История варварских государств

Франкский племенной союз образовался в III в. в период этнической перегруппировки среди западных германцев в результате объединения ряда племен, до того времени поодиночке упоминаемых античными авторами, как хамавы, бруктеры, хатты, батавы и некоторые другие Может быть, первоначальное ядро этого нового объединения составили сравнительно небольшие группы молодых и авантюрно настроенных воинов, отколовшиеся от упомянутых племен и совместно выступавшие в поисках добычи. Совместные предприятия сплачивали эти группы, объединяли их вокруг наиболее удачливых вождей, а их успехи привлекали к себе новых членов. В конечном итоге новый союз поглотил «старые» племена. Процесс это был, однако, далеко не мгновенным. Еще в IV в. на исторической арене действовали то франки, то их отдельные группы, сохранявшие старые племенные названия, как, например, хатты. По-видимому, только к концу этого столетия «старые» племена исчезли окончательно, слившись в единый этнический комплекс, в рамках которого возникли новые деления.

Само слово «франки» позже стало обозначать «свободные», но первоначально, вероятно, имело другое значение — смелые, яростные. Союз этот, однако, был не очень прочным, и в III в. на историческую сцену выступал не столько союз как целое, сколько его отдельные группы. Уже в 111 в., т. е. вскоре после образования своего союза, франки вошли в непосредственное соприкосновение с Римской империей. В условиях кризиса Империи они приняли активное участие в мощном вторжении в Галлию. В 259 г. они перешли Рейн и обрушились на северо-восточную часть этой страны. Затем они прошли через всю Галлию, разграбили Испанию, добрались до Африки и оттуда на захваченных кораблях вернулись на родину. С большим трудом римский полководец Постум сумел разбить один из франкских отрядов и отнять у них добычу. Римские воины тотчас провозгласили Постума императором, и приблизительно на полтора десятка лет Галлия отделилась от остальной Империи. Этим воспользовались прирейнские германцы, и в их числе франки, которые с этого времени стали почти постоянной угрозой Галлии. Подчинение Галлии императором Аврелианом изменило ситуацию на Рейне, но франки по-прежнему угрожали границе. После смерти Аврелиана они снова перешли Рейн и опустошили огромные территории в Галлии. Часть франков в свое время была захвачена в плен и поселена в устье Дуная. Эта часть франков захватила корабли и, пройдя проливы из Черного в Средиземное море, опустошила некоторые его берега, ограбив даже Карфаген, а затем через Атлантический океан вернулась к устью Рейна, воссоединившись с остальными соплеменниками.

С этого времени войны между римлянами и франками стали весьма частыми. Франки не раз вторгались в Галлию. Они часто использовали многочисленные гражданские войны, характерные для времени Поздней империи, которые оголяли рейнскую границу и давали франкам, как и другим варварам, почти беспрепятственно вторгаться на имперскую территорию. Это были грабительские походы. Франки не ставили себе задачу поселиться в римских провинциях. Они стремились только захватить как можно больше богатств, в том чисел и рабов, и с этой добычей уйти на свою территорию. В 306 г., воспользовавшись политической нестабильностью, возникшей после смерти Констанция Хлора, франки во главе с Аскариком и Мерогайсом в очередной раз перешли Рейн. Однако сын Констанция Константин разбил франков и подчинил часть их. Захваченные в плен Амкарик и Мерогайс вместе со многими другими пленниками были уведены в Треверы, тогдашнюю резиденцию Константина, и там эти вожди на потеху собравшейся толпе были брошены на растерзание диким зверям. Уже на правом берегу Рейна Константин создал ряд укреплений, одно из которых было непосредственно связано мостом с римским городом Колонией Агриппиной. В 50-е гг. того же века упорную борьбу с франками вел Юлиан, посланный в Галлию императором Констанцием II для борьбы с германцами. Юлиан разгромил франков и углубился довольно далеко в их земли. Но он понимал, что подчинить франков, как и других германцев, он не сможет, и поэтому пошел по пути, уже проложенном римским правительством. Он дал части франков для поселения землю на крайнем северо-востоке Галлии, так называемую Токсандрию, и заключил с ними соответствующий договор [148] . Франки признали верховную власть императора и обязались помогать ему в войнах, а за это получили землю и жалованье. Потомки этих франков, живущие на нижнем Рейне и вдоль побережья Северного моря, стали называться салическими (салиями).

148

Возможно, франки ст али селиться на северо-востоке Галлии еще раньше, в период узурпации Магненция (351–353 гг.), но юридически их пребывание там было оформлено только Юлианом.

Те франки, которые остались жить на правом берегу среднего течения Рейна и граничили с аламанами, получили называние рипуарских, т. е. береговых [149] (рипуарии). Так салические франки стали федератами Империи. Салии стали первыми германскими федератами в западной части Римской империи. Они помогали римлянам бороться, прежде всего, с аламанами, которые в то время представляли главную угрозу римской границе по Рейну. Некоторые франкские вожди со всеми своими подчиненными переходили на римскую службу и поселялись на римской территории. Их статус не очень ясен. В северо-восточной части современной Франции обнаружен ряд франкских кладбищ IV в., и долгое время считалось, что речь идет о летах. Однако более поздние и внимательные исследования показали, что речь идет о погребениях людей довольно высокого ранга. Это были, по-видимому, предводители франкских отрядов.

149

Ripa — берег.

Существовал и другой путь проникновения франков в Империю. Многие франки индивидуально вступали на римскую военную службу и часто делали на ней блестящую карьеру. Так, Бонит принимал активное участие в войне Константина с его соперником Лицинием, а его сын Сильван на службе у сына Константина Констанция II достиг высокого положения магистра пехоты. В 355 г. Сильван, командуя войсками в Галлии, провозгласил себя императором. Правда, все его правление продолжалось не больше месяца, но убит он был лишь в результате предательства. Позже известен был Меробауд, поступивший на службу при Юлиане. Особенного успеха он достиг при императоре Валентиниане I. При нем он достиг должности начальника воинов, т. е. фактически главнокомандующего римской армией, а когда император в 375 г. умер, в огромной степени способствовал признанию августом его сына Валентиниана II. Фактически правивший старший брат Валентниана II Грациан еще более возвысил Меробауда. Одно время Меробауд фактически управлял всей западной частью Империи. Трижды он был консулом. Во время его третьего консульства в 388 г. Валентиниан II, оставшийся к тому времени уже без соправителя, потерпел поражение от узурпатора Магна Максима, и Меробауд в этих условиях покончил с собой. В это же время служили франки Маллобауд, Баутон, Рихомер, которые тоже достигли высоких постов в римской армии. Дочь Баутона Элия Евдоксия даже стала женой восточного императора Аркадия. Племянником Рихомера был Арбогаст, служивший восточному императору Феодосию. В 385 г. он стал начальником воинов, а затем принял активное участие в войне Феодосия против Магна Максима. После победы над узурпатором Арбогаст остался на Западе и стал советником и фактическим опекуном восстановленного на троне Валентиниана. Когда же император в 392 г. умер, вся власть в западной части Римской империи сосредоточилась в руках Арбогаста. Он, естественно, не мог стать императором и поэтому решил возвести на трон Евгения, за спиной которого мог бы самовластно управлять государством. Но на этот раз он ошибся. Феодосий выступил против Евгения и Арбогаста. Потерпев поражение, Арбогаст покончил с собой. Это — наиболее яркие примеры. Число франков на службе в римской армии (не только на Западе, но и на Востоке) все более увеличивалось, хотя таких высот, как Меробауд и Арбогаст, они и не достигали.

Но важно, что многие из них входили в правящий класс Империи, получали на ее территории земли, становились римскими магнатами. Они проникались римским духом и становились типичными представителями позднеримской элиты.

В ходе распада Римской империи франки становились все более активными. Фактический правитель Западной Римской империи Стилихон, вынужденный увести регулярную римскую армию на защиту Италии, заключил соглашение с франками и другими германцами, чтобы обезопасить рейнскую границу. С этого времени на Рейне регулярных войск Империи практически не было, и границу защищали германские федераты, в том числе франки. Когда в конце 406 г. к Рейну подошли огромные силы вандалов и других варваров, рипуарские франки пытались их остановить. Сначала они одержали победу над вандалами, убив даже их короля Гондигисела, но потерпели поражение от возвратившихся на правый берег Рейна аланов. Это поражение франков открыло варварам путь в Галлию, с чего фактически и началось завоевание германцами Западной Римской империи. Захвативший Галлию узурпатор Константин III заключил союз с некоторыми варварами, среди них были, вероятно, и франки. Позже франки вместе с бургундами, аланами и аламанами поддерживали узурпатора Иовина. Через какое-то время после этого события франки предприняли попытку расширить свои владения, но были отбиты римлянами. На рубеже 40-50-х гг. среди франков возникли острые разногласия по поводу кандидатуры одного из королей. За обоими кандидатами на трон стояли группировки, одна из которых ориентировалась на Империю, а другая — на гуннского правителя Аттилу. Ставленник Аттилы победил, и большая часть франков сражалась на стороне гуннов в битве на Каталаунских полях. В это же время другая часть франков в этой битве находилась в рядах имперского войска. Особенностью участия франков в так называемом Великом переселении народов было то, что они в отличие от многих других германцев не уходили далеко от своей основной территории. Они предпочли оставаться преимущественно на прежнем месте (или лишь сравнительно недалеко передвигаясь) и подчинять себе окрестные территории как за счет римлян, так и за счет своих германских соседей — аламанов, саксов и других. Первые попытки расширения франкской территории в Галлии были отбиты Аэцием. Но резкое ослабление Западной Римской империи во второй половине V в. позволило франкам расширить свою экспансию.

В Северной Галлии в это время самовластно распоряжался Эгидий, создавший там практически независимое государство. Франки активно помогли ему и в борьбе с вестготами, и в его самостоятельной позиции по отношению к Равенне [150] . Именно они, по-видимому, составляли основную часть армии Эгидия, которая разгромила вестготов на берегах Лигера (Луара) около Аврелиана (Орлеан). Поддержали франки и преемника Эгидия Павла. Вместе с войсками Павла армия короля Хильдериха разбила вестготов, в результате чего было окончательно остановлено наступление вестготов на Северную Галлию. Одновременно римлянам и франкам пришлось воевать с саксами, захватившими острова на Лигере. В этой борьбе Павел был убит, но франки сумели выбить саксов с островов, после чего, однако, между ними был заключен союз. Франки явно действовали исключительно в своих интересах, и их позиция определялась не верностью римскому полководцу и Империи вообще, а только этими интересами. После гибели Павла власть в римской Северной Галлии перешла к сыну Эгидия Сиагрию, которого Григорий Турский называет королем римлян (rex Romanorum). Едва ли Сиагрий официально носил этот титул. Он скорее отражает реальное положение Сиагрия, самостоятельно правившего тем, что еще осталось римским в Северной Галлии. Официально же Сиагрий, по-видимому, считался командующим имперскими войсками (magister militum per Gallias). Приблизительно в это же время власть в Треверах на Рейне оказалась в руках Арбогаста, имевшего ранг комита. Этот Арбогаст явно был потомком упомянутого выше Арбогаста и, следовательно, по крайней мере, по своему отдаленному происхождению франком, но выступал он исключительно как римский военачальник. Каковы были размеры подчиненной ему территории и как строились его отношения с франками, неизвестно.

150

Союз между Эгидием и франками сложился, вероятнее всего, еще раньше. Отражением этого союза является странный рассказ Григория Турского, по которому франки, изгнав за распущенность короля Хильдерика, вместо него избрали королем Эгидия, который и правил франками почти восемь лет; но на восьмом году правления Эгидия франки в нем разочаровались и вернули власть Хильдерику. В гаком виде этот рассказ не может быть историческим. Думается, что рассказ о королевской власти Эгидия передает, скорее, слухи, ходившие в романской среде, и отражает не совсем ясные сведения об относительно тесных отношениях между Эгидием и франками (по крайней мере, салическими франками), хотя и не исключено, что какая-то часть франков признала Эгидия своим главой.

По-видимому, во время всех этих бурных событий происходит изменение в потестарной структуре франков. Долгое время различные боевые действия франков возглавляли герцоги (duces). Размеры их власти в мирное время неизвестны. В рассказах о вторжениях франков на римскую территорию и о войнах римлян с франками называется несколько таких герцогов. Так, когда франки воспользовались очередной гражданской войной в Империи в 80-е гг. IV в. и вторглись в Галлию, во главе их стояли герцоги Генобавд, Маркомер и Суннон. Каждого из них римский историк называет и dux, и subregolus. Последнее название подчеркивает, что в глазах римлян ни один из них не был королем. В то же время речь идет не просто о regolos (царьки). Приставка sub предполагает их подчинение какой-либо более высокой властной инстанции. Что это была за инстанция и существовала ли она в действительности? Или же это только оборот речи? Пока на эти вопросы ответить невозможно [151] . В другом месте эти же предводители названы regales, т. е. царственными или подобными царям (королям). Римские авторы, говоря о них, сами не могут понять, были ли они герцогами или королями (ducibus… regalibus). Все это ясно говорит о том, что еще в конце IV в. королевской власти как высшей властной инстанции у франков не существовало. Возможно, что еще в начале следующего столетия франки королей не имели. Когда под новый, 407 г. вандалы и их союзники переходили Рейн, франки, как об этом говорилось выше, напали на них, но никаких упоминаний о королях, которые возглавляли бы франкское войско, не упоминается. В V в. во главе франков уже засвидетельствованы короли. История со спором двух братьев, претендующих на королевскую власть и апеллирующих при этом к иностранным деятелям Аэцию и Аттиле, показывает, что правил наследования власти у франков не было, что эта власть принадлежала скорее семье (или роду), чем конкретной личности, в результате чего смерть короля приводила к острому противостоянию в самой франкской среде, что франкская элита, с одной стороны, была столь сильна, что могла не допустить представителя соперничающей группировки к власти, но, с другой, не имела сил утвердить своего кандидата без поддержки могущественных соседей. О каких франках идет в данном случае речь, не говорится, но, скорее всего, это были рипуарские франки. По-видимому, то же самое можно сказать и о салических франках.

151

Рукописное предание в данном случае не очень ясное. Эго тоже не позволяет сделать окончательный выбор.

По словам Григория Турского, ссылающегося на более ранних историков, франки стали избирать себе королей, когда они перешли Рейн и поселились в Торингии. Эта Торингия, как признают современные исследователи, — та же Токсандрия, так что речь идет о салиях, являвшихся, как было сказано выше, потомками тех франков, которых поселил в этой области Юлиан. Следовательно, короли появились у них не ранее 60-х гг. IV в. Если же учесть сведения, что и в 80-х гг. этого века во главе франков стояли не короли, а герцоги, то появление монархической власти у салических франков можно отнести к рубежу IV–V вв. Первый король был избран «по округам и областям» (iuxta pagus vel civitates) из среды самого знатного рода (de prima… et nobiliore suorum familia). Упоминание familia в единственном числе ясно говорит о том, что у салических франков уже выделяется один род (или, может быть, даже одна семья), представители которого и становятся королями. То, что это был тот род, из которого позже вышел Хлодвиг, о котором еще пойдет речь, несомненно. Если верить одной из хроник, то первым королем являлся Фарамунд, современник Аркадия и Гонория. Ему наследовал его сын Клодион (или Клодий, или Хлогион), ставший королем на пятый год правления Феодосия II, т. е. в 412 г. Это были предки королевского рода Меровингов. Сомнения в стройности наследования власти Меровингами возникает из сообщения того же хрониста, что Фарамунд являлся сыном Приама, мифологического предка франков. Возникает естественный вопрос, не является ли и Фарамунд мифологической, а не исторической фигурой. Во всяком случае, стремление Меровингов связать свой род непосредственно с предком всего народа очевидно.

Что касается Клодиона, сына Фарамунда, то в его историчности едва ли надо сомневаться [152] . То, что о нем известно, полностью вписывается в ход исторических событий того времени. Он правил в Токсандрии, и его столицей была крепость Диспарг [153] . Действуя отсюда, он захватил ряд римских городов и крепостей в Северо-Восточной Галлии и около 445 г. или несколько раньше был разбит римлянами около Вик Элене. Клодион считался самым знатным в своем племени (nobilis-simus in gente sua) [154] . Это, однако, не означало, что он был единственным королем франков. Другим королем приблизительно в это же время был Теодемер, сын Рихимера, убитый вместе со своей матерью Асцилой. Собственно ничего более ни о Теодемере, ни о Рихимере неизвестно. Поэтому даже нельзя сказать, правил ли Теодемер салическими или, как иногда предполагают, рипуарскими франками. Но тот факт, что Григорий Турский, ссылаясь на Консульские фасты, счел необходимым отметить его гибель, говорит о значимости этого короля.

152

Клодиона упоминает Сидоний Аполлинарий в панегирике императору Майориану, и это полностью подтверждает историчность этой фигуры, даже если бы можно было сомневаться в рассказе Григория Турского.

153

Точное местонахождение этой крепости неизвестно, но это не основание сомневаться в ее существовании.

154

Возможно, конечно, что под gens подразумевался королевский род. и в таком случае речь идет о первом лице рода Меровингов. Однако это слово чаще понималось именно как племя, как варварский народ.

Из рода Клодиона происходил Меровей (или Меровех), эпоним рода Меровингов. Впоследствии возникли рассказы о его чудесном рождении и даже происхождении от морского бога. Этот рассказ, естественно, не мог возникнуть до прихода Меровея к власти и, будучи, несомненно, чисто языческим, предшествовал обращению франкского короля Хлодвига в христианство, что произошло в 496 или 506 г. [155] Так что возникновение этого рассказа надо отнести ко второй половине V в. Такие рассказы обычно связываются с легендарными или историческими фигурами, ставшими (или считавшимися) основателями государств, городов или династий. Между тем ничего подобного о Меровее неизвестно. Меровей наследовал Клодиону. Был ли он сыном своего предшественника, точно неизвестно. Однако обращает на себя внимание, что Григорий Турский говорит лишь о том, что Меровей происходил из того же рода, что и Клодион, но в той же фразе отмечает. что сыном Меровея был Хильдерих. Такое различие оценки происхождения Меровея и Хильдериха позволяет говорить, что Меровей не был сыном Клодиона и с ним. скорее всего, на трон взошла другая ветвь королевского рода, представленная Хильдерихом и его потомками. Поэтому очень вероятно, что и сам рассказ о чудесном рождении Меровея стал религиозно-мифологическим основанием прихода к власти (может быть, насильственного после поражения Клодиона у Вика Элене) именно этой ветви. Недаром и сам королевский род после этого стал называться Меровингами.

155

Вероятнее первая дата, но об этом речь пойдет позже.