История варварских государств
Шрифт:
Готское общество этого времени было в большой степени стратифицировано. И знать, и основная масса остальных готов являлись свободными людьми (freie), но существовали и рабы. В основном рабами были, конечно, пленники, которых готы во время своих вторжений массами уводили из захваченных городов и полей. Часть этих пленников они затем продавали или отпускали за выкуп, но значительная часть использовалась самими готами, в частности, для фортификационных работ во время войны. Наряду с ними появились, по-видимому, рабы и из числа самих готов. Явно таких рабов захватывали и покупали за бесценок у вестготов коррумпированные римские командиры, когда варвары оказались в безвыходном положении. В готском языке уже были такие слова, как «долг», «задолженность», «залог», «нищий» и т. п. Может быть, именно долговое рабство распространялось в готской среде. Наряду с сохранением большого значения родственных институтов (kuni) все большее значение приобретает сельская общины (haims или weihs). Но она тоже и в имущественном, и в социальном отношении не представляла единства, ибо в ней тоже выделяются старейшины и более богатые ее члены. Такая община совпадала с деревней. В готском языке было и слово для обозначения города — baurg, но сами готы городов не любили. Те города, которые находились на территории, подчиненной готам (в основном в бывшей римской Дакии), были, вероятнее всего, римскими городами и населенными потомками бывших римских горожан. Готские же деревни являлись большими поселениями, площадь которых могла доходить до 35 га, и объединяли несколько фамильных единиц; их объединение и составляло общину. Хотя ремесло в готской среде и существовало, основным занятием готов были земледелие и животноводство, но их продуктов не хватало, и готы постоянно нуждались в поставке товаров из Империи. Часть этих товаров они приобретали в результате вторжений и грабежа, другие покупали в строго установленных пограничных пунктах. Ясным свидетельством торговли являются многочисленные находки римских монет, причем подавляющее большинство их относится
В IV в. политической проблемой для готов стало христианство. На Никейском соборе в 325 г. присутствовал готский епископ Теофил, но его подопечными были либо готы, уже служившие в римской армии, либо те готы, которые жили на Дунае, но на римской его стороне, либо, в крайнем случае, крымские готы, которые могли заимствовать христианство у греков Тавриды. Основная масса готов оставалась языческой. Постепенно, однако, христианство стало проникать и к этой готской массе. Поскольку отношения готов с Империей оставались напряженными даже в мирное время, а христианство становится религией Римской империи, готская элита смотрела на эту религию как на еще одно оружие Империи. Еще до Атанариха происходило какое-то гонение, которое, по-видимому, не приняло большого масштаба из-за сравнительно небольшого количества христиан в готской среде. Ко времени Атанариха положение изменилось. В 341 г. в Готию для проповеди христианства был направлен Ульфила (Вульфила).
Ульфила родился в 310 или 311 г. на нижнем Дунае и прекрасно знал готский язык. Его предки был, видимо, среди тех пленных, которые были уведены готами во время одного из их вторжений в Малую Азию. Не исключено, что один из его родителей был готом. Во всяком случае, его имя — готское и означает «волчонок». В 341 г. Ульфила был рукоположен в епископы и направлен с миссией к вестготам. Христиане среди готов уже были, но Ульфила не ограничился руководством местной общиной, а стал широко проповедовать христианство. Для лучшей проповеди он перевел на готский язык Библию (правда, не всю, но большую часть) и создал готскую азбуку, взяв за основу греческие буквы. У готов, как и у других германцев, уже существовало руническое письмо. Ульфила его, несомненно, знал: недаром греческое слово «мистерион» (таинство) он перевел как runa, связывая его с неким видом сакральности. Однако эта сакральность была языческой, и христианский епископ счел невозможным использовать языческое письмо для передачи библейского текста. В огромной степени именно благодаря переводу Ульфилы и сохранился готский язык, когда он уже давно перестал быть разговорным. Первыми новыми адептами христианства стали пастухи. Христианство стало распространяться преимущественно в низах готского населения, в то время как его элита, настроенная особенно антиримски, решительно ему противилась. Ульфила был арианином, и именно в форме арианства христианство и распространялось в готской среде, а затем уже, вероятнее всего, от готов его переняли и многие другие германцы. Арианство с его идеей неравенства членов Троицы и подчиненного положения Сына по отношению к Отцу хорошо подходило германскому менталитету. В период деятельности Ульфилы императором был ярый арианин Констанций 11, и это делало проповедь Ульфилы, с одной стороны, более действенной, ибо он явно пользовался поддержкой Империи, а с другой, чрезвычайно подозрительной в глазах вестготской знати, тем более что христианами становились готские «низы». Это явно и стало причиной первого гонения, в ходе которого сам Ульфила вместе со всей своей общиной бежал в Империю. Он поселился недалеко от имперской границы и продолжал оттуда вести христианскую пропаганду. Как бы ни старались правящие круги готского общества уничтожить христианство среди своих соплеменников, оно продолжало распространяться. Результатом стало второе, еще более масштабное, гонение, которое произошло после поражения вестготов в войне с Валентом. Оно было развернуто Атанарихом и продолжалось не менее трех лет. Вероятно, жертвами именно этого гонения стали епископ Савва и канонизированные позже Инна. Пинна и Римма. «Верхи» готского общества видели в христианстве угрозу и их политической гегемонии, и этнической идентичности. Ирония судьбы заключается в том, что позже, когда арианское христианство станет религией большинства германцев, живших на римской почве, оно будет восприниматься как «готская вера» в противоположность католической «римской вере» и служить таким же средством сохранения этнической идентичности, как язычество во времена Атанариха.
В это время на исторической сцене снова появляются остготы. Во главе их стоит праправнук Остроготы Эрманарих [198] . Способ его прихода к власти неизвестен. Предание утверждает, что он наследовал королевскую власть (in regno successit), но это не означает, что он наследовал своему отцу Агиульфу. Там же Эрманарих называется «знатнейшим из Амалов» (nobilissimus Amalorum). Следовательно, он оказывается знатнее своих предков. Не означает ли это, что он после долгого перерыва после смерти Остроготы вернул королевское достоинство в род Амалов? [199] Время его прихода к власти определяется смертью у вестготов Гебериха; следовательно, Эрманарих стал остготским королем приблизительно в конце 30-х — начале 40-х гг. IV в. По преданию, он умер в возрасте 110 лет. Произошло это в 375 г. Если принять это сообщение (в принципе, оно вполне может быть историческим), то Эрманарих родился в 265 г. или около этого. Следовательно, королем он стал в довольно продвинутом возрасте, и за его плечами вполне могли быть деяния, приведшие, в конце концов, к провозглашению его королем. Традиция прославляет рассудительность (или опытность — prudentia) и доблесть (virtus) Эрманариха. Эти качества, как считали готы, и помогли ему создать обширную державу.
198
Его имя передается различно: Германарих, Эрменарих и т. д. Мы принимает один из вариантов, которого и будем придерживаться во избежание путаницы.
199
Иордан знает всех предков Эрманариха, начиная с Остроготы, но ничего о них не говорит, кроме как о звеньях в генеалогии Амалов. С другой стороны, этот автор всячески прославляет Амалов, и трудно себе представить, что он умолчал бы о славных королевских деяниях предков Эрманариха, если бы они были или, во всяком случае, память о них сохранилась и в самом роде Амалов, и в народной памяти остготов.
Упорядочить в хронологическом порядке походы и войны Эрманариха довольно трудно. Возможно, сначала его целью было подчинение племен, живших к северо-востоку от готов вплоть до Урала, а затем уже он обрушился на герулов (или эрулов), живших в районе Меотиды (Азовского моря). Потом пришла очередь росомонов, венетов и эстов. В результате всех этих войн создается обширная держава, охватывающая практически всю Восточную Европу [200] . Едва ли речь идет о централизованном государстве, как и навязывании всем столь многочисленным и, главное, очень разнородным племенам единого законодательства. Целями Эрманариха являлись, вероятно, дань, в том числе мехами, может быть, военная помощь в случае необходимости (но в решающий момент ее так и не было) и контроль над торговыми путями, прежде всего путями янтаря, мехов и золота. Подчиненные племена явно сохраняли свою этническую идентичность и социальную структуру и даже своих правителей, которые, однако, должны были предоставлять заложников.
200
Масштаб и сущность державы Эрманариха вызывают споры. В историографии представлены как точка зрения, согласно которой эта держава являлась мощным централизованным государством. чуть ли не второй великой державой Европы наряду с Римской империей, так и мнение, что это было сравнительно небольшое объединение, ограниченное Северным Причерноморьем, совсем или почти не сыгравшим никакой роли в истории Восточной Европы. По-видимому, обе эти крайности надо отбросить.
Такой заложницей стала видная представительница (возможно, королева) племени росомонов Сунильда. Когда ее муж изменил Эрманариху, тот без колебаний жестоко казнил Сунильду. В то же время предотвратить уход из-под его власти вестготов король предотвратить не смог. Вестготы по каким-то своим причинам отделились от сообщества готов, и Эрманарих не предпринял никаких мер для их нового подчинения. Ясно, что никаких заложников вестготы остготскому королю не давали. По-видимому, для всех готов Эрманарих являлся легитимным традиционным королем, который не мог принять жесткие меры против соплеменников, в то время как для подчиненных народов он был властителем, подчинившим их силой и поэтому имевшим право и возможность жестко поддерживать свою власть.
Несмотря на внешний блеск, держава Эрманариха оказалась весьма хрупкой. Она не выдержала удара гуннов. В середине 70-х гг. IV в. гунны оказались у границ этой державы. В 375 г. они, к тому времени разгромившие и подчинившие аланов, напали на остготов. Готы потерпели полное поражение. Рассказывают, что сам Эрманарих был к тому времени ранен братьями казненной им Сунильды и потому был не в состоянии организовать достойное сопротивление. В страхе перед гуннами Эрманарих покончил с собой. Остготы избрали королем Витимира [201] , который пытался сопротивляться гуннам. Ему даже удалось, применив вульгарный подкуп, переманить на свою сторону какую-то часть гуннов, с помощью которых он и вступил в бой с аланами, выступавшими в авангарде гуннского вторжения. Однако он потерпел поражение и погиб. Королем вместо него стал его малолетний
сын, опекунами которого и фактическими правителями были Алатей и Сафрак. Вероятнее всего, Витимир и его сын не относились к Амалам [202] . Наиболее вероятным представляется такой ход событий. После самоубийства Эрманариха остготы избрали королем его внучатого племянника Винитария, который отказался воевать с гуннами и признал их власть, за что сохранил все знаки королевского достоинства и власть над своим народом. Однако другая часть остготов отказалась подчиняться гуннам, а поскольку Амалы возглавили ту, явно большую, часть, которая признала гуннскую власть, то они поставили во главе представителя другого рода. Возможно, уже тогда наряду с королем значительную роль стали играть военные вожди (duces) Алатей и Сафрак. Недаром ко времени их выдвижения в качестве регентов они были известны своим мужеством. Проявить его они могли только в предыдущее время, может быть, в борьбе с гуннами. Сафрак, скорее всего, был не готом, а аланом. Видимо, часть аланов во главе со своим предводителем примкнула к борющимся остготам (или была нанята ими), и Сафрак, как и Алатей, проявивший свои военные качества, занял в окружении Витимира важное место, позволившее ему быть наравне с готом Алатеем. Может быть, их взаимная конкуренция или какие-либо другие причины заставили их не становиться самим королями, а, выдвинув на первый план малолетнего сына павшего Витимира, фактически править этой частью остготов. К ним присоединилась даже какая-то часть гуннов. Именно они решили вслед за вестготами перейти Дунай, активно помочь вестготам в битве при Адрианополе, а затем двинуться на запад и после грабительской войны получить от императора Грациана земли для поселения в Паннонии. Какова их дальнейшая судьба и судьба малолетнего короля, неизвестно; ни римских, ни готских авторов (последние — поклонники Амалов) эти люди больше не интересовали.201
Точный способ возвышения Витимира неизвестен. Аммиан Марцелин только говорит, что он был «сделан» королем. Но в сложившихся условиях creatus можно понимать только как «избран».
202
Они не упоминаются в генеалогии Амалов, приведенной Иорданом. Косвенным доказательством является то. что тот же Иордан вообще не упоминает ни Витимира. ни его сына. Алатей и Сафрак упоминаются Иорданом, но не говорится об их опекунстве молодого короля. Создается полное впечатление. что Иордан, прославляя Амалов и считая, что после Эрманариха королевская власть у остготов принадлежала только этому роду, специально опускает тот факт, что после самоубийства Эрманариха (о чем он тоже умалчивает, говоря только о его смерти в результате раны, нанесенной братьями Сунильды) остготы избрали королями представителей другого рола.
Вестготы, возглавляемые Атанарихом, тоже попытались сопротивляться, но также были разбиты. После этого Атанарих ушел в горы, где надеялся отсидеться и подготовиться к новому раунду борьбы с гуннами. Однако против него выступили duces Фритигерн и Алавив. Они отказались подчиняться «судье» [203] и, встав во главе большей части вестготов, двинулись к Дунаю, а затем попросили у императора Валента разрешения поселиться на римской стороне реки. Чтобы придать больший вес своей просьбе, Фритигерн пообещал взаимен этого позволения принять христианство. Содействие в этой просьбе им оказал Ульфила. Позволение было получено, и в 376 г. огромная масса вестготов перешла Дунай. Это было первый раз в римской истории, когда целый народ поселялся на территории Римской империи не по воле победившего его императора, а по собственной просьбе. Позже и Атанарих, изгнанный своими вельможами, больше ему не доверявшими, несмотря на свою клятву никогда не вступать на римскую землю, был вынужден просить сменившего Валента Феодосия тоже принять его и оставшийся с ним отряд, который, видимо, являлся его дружиной. Кроме личных приверженцев у бывшего всевластного «судьи» никого более не осталось.
203
По некоторым сведениям, они даже вступили в открытый бой с Атанарихом, но потерпели поражение.
События 375–376 гг. имели большое историческое значение. Именно они считаются несколько условной датой начала Великого переселения народов, которое, в конце концов, стало одной из важнейших причин гибели Западной Римской империи. Не меньшее значение они имели и непосредственно для готов. В результате этих событий «сообщество готов» (societas Gothorum) окончательно распалось. Обе ветви готов еще долго чувствовали свою родственность и принадлежность к некогда обширному объединению. Они могли, в частности, вступать в брак друг с другом. Но все же история остготов и вестготов будет отныне проходить различно. Иными будут и конкретные пути социально-политической эволюции остготского и вестготского обществ. Только на какое-то время в совершенно иных условиях возникнет временное объединение готов под фактической властью остготского короля Теодориха, хотя и тогда официально сохранятся два отдельных королевства — Остготское и Вестготское. После смерти Теодориха это фактическое единство снова распадется, но об этом пойдет речь ниже.
VI. ВЕСТГОТЫ. ОТ ДУНАЯ ДО ГАРУМНЫ
В 376 г. огромная масса вестготов, возглавляемая Фритигерном и Алавивом, перешла Дунай и начала расселяться во Фракии. Само себе переселение на римскую территорию значительного количества варваров не было новым в истории Римской империи. Со времени первого императора Августа такие случаи зафиксированы не менее сорока раз. Однако до этого каждый раз это переселение навязывалось побежденным в интересах Империи. Теперь варвары сами просили позволения поселиться на имперской земле. Возможно, что между Фритигерном и Валентом существовала какая-то договоренность, определявшая положение его и, может быть, вестготов, но в целом никакого официального договора заключено не было. Поэтому переселившиеся на имперскую территорию вестготы не являлись федератами, а воспринимались константинопольским правительством и местными командирами и чиновниками как dediticii — сдавшиеся, подданные. Это были все же не обычные «сдавшиеся», т. е. совершенно бесправные поселенцы. Они получили некоторые права и гарантии. Отсутствие четко оформленного договора создавало, конечно, некоторую неопределенность в отношениях между Империей и вестготами. Однако, несмотря на это, договоренность казалась выгодной обеим сторонам. Империя могла широко использовать вестготов для набора среди них войск, что было чрезвычайно важно, ибо это не только усиливало римскую армию, но и уменьшало необходимость набора солдат среди остального населения [204] . К тому же Валент в это время планировал начать новую войну с персами, и вестготское войско было очень кстати. Император, недавно одержавший победу над готами, был уверен в их подчинении. Вестготы получали новую землю для поселения, а подчинение императору предохраняло их от гуннской опасности. К тому же вестготам было обещано на первое время, пока они не встанут на ноги, полноценное снабжение. Однако реализация этой договоренности оказалась совершенно другой.
204
В таком случае восточное правительство могло навязать землевладельцам вместо поставки рекрутов выплату определенной суммы денег (aurum tironum), что для постоянно нуждавшегося в деньгах правительства было очень выгодно.
Переселение практически целого народа создало необыкновенные трудности, тем более что количество переселенцев первоначально было явно недооценено. Но местные власти не проявили ни административных способностей, ни желания справиться с этими трудностями. Восточные римляне того времени рассматривали готов вообще как рабов, и римские чиновники не считали необходимым стесняться в обращении с ними. Более того, они использовали возникшие у вестготов трудности для собственного обогащения. Коррупция уже настолько проникла в государственный механизм Империи, что ни чиновники, ни военные командиры вовсе не принимали во внимание государственные интересы и не пытались предусмотреть возможные последствия своих действий. Они не только не организовали снабжение вестготов необходимыми продуктами, но и стали продавать эти продукты по сильно завышенным ценам. Оказавшиеся в безвыходном положении вестготы были вынуждены соглашаться на все условия, не только отдавая деньги и имущество, включая рабов, но даже и продавая в рабство собственных детей. Готские предводители пытались как-то договориться с властями, но сами оказались почти заложниками. В результате уже в 377 г. вестготы восстали. Попытка комита Фракии Лупицина подавить это восстание не увенчалась успехом. К восставшим вестготам присоединились рабы, часть, по крайней мере, которых была, видимо, германцами, горнорабочие и другие люди, увидевшие в готском восстании возможность не только выступить против угнетения, но и пограбить богатые виллы этого региона. Находившиеся на римской службе готские отряды под командованием Суериды и Колия тоже перешли на сторону восставших. Валент, находившийся в это время в Сирии, где он готовился к очередной кампании против персов, сначала не обратил особого внимания на события во Фракии. Однако поражение местных войск заставило его действовать более энергично. Он покинул Сирию и сам двинулся в Европу. Посланный вперед авангард потерпел поражение, и Валент сам во главе армии принял участие в войне. Он запросил помощи у своего племянника, западного императора Грациана, но вопреки совету опытных командиров решил вступить в бой, не дожидаясь западной помощи. Со своей стороны, Фритигерн и Алавив обратились за поддержкой к Алатею и Сафраку, которые, не дождавшись официального разрешения императора, уже переправились на римскую сторону. После некоторых колебаний те согласились помочь своим соплеменникам. Вместе с ними к вестготам присоединились какие-то отряды аланов и гуннов. 9 августа 378 г. около Адрианополя произошла ожесточенная битва, в ходе которой римляне потерпели сокрушительное поражение. Был убит и сам Валент. Захватить ни Адрианополь, ни Константинополь вестготы не смогли, но сельская местность стала ареной их постоянных грабежей и разорений.