История третья. В которую кто-то верит, а кто-то нет

Мы созвонились с хозяйкой. Название улицы, на которой следовало отыскать дом 27, было на слуху. Она тянулась неподалеку от главной улицы города. Но о самом доме, мы конечно, раньше никогда не слыхали, и, тем более, бывать в нем не приходилось. Дом мы отыскали. А когда отыскали, то я и жена растерянно посмотрели друг на друга. Было отчего, потому что перед нашими глазами предстала не какая-нибудь новостройка или обычное типовое строение, а старинный, выстроенный из кирпича дом в два этажа, причем сразу было видно, что возраст дома вдвое, а то и втрое превышает и мой возраст и возраст жены вместе взятые.

Раскидистые вязы растущие по эту сторону улицы отбрасывали на дом густую тень. К торцу дома примыкали массивные железные ворота. Сам дом находился от ворот по правую руку, а по левую тянулся забор выше человеческого роста. За этой оградой выкрашеной бежевой краской то же высились вязы, но по выше, по гуще и по толще. Между ними виднелись плоские крыши каких-то построек больше смахивающих на сараи. Они примыкали к обратной стороне забора. По этим крышам расстилались разросшиеся в разные стороны ветви нижнего этажа деревьев, а некоторые из ветвей даже переплелись между собой.

От прелой листвы устилающей крыши толстым слоем исходил густой запах леса. Помнится, я сказал тогда указывая на постройки: интересно, не среди них ли и окажется тот самый гараж?
– а жена добавила: - да еще с погребом?

Позади нас неторопливо двигались автомобили, но только в одну сторону. Мы находились в исторической части города с довольно плотной застройкой, а в ней не очень-то широкие улицы, и поэтому, дорожные знаки означающие одностороннее движение, здесь попадались чаще всего.

И от дома, и от ворот, и от пышных деревьев прямо-таки веяло стариной, но не затхлой, а скорее, почтительной, и в некотором роде- величественной. Когда за воротами послышался лязг отпираемого замка, мне почудилось, еще чуть-чуть и перед нами предстанет самый что ни на есть дворник из позапрошлого века: с окладистой бородой, в надвинутом на глаза картузе, с метлой наперевес, в кожаном фартуке поверх потасканного зипуна, и с начищенной медной бляхой на груди.

Но не тут то было. Тяжелая створка ворот со скрипом распахнулась, и молодая женщина, сделав приглашающий жест, тотчас заперла их на засов, как только мы вошли. Я посмотрел налево. Так и есть. Все-таки сараи. Три штуки, сколоченные из дерева и тянутся рядком. Напротив них еще один, по больше и обращен к ним боковой стеной. Я посмотрел направо. Взору предстал торец дома с четырьмя окнами в виде арки: два на первом этаже и два во втором. А когда я посмотрел перед собой, то увидел дорожку, которая как я понял вела во внутреннюю часть довольно таки обширного двора.

Я уверенно зашагал по дорожке, обогнул дом, дошел до парадного и только было ухватился за массивную ручку громоздких дверей, как меня окликнули. Я обернулся.

Жена шла за женщиной, но к моему удивлению, они пересекали двор совсем в другом направлении. Они шли наискосок, в сторону строения, расположенного в дальнем, левом углу двора. Почему-то, мне тоже захотелось их остановить. И сказать, мол, а вы ничего не перепутали? Тем более, над парадным во всей своей красе блистала табличка с номером 27. А с моего места хорошо было видно, что там, куда вслед за женщиной шла моя жена, никакого номера и вовсе видно не было.

Но женщина, остановившись, призывно махнула мне рукой. Приближаясь к ней, я во все глаза смотрел на неказистый с виду то ли дом, то ли флигель, что-то вытянутое, приземистое, тоже бежевого цвета, с треугольной крышей и с двумя крылечками по бокам. Между ними был разбит довольно-таки красивый палисадник. А еще, позади палисадника, точно посередине флигеля, к стене были привинчены четыре металлические скобы, к которым крепилась железная лестница.

Ее густо увивал плющ. Взбираясь кверху по боковым опорам, он надежно цеплялся за выступающий карниз, и разрастаясь в разные стороны, так же густо оплетал черепичную крышу. И когда я подошел ближе, неожиданно из-за облаков показалось солнце. Ярко осветив пышную кровлю, слепящие лучи так и брызнули мне в глаза сочной, промытой недавним дождем зеленью.

– Нам сюда.
– сказала женщина, указав рукой на ближнее к нам крылечко.

– А-а... - я тоже указал рукой, но не на крылечко, а на дом с табличкой 27.

– А там коммунальные квартиры.

– А-а...
– я протянул руку к крылечку.

– А здесь нет.

– Но-о...
– я поднял было руку, но передумав, опустил.

– Номер? Точно такой. Табличку кто-то содрал. Давно уже.
– сказала женщина и махнула рукой.

– Но где гараж?
– не удержавшись, я всплеснул руками.

– Да вот же!
– указала глазами женщина, видимо решив, что тыкать рукой на то, что находится чуть-ли не под моим носом, было бы верхом расточительства энергии и сил.

– Вот ты где.
– подумал я разглядывая добротную некогда постройку из желтого кирпича с покатой крышей. Обращенная ко мне боковой стеной, она в самом деле смахивала на гараж.

– Погодите.
– сказал я - там у ворот вдоль забора три деревянных сарая и еще один, который напротив них. Так это он и есть?

– Да.
– сказала женщина.

– Так с той стороны он деревянный. А с этой кирпичный. Как так?

– Сосед пристроил кладовку, а так он кирпичный.

– Все не слава богу.
– подумал я и огляделся.

Теперь стало ясно куда мы попали. В некий обособленный мирок, откуда наружу был только один выход - через ворота. И... довольно-таки интересный. По всему периметру обнесен оградой, обсажен деревьями между которых были разбиты симпатичные цветочные клумбы. Гараж находился напротив флигеля, а поскольку большой дом располагался по диагонали в противоположном углу двора, свободного пространства хватало с избытком.

– Все это - женщина описала рукой широкий круг - когда-то принадлежало одному купцу. В большом доме проживал он сам. А в этом флигеле жили работники.

Я удивился:

– Сколько же дому лет?

– Дата постройки согласно документам, 1905 год.

Я присвистнул.

– Да вы не беспокойтесь. Он еще лет сто простоит! Увы, сейчас так не строят.

С этими словами женщина подошла к крылечку, вытащила из стены расшатанную половинку кирпича, открыла дверь, подсунула под нее этот обломок, и оставив дверь распахнутой, вошла внутрь.

– Кто знает.
– усомнился я, жалея, что пожалуй, зря мы напрасно тратим время. Уловив мое настроение, жена шепнула:

– Ну что с тобой? Давай хоть посмотрим! Не понравится - уйдем.

Я вздохнул:

– Мне уже не нравится. Не дом, а колыбель революции.

– Надеюсь ты не станешь ее раскачивать во второй раз прямо сейчас. Пойдем, а то неудобно.

Я тоскливо огляделся и задержав взгляд на кирпичном сарае, похожим на гараж сказал:

– Пошли...

Переступив порог мы оказались в небольшом коридорчике. Как выяснилось, он служил тамбуром для трех отдельных однокомнатных квартир. И снова, женщина сделала приглашающий жест. Первой в квартиру вошла жена, следом за ней я. Поначалу я постоял у порога, осмотрелся, а потом начал расхаживать. Прохаживаясь туда-сюда, я поочередно выглянул на улицу из всех окошек, потрогал и потряс деревянные рамы, мимоходом простучал стены, пальцами измерил ширину подоконников, попытался в прыжке достать до потолка и не достал. Я придирчиво заглянул в каждый угол, но нигде не обнаружил ни единого признака ветхости. Ремонт конечно был так себе, точнее сказать, его почти не было, но неожиданно я поймал себя на мысли, что квартира мне нравится. Потолки-высоченные. Стены- чуть-ли не в метр толщиной. Подоконники как двуспальная кровать. Оконные проемы выполнены по старинке в виде арки. Полы из дерева.