История третья. В которую кто-то верит, а кто-то нет
Шрифт:
– Это редкостная штучка.
– Моя сестренка тоже редкостная.
– Крючок тут ни при чем.
– Фома неверующий!
– Это мое личное дело.
– В таком случае при чем тут моя сестренка?
Я отвел взгляд в сторону. Затем взял ложку и потянулся к томатам. Немного подумав, заменил ложку на вилку и сместил руку в сторону огурцов. Помахав вилкой как дирижерской палочкой я сделал выбор в пользу картошки. Но потыкав в нее остренькими зубчиками, вбросил вилку в сковороду.
– Я твою сестренку люблю!
– Погоди...
– И помыкавшись по съемным квартирам, хочу сказать, что в своем доме нам живется комфортно!
– Это здорово, но все-таки...
– Пока я жив, через порог моего дома не перешагнет ни один мулла. А поп и раввин тем более.
Брат долго и в упор смотрел на меня.
– Согласись хотя бы ради моей сестренки.
Я промолчал.
– Если ты в самом деле ее любишь.
– А вот это уже самый настоящий шантаж.
Брат долго молчал, потом глубоко вздохнул, посмотрел на меня и сказал:
– Мне пора.
– Послушай.
– я схватил его за руку.
– Не злись.
Брат всячески отводил взгляд в сторону и все порывался встать и уйти. Но я держал крепко.
– Выслушай меня пожалуйста.
– сказал я.
– Каждый верит в то, во что он хочет верить. Я например, тебе верю. Но в самозапирающийся крюк, нет. А еще я не люблю ряженых. Я не лезу в их монастырь, и в то же время не допускаю, чтобы они лезли в мой. В необъяснимые явления я верю. Но в изгоняющих дьявола, нет. Скажу больше. Я знаю о чем говорится в аятах, в том числе и в заповедях. И я верю в мудрость некоторых из них. Человека прежде всего характеризуют его поступки. В некоторых моих поступках есть твердая основа как из аятов, так и из заповедей. Но я не верю, что мне будет уютно, соблюдай я их все без исключения. Также я не верю что их целиком и полностью соблюдают сами святоши. Им я тоже не верю. Потому что сомневаюсь, веруют ли сами они? Выходит, религиозные посредники мне не нужны. Ты задал вопрос: причем тут твоя сестренка? Но у меня есть встречный вопрос: а причем оказался я, когда состоялся никах*? Или ты думаешь, будто мне легко было наступить на собственное горло? А я наступил! Знаешь почему? Потому что я ее люблю! Твоя сестренка тоже меня любит. Но помимо любви, еще она верит в этот обряд. А я верю только в любовь. Если любовь умерла, ее не воскресит ни один обряд. Поэтому пусть крючок останется на месте. И мулла пусть тоже будет на месте. Но только на своем месте. Потому что в моем доме, ему места нет.
Наступило тягостное молчание. Первым тишину нарушил брат:
– Все сказал?
– Все.
Брат уставился в свою тарелку. Я же внимательно разглядывал потолок. Спустя какое-то время наши взгляды встретились. Мало-помалу уголки губ брата медленно разъехались в стороны:
– В первый раз вижу такого упрямого татарина.
Я рассмеялся и хлопнул его по плечу:
– Представь себе, я тоже.
– Или ты все-таки узбек?
– Я и то и другое.
– Вот они и спорят внутри тебя. А ты в свою очередь споришь со всем миром.
– Главное, ты сегодня не спорь. Да не со мной! С женой сегодня не спорь.
Брат улыбнулся:
– Ночь помирит...
– Дай-то бог.
Мы посидели еще не много а потом он засобирался домой. Провожая брата, я стоял в прихожей облокотившись о стену и смотрел, как он одевается. Перед тем как открыть дверь, брат потрогал крючок, вздохнул, повернулся ко мне и протянул руку. Я крепко ее пожал, мы обнялись, а потом он ушел. Я вернулся на кухню, взял чайник и долго тянул воду из носика. Потом прямиком прошел в ванную комнату и открыл краны с горячей и холодной водой. Затем я заглянул в подвесной шкафчик. Я долго и внимательно разглядывал батарею флакончиков предназначеных для отдельных частей тела. Все они принадлежали моей жене. Я прочитал названия на двух флакончиках и попытался было разглядеть этикетки на остальных, но у меня зарябило в глазах. Я махнул рукой. Все равно, о применении пенки для лица, молочка для тела и прочих спасительных средствах я имел лишь поверхностное представление.
– А не все ли равно, каким образом их использовать - подумал я - По мне, так нехай!
Поэтому подряд и без разбора я начал откручивать с них крышечки, выдавливать и выливать содержимое под тугую струю воды, бьющую
в эмалированную поверхность ванны. Результат сказался незамедлительно: на поверхности воды показалась густая пена а воздух наполнился непонятно каким запахом. Подумав, я добавил в воду шампунь, мыла для интимных мест и какой-то персиковый скраб. Потянув носом воздух, я остался доволен. Потом я прошел в зал, включил СD- проигрыватель, затем зашел на кухню, прибрался, после этого снова прошел в зал, разделся догола, вернулся обратно в ванную комнату и оставив дверь открытой залез в горячую воду.Я с наслаждением вытянул ноги, немного поиграл с пеной а потом собрался с мыслями. Три происшествия со мной и одно с братом заставили меня крепко задуматься. Как было уже помянуто, я не люблю вопросы без ответов. И если на три случившихся со мной происшествия ответы были, то на историю приключиввшуюся с братом, объяснения не находились.
Но очень скоро я успокоился. Главное, что я извлек из всех минувших происшествий, это было осознание самого что ни на есть везения, которое, как всегда, не обошло меня стороной. Дело в том, что я всегда считал себя счастливчиком. И причин тому было множество. Так было и на этот раз. Поразмыслив, я возомнил себя тем еще везунчиком и вот почему:
Во-первых. Все три происшествия случились когда я был дома. Страшно подумать, какие последствие могли бы быть, случись они в мое отсутствие. Тем более, если рассуждать как есть, оставаясь на работе в дежурство, дома меня не было по полтора суток три раза.
Во-вторых, дома не было моей жены. Она у меня трусишка и уж как пить дать обязательно связала бы эти происшествия с происками потусторонних сил, благо, женщины так любят в них верить.
И в третьих, завтра она вернется. А когда она вернется, все станет на свои места. Ей конечно, я ничего рассказывать не стану, потому что не за чем по чем зря тревожить любимого человечка, ведь она у меня такая маленькая, такая хрупкая и такая порой беззащитная!
Вскоре, я и думать забыл о том что произошло. Единственное, что меня действительно волновало и не давало покоя, так это мои сновидения. В них продолжались поиски тайной комнаты. Самое интересное, эти поиски всегда завершались половинчатым успехом. Я с замиранием сердца находил потайную дверь и захлебываясь от восторга хватался за ручку, чтобы как можно быстрее оказаться за ней, но каждый раз просыпался так ни разу ее не отперев.
– К чему-то же мне это снится!
– думал я .
– И должна же тут таиться какая-то разгадка!
– думал я снова, но уже с отчаянием, потому что реальность не имела ничего общего с фантастическими иллюзиями, показанными моим богатым воображением.
– Быть может сегодня мне повезет - с надеждой подумал я и зажав двумя пальцами нос, погрузился в воду с головой. Но ни эта, ни последующие ночи так ничего и не разъяснили. Увы.
6
А между тем мороз крепчал. Небо подернулось прозрачной кисеей. Звезды потускнели. Побледнела и Луна. Мне стало зябко. А все от того, что впервые за весь вечер самой кожей я ощутил насколько все-таки выхолодились мои джинсы. А все потому, что не взирая ни на какие морозы, я никогда не надеваю под джинсы теплое белье. Скажу больше. Я испытываю к такого рода вещам истинное отвращение.
Натянуть на себя кальсоны, подштанники и прочие исподники все равно что обуться в печальные ботинки ,.прощай молодость!,, И тогда точно, прощай! Я понимаю, что подобная одежда скрыта от посторонних глаз и нисколько не изменит мою внешность, зато она напрочь убьет во мне ощущение так называемого щеголя, франта или того же денди, хотя я вовсе не щеголь, не денди и не франт. И не герой-любовник. Наверно, эти ощущения покоятся где-то глубоко внутри. Тем не менее я их отчетливо чувствую опять таки самой кожей. Видимо, причина кроется в той самой страсти, пылкой, неудержимой, зовущей к стихийной любви, причем к любви ответной. И дело тут даже не в ожидании такой любви, а во мне самом. Мне не комфортно в подобной одежде и я ничего не могу с собой поделать. Вдобавок масла в огонь подливают картины, где в самую ответственную минуту ты предстаешь перед любимой во все своей срамоте: в каких-нибудь кальсонах с той самой прорезью по середке. Тут уже, как говорится не до любви. Кальсоны и любовь вещи несовместимые. Так же как и любовь с неснятыми носками. Это уже предел пошлости. Да пронесет меня мимо такой любви!