История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века)

Порядок судопроизводства, предусмотренный в Судебнике 1550 г., соответствовал судебной практике, сложившейся до его принятия. К сожалению, сохранившаяся судебная практика изучаемого времени очень немногочисленна. Из уцелевших документов следует, что суд высшей инстанции вершил боярин, однако в большинстве известных случаев приговоры от имени великого князя выносились дворецкими или казначеями. В некоторых случаях судьей выступал сам великий князь. Судебные документы обычно составлялись на местах, т. е. в суде первой инстанции, а в Москве только выносился приговор великокняжеского судьи – боярина, казначея или дворецкого и ставилась его печать и подпись дьяка [330] .

330

В судебном документе, выдаваемом сторонам, наличествовала дата рассмотрения дела; имя судьи, которому оно поручалось, дата выдачи грамоты, заголовок грамоты, архивный шифр документа или публикации. Например, дата: 1534 г., судья: дворецкий князь И. И. Кубенский (доклад); подпись: дьяк Дурак Мишурин, дата выдачи грамоты, заголовок грамоты: Правая и разъезжая грамота суда Ф. Г. Стогнина Ферапонтову монастырю но тяжбе с крестьянином Гею ни нс кой волости (см.: РИБ. Т. XXXII. Изд. 2. № 131. Стб. 226–239).

На местах «выборные… губные и земские старосты и городовые приказчики – стали играть важную роль в местном управлении и в земельных делах» [331] . В тех местностях, где еще функционировали наместники и волостели (реформа вводилась постепенно), за их судебными полномочиями учреждался неукоснительный надзор (в Судебнике 1550 г. он уже фиксировался) в лице «добрых» и «лутчих» людей, зарекомендовавших себя перед местным населением в качестве законопослушных и уважаемых жителей данного судебного округа, которым вменялось в обязанности следить за справедливостью и законностью рассмотрения дел наместниками, волостелями и их администрацией. При поступлении дела в Боярскую думу по жалобе или докладу судные мужи обязаны были свидетельствовать о правильности рассмотрения дела наместником или волостелем или давать показания о замеченных ими нарушениях правосудия. Данное правило привело к тому, что судебные полномочия назначенных центром чиновников в лице наместников и волостелей постепенно сокращались, что в итоге способствовало полному вытеснению самих этих должностей.

331

Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России. С. 140–141.

Во второй половине XVI в. было учреждено воеводство как система местного управления (1556). Государь назначал воевод в уезды и крупные города, которым поручались и некоторые контрольные функции по отношению к земским выборным органам самоуправления (исключая Поморье). Некоторые исследователи считают, что институт воеводства был шагом к сокращению полномочий местных выборных губных и земских органов [332] . И. А. Исаев не разделяет подобную точку зрения, полагая, что функции местных представительных органов самоуправления и воевод в этот период были разграничены и институт воеводства не ущемлял полномочий местного самоуправления [333] . М. Ф. Владимирский-Буданов замечает, что «власть самих воевод различалась, смотря по тому, находились ли при них дьяки или нет; в первом случае они в гражданских делах судили иски на всякую сумму (а по Котошихину до 10 рублей); во втором – судили иски только до 20 рублей, и не судили дел вотчинных, поместных и холопьих. В уголовных делах только воеводы более или менее отдаленных волостей могли казнить смертью без доклада» [334] . Точка зрения ученых, полагающих, что назначение воевод внесло существенные ограничения в полномочия органов местного управления и суда и они даже «заменили всех должностных лиц земских выборных органов: городовых приказчиков, судных и осадных голов, губных старост» [335] , является по меньшей мере дискуссионной. В нормативных документах XVI в. она не находит отражения.

332

См.: Павленко Н. И., Кобрин В. Б., Федоров В. А. Указ. соч. С. 199 и др.

333

См.: Исаев И. А. История государства и права России. С. 167. Сохранились грамоты, направляемые центральной властью в адрес воевод на местах, содержанием большинства из которых являлись военные вопросы: «о выдаче служилым людям хлебного запасу» (РИБ. Т. II. Изд. 3.№ 61); «о недопосылке служилых людей на калмыков» (там же. № 110); «о соблюдении в точности в росписях имен служилых людей» (там же. № 112) и т. п.

334

Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М., 2007. С. 599.

335

Павленко II. И., Кобрин В. Б., Федоров В. А. Указ. соч. С. 199; Кром М. М. Указ. соч. С. 580–581.

Значительная деформация в системе правосудия произошла во время опричнины и позднего этапа правления Ивана Грозного, во второй половине 60-х – начале 80-х гг. XVI в. В результате введения царем Иваном Грозным опричнины (1564–1565) установился жесткий политический режим террористической направленности, приведший «к законному беззаконию» (А. М. Курбский). Это означало, что законы существовали и были высокого юридического уровня как по своему содержанию, так и по юридической технике [336] , но они не применялись. Процветало беззаконие, получили широкое распространение бессудные расправы с населением, объективное вменение в отношении лиц, даже не подозреваемых в совершении преступлений, но находившихся в родственных или дружеских связях с обвиняемыми.

336

См.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. Ташкент, 1942. С. 25.

С введением опричного террора современники событий связывают попрание правосудия в государстве, разрушение политической системы управления и хозяйствования (А. М. Курбский, И. Тимофеев, А. И. Х воростинин, С. И. Шаховской и ряд анонимных авторов начала XVII в.), они также усматривают в ней одну из серьезных причин, послуживших прологом гражданской войны и Смуты.

Следует отметить, что доносительство во второй половине XVI в. приняло такой широкий размах, что вызвало серьезное недовольство в обществе. В связи с этим Иван IV за два года до своей смерти вынужден был принять Приговор о лжесвидетельстве и ложных исках (1582), угрожавший жестокими карами «барским холопам» за ложные доносы «на своих государей», которые «в судех лжут», а «в жалобницах пишут иски велики»; и сами эти «жалобницы» составляют за деньги, оставаясь совершенно безнаказанными. Приговор о лжесвидетельстве и ложных исках постановил тщательно расследовать все подобные жалобы (они названы «крамолой», т. е. были возведены в ранг преступлений против государства), и в случае установления их ложного характера самого «того жалобника обвинили», взыскав с него все судебные издержки и подвергнув его телесному наказанию – «били кнутом», и в будущем никогда от него никаких жалоб не принимать, а если такой «жалобник» обвинит человека в «смертном убийстве» и этот факт не подтвердится, то «наемного доводчика казнили смертию», а заказчика (того, «кто подкупил его») «казнить торговой казнью и написали в казаки в украинные городы», а если не сознается в своем подстрекательстве, то и его казнить смертной казнью.

В данном нормативном акте даже содержится угроза наказанием судьям независимо от их уровня («боярин, или наместник, или казначей, или дьяк») за умышленное неразоблачение ложных доносов («не начнут ябеду обличать») или принятие к рассмотрению «жалобу не по делу» и позволение в суде «говорить, что не к делу». Таких судей предписывалось приговорить к уплате «истцова иска, пошлины и протори» и пени, которую «государь укажет» [337] .

Принятие закона о лжесвидетельстве было вызвано распространившимся среди населения всеобщим негодованием относительно ложных доносов и всякого рода клеветы, возводимой на невинных людей из корыстных побуждений. Однако Приговор о лжесвидетельстве и ложных исках к положительным результатам не привел и ощутимых последствий не имел. Приказные дьяки (судьи) довольно быстро приспособились фабриковать ложные свидетельства, не раскрывая при этом истинные преступления. И. Таубе и Э. Крузе в своих воспоминаниях пишут, что ложные свидетельства и ложные доносы специально готовились приближенными царя, для чего был разработан специальный порядок подачи подобных донесений и «способов» их «проверки» [338] .

337

См.: Законодательные акты русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в. С. 60.

338

См.: Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. Пг., 1922. Кн. 8. С. 37, 41.

К моменту введения опричнины общий уровень развития права и правовой теории был достаточно высоким. Реализацией опричных мероприятий Иван Грозный разделался практически со всеми достижениями в области правосудия. «Личный суд царя заменил государственное судопроизводство, распространив принцип заочного осуждения без выслушивания оправданий обвиняемых, без оценки улик и доводов сторон. Участились случаи административного произвола… По примеру центральной власти беззаконие проникало не только в уголовно-правовую, но и административную, финансовую и церковные сферы…». Были разрушены все правовые основы жизни общества [339] .

339

Там же. С. 39–42. Круговая порука и объективное вменение в определении наказаний были известны уголовному праву России и ранее, но в опричный период они получили непомерно широкое распространение.

После смерти Ивана Грозного во всех последующих царствованиях было заметно стремление к восстановлению правосудия в государстве. Федор Иоаннович и Борис Годунов, осуществлявшие верховную власть накануне гражданской войны и Смуты, а Василий Шуйский – во время этих трагических событий, принимали серьезные меры к восстановлению правовых форм общественной жизни, особенно в области уголовно-репрессивной политики.

В нормативных актах, принятых в конце XVI – первой половине и середине XVII в., была сделана попытка восстановления в стране правосудия, нарушенного опричными мероприятиями и последствиями военных действий, вызванных гражданской войной и иностранной интервенцией. К таким нормативным актам относились указы, приговоры и уложения, в которых разрешались вопросы, связанные с определением правового положения какой-либо сословной группы населения: холопов, крестьян, военных послужильцев (дворян). В каждом из них специально обращалось внимание на необходимость разрешения любого спора или конфликта как между подданными, так же, как и между ними и государством, или подданными и Церковью, только в судебном порядке на основании действующего законодательства, согласно которому все судебные органы выносят приговоры и решения по уголовным делам и имущественным спорам. Учреждениям, наделенным судебными полномочиями, вменялось в обязанность проводить «сыск» по всем поступавшим к ним делам и на основании добытых доказательств, руководствуясь действовавшими законами, выносить приговор.

В начале XVII в. был принят Судебник 1606–1607 гг. В нем впервые получила выражение попытка систематизации законодательства по отраслям права. Он представлял собой новый кодифицированный свод законов, включивший Судебник 1550 г. и нормативные акты, изданные после его принятия.

Василием Шуйским при вступлении на престол в 1606 г. была оглашена Крестоцеловальная (Подкрестная или Клятвенная) запись, в которой впервые в Русском государстве провозглашались гарантии личной и имущественной безопасности всех подданных российской короны. В 1610 г. были подписаны договоры с польским королем Сигизмундом III о приглашении королевича Владислава на Московское государство, в которых определялась форма правления в России – сословно-представительная монархия и перечислялись права и обязанности носителя верховной власти; в 1611 г. были распространены Окружные грамоты боярского правительства («Седьмочисленных бояр»), образовавшегося после смещения с престола Василия Шуйского, содержащие обращения к российскому народу, обязывающие его к законопослушному поведению, а также обязательства, принятые правительством по соблюдению законов и обеспечению гарантий справедливого и равного суда для всех подданных. В этом же году Земским собором Первого Народного Ополчения принят Приговор, определявший устройство Московского государства и принципы реализации в нем правосудия. В 1613 г. избранным царем Михаилом Романовым при его возведении на престол предположительно была подписана Ограничительная грамота, устанавливающая круг его полномочий и принципы осуществления правосудия.

Во всех этих нормативных актах провозглашались принципы осуществления правосудия: наказание только за вину, установленную приговором суда на основании действующего законодательства, в соответствии с тяжестью вины подсудимого («по его вине»); запрещение объективного вменения, равно как и заочного осуждения кого-либо (независимо от сословного положения лица). Земский собор Первого Народного Ополчения даже потребовал утверждения Земским собором приговоров, вынесенных судами любого уровня, предусматривающих санкции, связанные со смертной казнью или высылкой в отдаленные местности, под угрозой признания недействительности такого приговора и привлечения к ответственности вынесших его судей, вплоть до смертной казни. Такое положение предусматривало контроль за деятельностью судов всех уровней.

В период, последовавший непосредственно за прекращением гражданской войны, изгнанием интервентов и всенародными выборами царем Михаила Федоровича Романова, большое значение в систематизации законов и их толковании применительно к социально-политическим условиям первой половины XVII в. сыграли уставные и указные книги приказов, содержание которых прямо предусматривало преодоление последствий гражданской войны и Смуты. Среди них особое значение имели книги, составленные дьяками Разбойного и Земского приказов, во многом определявшие уголовную политику государства и принципы осуществления правосудия. Но ослабленное трагическими событиями государство не могло в полной мере реализовать эти замыслы, а потому произвол, беззаконие, насилие оставались отличительными признаками того времени. Укрепление царской власти и завершение процесса централизации государства должны были обеспечить решение проблем в области отправления правосудия.