язы-ков: zrno [1336] .

1333

W. Prellwitz. Etymologisches W"orterbuch der griechischen Sprache, стр. 58.

1334

См. В. И. Абаев. Осетинский язык и фольклор, т. I, стр. 20.

1335

J. Duchesne — Guillemin. Tocharica. — BSL, t. 41, 1941, стр. 146.

1336

См. J. Pokorny, стр. 390; ger-, ger-, gre-.

Исключительную роль в образовании целого ряда названий господина, хозяина, супруга сыграл индоевропейский корень *pot-, издавна заслуженно пользовавшийся большим вниманием лингвистов, видевших в нем древнее значение ‘господин, родоначальник, pater familias’ [1337] , которое должно было многократно развиться и измениться в условиях отдельных языков. При этом одному из значений и.-е. *pot- в этимологических исследованиях уделяется обычно немного внимания, в то время как его древность совершенно бесспорна. Здесь имеется в виду значение ‘сам’ у литовск. pats, paties м. p., pati ж. р., авест. xvae-pati- ‘он сам’ [1338] . Эти свидетельства имеют большую доказательную силу. Есть основание думать, что древнейшим значением и.-е. *pot- было местоименное значение, предполагающее соответствующую морфологическую функцию и роль. Так могут быть правильнее поняты вероятные случаи энклитического употребления безударной формы *pot-, например, лат. pte, подчеркивающее отношение к соответствующему лицу, ср. случаи mihipte, meopte, suapte [1339] ; сюда же, возможно, хеттская энклитика с неясным значением – pit. И.-е. *pot- ‘сам’ представляло прекрасную семантическую основу для позднейшего развития значений ‘супруг, муж’, в чем убеждают семантические аналогии литовск. pats ‘сам; супруг’, pati ‘сама; супруга’, русск. сам. Таким же вторичным могло явиться значение ‘господин, хозяин, начальник, глава’, которое обычно реализуется лишь в разнообразных сложениях с конкретизирующей первой частью, причем эти сложения в отдельных индоевропейских языках совершенно расходятся между собой как материально различные, хотя и аналогичные образования. Если, напротив, признать древними значения ‘глава рода, pater familias’, то это чревато непреодолимыми трудностями семантического порядка. В частности, просто невозможно будет из этих значений объяснить факты чисто местоименного происхождения, энклитики и их значения. Эти известные индоевропейские факты были изложены здесь с целью показать, что в общепринятом объяснении далеко не все несомненно и что, кроме ряда специально лингвистических моментов, сомнению подлежит существование общеиндоевропейского термина ‘глава рода’ в смысле ‘мужчина-вождь’. Реальную форму для него указать трудно. Исходной является индоевропейская основа *pot-, poti-, ср. готск. fadi- в сложении brup-fadi- ‘жених’ [1340] , др.-инд. patis ‘господин, хозяин, супруг’, авест. paitis, среднеперс. pat, новоперс. – bad (в сложениях) ‘господин’ [1341] , греч. ‘супруг’, - ‘господин’, лат. potis ‘могучий; могущественный’, hospes, hospitis ‘гость; хозяин’ [1342] . Алб. fat ‘супруг’ считают заимствованным из герм. *fadi [1343] . Литовск. pats подробно анализирует П. Скарджюс [1344] , который говорит о происхождении данной балтийской – i-основы из первоначальной согласной основы, ср. образование др.-инд. pat-ni ‘госпожа, жена’, литовск. vies-patni. В огромном большинстве случаев для и.-е. pot-обобщена – i-основа, от которой образован глагол др.-инд. pdtyate ‘господствует’ [1345] .

1337

Ср. О. Schrader. Reallexikon, стр. 215.

1338

Waide — Pokorny, Bd. II, стр. 77–78.

1339

А. Вальде придерживается иного мнения («Lateinisches etymologisches W"orterbuch», стр. 620).

1340

К. Verner. Eine Ausnahme der ersten Lautverschiebung. — KZ, Bd. 23, 1875, стр. 97 и след.; ср. еще J. Kurylowicz. Accentuation, стр. 236, где говорится об исконной баритонности слова.

1341

С. С. Uhlenbeck, стр. 154.

1342

Wаldе — Pokorny, Bd. II, стр. 77–78.

1343

N. Jokl. Studien zur albanesischen Etymologie und Wortbildung, стр. 107.

1344

P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 49; см. еще K. M"ulеnbach, III, стр. 124.

1345

См. 'E. Benveniste. Origines de la formation des noms en indoeurop'een, стр. 63–64.

Предположение Вейсвейлера о заимствовании и.-е. *potis < шумерск. pa-te-si ‘глава города’ было встречено неодобрительно М. Майрхофером [1346] , который не согласен с Вейсвейлером в том, что значение ‘сам’ для и.-е. *potis вторично.

И.-е. *pot- в славянском сохранилось в «связанном» виде, в составе сложения: ст.-слав. господь. Это отмечает А. Мейе, указывая, что вторая часть сложения представляет древнее *pot-, *pod- со смешанной парадигмой склонения из форм на – i- и на – о- [1347] . Смешение этих форм легко понять как результат естественных аналогических воздействий в сфере форм склонения. Менее ясен вопрос о развитии слав. – podь из и.-е. *pot-. Некоторые исследователи только констатируют наличие двух различных форм с t и с d, ср. А. Брюкнер [1348] , который отмечает вто-ричность слав. – d- в – podь, как в tvьrdъ: литовск. tvirtas. А. Мейе пытался обосновать также древность обоих вариантов *pot-/’*pod причем pod-, кроме gospodь, ср. еще в греч. [1349] , с чем не все согласны. Оригинальное объяснение предложил В. Венгляж [1350] , усмотрев в gospodь (при potьbega) форму с d, озвонченным в вин. п. ед. ч. *ghost-pot-m перед носовым сонантом. Напротив, совершенно произвольно объяснение Яна Отрембского [1351] : d в gospodь происходит из частого употребления сложения gos-podь в обратном порядке: *pod-gost-, русск. погост (?). Наиболее серьезно объяснение В. Венгляжа, слабым местом которого, правда, является отсутствие достоверных аналогий озвончения глухого согласного перед окончанием винительного падежа единственного числа.

1346

M. Mауrhоfer. Indogermanische Wortforschung seit Kriegsende. — «Studien zur indogermanischen Grundsprache», 4. Heft. Wien, 1952, стр. 40–41.

1347

A. Meillet. 'Etudes, стр. 207.

1348

A. Br"uckner. "Uber Etymologien und Etymologisieren, стр. 40–45.

1349

A. Meillet. Sur les correspondents du mot Sanscrit patih. — WuS. Bd. 12. 1929, стр. 17.

1350

W. Weglarz. Przyczynek do praslowianskiei fonetyki historycznej. — «Sprawozdania PAU», t. XLI, 1936, стр. 313–316.

1351

См. рецензию Я. Отрембского на кн.: J. Pokorny. Indogermanisches etymologisches W"orterbuch, Lief. 4–5. — «Lingua Posneniensis», t. Ш, 1951, стр. 296.

Р. Мух [1352] стремился объяснить d иным путем, предполагая заимствование из германского, где – d- (из и.-е. t) закономерно, ср. готск. brup-fadi- ‘жених’, hunda-fadi- ‘сотник’. Но для этого нужно было принять готск. *gas(ti)fadi-_t которое ни готскому, ни остальным германским языкам неизвестно.

Греч. , санскр. jas-pati- слав. gospodь в своей первой части совершенно различны в материальном отношении [1353] . Слав. gospodь, которое нас здесь главным образом интересует, объясняют обычно из *gostь-podь как сокращение в речи [1354] . Кроме Э. Френкеля, особенно последовательно проводившего эту точку зрения, объясняет из *gostь-podь, правда, через «дистантную» диссимиляцию, славянское слово В. Махек [1355] . Таким образом, лингвисты отказываются от старого объяснения А. Мейе [1356] , принимаемого на веру А. Преображенским [1357] : из *gio/es-, которое объединяет санскр. jas-, греч. . Согласен с точкой зрения Э. Френкеля и В. Махека также Фр. Славский [1358] .

1352

R. Much. Der germanische Himmelsgott. — «Abhandlungen zur germanischen Philologie. Festgabe f"ur Richard Heinzel». Halle, 1898, стр. 213–214.

1353

H. Pedersen. Die Gutturale im Albanischen. — KZ, Bd. 36, стр. 32.

1354

См. Е. Fraenkel. Lituanica. — KZ, Bd. 50, 1922, стр. 215 и след.; его же. Zur Verst"ummelung bzw. Unterdr"uckung funktionsschwacher oder funktionsarmer Elemente in den baltoslavischen Sprachen. — IF, Bd. 41, 1923, стр. 401–402; его же. Morphologisches und Etymologisches. — «Lingua Posnaniensis», t. IV, 1953, стр. 101. О мерной части сложения см. также Г. А. Ильинский. Праславянская грамматика, стр. 305.

1355

См. V. Machek. Etymologies slaves, стр. 97–98.

1356

A. Meillet, — MSL, t. 10, стр. 139.

1357

А. Преображенский, т. I, стр. 151.

1358

Fr. Slawski, стр. 326; ср. еще Holub — Kopecny, стр. 129.

Обстоятельное объяснение происхождения d в слав. gospodь предложил Э. Френкель [1359] . Он отклоняет существующие объяснения, видя в наличии d славянское новшество, возникшее под влиянием созвучной, употребляющейся рядом формы слав. svobodь. Греч. , по мнению Э. Френкеля, не может быть объяснено как местное аналогическое изменение из *. Принимаемое другими происхождение d из смешанной согласной парадигмы склонения *pot-/*pod- он обходит. Итак, основное значение Э. Френкель придает влиянию svobodь ‘свободный’ на gospodь, которые он как слова, близкие по значению, противопоставляет ст.-слав. рабъ. Возможности влияния обоснованы им недостаточно, факты и примеры отсутствуют, да и сама близость упомянутых двух слов не очевидна. Ст.-слав. свободь ‘свободный’—результат позднего переразложения слав. собир. svob-oda (см. выше). Поэтому изложенные Э. Френкелем попутно соображения, согласно которым, svobodь: s(v)obь = , : , а латышск. svabads ‘schlaff, m"ude, los, ungebunden’ исконно родственно с svobodь, не могут не вызвать возражений.

1359

Е. Fraenkel. Slavisch gospodь, lit viespats, preuss. waispattin und Zubeh"or. — ZfslPh, Bd. 20, 1948, стр. 51–89.

В сложении литовск. viespats (*ueiks-pot-, ср. готск. weihs ‘, ’) Э. Френкель видит старый синоним слав. *gostь-podь, ср. значения современных литовск. viesis (диал.), латышск. viesis ‘гость’. Термин *gostьpodь сначала использовался как обращение чужеземцев к главе рода, а потом был обобщен как обращения самих членов рода к главе [1360] . При всей допустимости этих объяснений нужно согласиться, что в истории слав. gospodь еще очень много неясного как в развитии значения, так и в развитии фонетической формы. Таким образом, направление семантического развития и.-е. *pot- следующее: первичность местоименного значения, включение в отдельных языках в термины родства, образование целого ряда вторичных сложений с конкретными функциями, одним из которых является слав. gospodь [1361] .

1360

Ср. V. Machek. Etymologies slaves, стр. 97–98.

1361

Старые объяснения см. А. Рiсtet. Les origines indo-europ'eennes, t. II, стр. 64; J. Schmidt. Zwei arische a-Laute und die Palatalen. — KZ, Bd. 25, 1879. стр. 16, 145, который предвосхищает уже упоминавшееся объяснение А. Мейе: О. Richter. Griech. . — KZ. Bd. 36, 1898, стр. III и след.*ge/_oS-poda- ‘невольница’, ср. авест. jahika- ‘die Dirne’ и греч. ‘окопы’; J. Loewenthal. Etymologische Parerga. «Beitr"age», Bd. 49, 1924–1925, стр. 423; *ghostipdi-s ‘der G"aste het’: ст.-слав. попадж, др.-в.-нем. fazzon «хватать»; Ф. Е. Корш. — «Известия Академии наук», 1907, стр. 755–768: gospodarь < перс. gospanddar и др. Цит. по кн.: А. Преображенский, т. I. стр. 151.