История военного искусства
Шрифт:
Прежде чем перейти к ближайшему рассмотрению смешанного боя с его разнообразными возможностями, остановимся на взаимной связи его тактики и организации, другими словами - напомним читателю о происхождении и социальном характере вспомогательных родов войск.
Они имеют социальные корни троякого рода: во-первых - это те слои старого военного сословия, которые не поднялись до настоящего рыцарства и развивались в ином направлении; во вторых - пробудившиеся к самостоятельности горожане составляют новые элементы военного сословия, участвующие в боях в качестве копейщиков и стрелков; в-третьих - они создаются из свиты рыцаря - из пажей, оруженосцев, конюхов, которые вплоть до XII в. еще не являлись бойцами (комбаттантами). И до этого времени они были не совсем безоружны и при случае находили себе применение для второстепенных военных надобностей, как и греческие yiAoi (легковооруженные) и древнеримские легковооруженные, но в качестве настоящих бойцов они в счет не шли и в сражениях не участвовали. Вместе с дифференциацией внутри рыцарства это положение изменилось. Тяжеловооруженный
От сеньора зависело сгруппировать рядовых воинов подле себя или придать их отдельным рыцарям в качестве оруженосцев и боевой свиты.
Уже в древности мы часто встречаемся с упоминанием о смешанном бое конницы и пехоты. Бэотийцы придерживались такого способа боя, а Цезарь перед сражением при Фарсале специально сформировал отдельный смешанный отряд63. Вегеций (III, 16) утверждает, что самая лучшая конница не может сравняться с таким смешанным отрядом. В "Записках о Галльской войне" (I, 48) Цезарь описывает древнегерманский смешанный бой следующим образом: "Было 6 000 всадников, - повествует он о войске Ариовиста, - и столько же было весьма ловких и храбрых пеших, так как каждый всадник из всего войска выбрал для своей защиты одного пешего. С ними сообща они сражались. К ним отступали всадники, а они спешили к всадникам на помощь, если последних теснили. Если кто-нибудь, тяжело раненый, падал с коня, они обступали и охраняли его. Требовалось ли продвинуться вперед на далекое расстояние или спешно отступить, они благодаря своей сноровке развивали такую быстроту, что могли, держась за гриву, бежать наравне с лошадьми".
В средние века бой не мог происходить точно таким же образом: рыцари были слишком тяжелы и неповоротливы, пешие же кнехты очень слабо подготовлены; между ними и рыцарями отношения были не товарищеские, а как между подчиненными или совершенно чужими. Тем не менее их совместные действия аналогичны в том и другом случае.
Классическое место относительно природы и смысла рыцарского смешанного боя находится в речи, которую Саба Маласпина вкладывает в уста Карла Анжуйского перед сражением при Беневенте (1266 г.). Король советует своим воинам целиться больше в лошадей, чем в людей; с упавшим с лошади рыцарем, неподвижным в своем тяжелом вооружении, легко справиться и пешему. Поэтому каждый отдельный рыцарь должен выступить в сопровождении одного или двух пеших, - если у него нет своих, то с наемниками, - ибо последние, не обладая военным опытом, хорошо умеют закалывать как лошадей, так и упавших с лошади рыцарей64.
Первый пример подобного участия пеших в конном бою сообщает нам историк крестовых походов Вильгельм Тирский в описании сражения при Мерджи-Сефер в 1126 г. Позже с такими фактами мы сталкиваемся часто, например в описании сражения при Арзуфе (1191), Бувине (1214), Кортенуове (1237), где оруженосцы (armigeri militum) берут в плен и связывают упавших рыцарей.
Стрелки бежали впереди рыцарей, или держались в стороне от них и в качестве застрельщиков стремились до начала настоящего столкновения причинить неприятелю как можно больше вреда. Случай взаимной поддержки находим один раз в описании прусской войны (1264)65. Генри Монте, вождь Натангов, борется с рыцарями под Кенигсбергом. Он копьем своим ранит рыцаря Генриха Уленбуша, который как раз в этот момент натягивает тетиву арбалета (balistam); один кнехт (famulus) Уленбуша небольшим копьем (cum modica lancea) ранит Монте, чем заставляет его отступить. Между прочим, этот случай не характерен, поскольку и сам рыцарь действовал в качестве стрелка. Принципиальную же оценку значения и совместного действия различных родов войск мы находим у английского хроникера Гиральда Кембрийского (Giraldus Cambrensis) в его рассказе о завоевании Ирландии Генрихом II (1188 г.)66.
Галльское военное искусство (под галльским он подразумевает также перенесенное в Англию норманнское), преобладавшее, по его словам, в его стране, очень отличалось от ирландского и валлийского. Ибо там предпочитают равнины, здесь - пересеченную местность; там - поле, здесь - лес; там надевают латы, здесь избегают лишней тяжести; там побеждают стойкостью, здесь - проворством. На равнине защитой служит полное тяжелое снаряжение - как железное, так и кожаное, - в лесу же или в болотах, где пеший передвигается легче всадника, преимущество имеет легковооруженный, ибо против воина без тяжелых доспехов, который при первом же столкновении либо побеждает, либо обращается в бегство, достаточно и легкого вооружения; тяжелые же латы только мешают преследовать противника по теснинам и пересеченной местности. Трудно в полном вооружении садиться на коня и слезать с него при высоком седле с загибами, еще труднее
идти пешком."Для всех ирландских и валлийских походов поэтому наиболее пригодны ирландцы и валлийцы, выросшие в тамошних междоусобных распрях. Участвующим в этих войнах рыцарям всегда следует придавать лучников. Ибо когда ирландцы нападают на тяжеловооруженных, бросая в них камнями, то нужно иметь возможность отвечать им стрелами".
Труднее всего по источникам установить, какую форму в сражении принимало взаимодействие тяжелых, одетых в латы, рыцарей с легковооруженными всадниками. В мелких стычках, в которых участвовали только немногие рыцари, это могло не создавать для них неудобства, но чем больше была масса, тем больше вспомогательные роды войск стесняли движение рыцарей и тем менее они приносили им пользы во время боя. Статут храмовников, правда, предписывает (гл. 179), чтобы, когда рыцари идут в бой, одна часть кнехтов отводила назад вьючных лошадей, а другая, построенная конфаноньером ордена, следовала за господами.
Другие главы (172, 419) свидетельствуют, однако, о том, что от недостаточно вооруженных для этого кнехтов не требовалось, чтобы они вмешивались в рыцарский бой; каждому члену ордена, одетому в броню, в случае уклонения от боя, в то время пока развевалось знамя, грозит позорное изгнание из ордена; не одетому в броню кнехту, - если совесть говорит ему, что он не в состоянии ни помочь рыцарю, ни устоять сам, - предоставляется, не боясь упрека, уйти от опасности. Пожалуй, чаще всего так и случалось, поэтому статуты Тевтонского ордена вообще не содержат положения, по которому кнехты обязаны следовать в бой за своим господином, но предписывают им собраться под одним знаменем и ожидать возвращения своих господ с поля сражения67. Ничтожная польза от их участия в сражении аннулировалась опасностью возникновения паники, которая в случае их вынужденного бегства могла охватить и рыцарей. Пешие кнехты во всех отношениях могли принести больше пользы и меньше вреда, чем конные. Во многих отношениях они могли оказать помощь своему господину, менее подвергались опасности непосредственного нападения со стороны неприятельских рыцарей, могли уклониться и спастись бегством, не вызывая паники68.
Генерал Келер в некоторых местах своего труда высказывает взгляд, что в XIII в. в свите рыцаря вообще еще не было конных вооруженных слуг, или, если они имелись, то все же они не были комбаттантами. Это слишком сильно сказано. Они, несомненно, там имелись и в большем или меньшем числе находились там искони; они были и комбаттантами, поскольку ими пользовались для второстепенных военных целей, - для фуражировок, опустошений и т.п. Поддерживая рыцарей в более мелких стычках, они были даже действительно полноценными комбаттантами. Но регулярное следование за господином в сражение стало входить в обычай только постепенно.
Группировка отдельных вспомогательных родов войск вокруг рыцаря в конечном счете привела в середине XIV в. к образованию понятия "копье" ("Gleve" или "Lanze"), которое обозначало рыцаря с его спутниками. Встречались еще, конечно, и одиночные рыцари, которых называли "одноконными", но, как правило, считали по "копьям". Разумеется, это понятие очень неопределенное, на "копье" может приходиться до 10 человек как конных, так и пеших, но то обстоятельство, что сила войск исчисляется по копьям, является новым доказательством решающего значения рыцарей как главного рода войск; насчитывалось ли в отдельном копье на несколько человек больше или меньше второстепенных комбаттантов, - это не представлялось существенным. Рыцарь в составе "копья" не есть непременно рыцарь в самом тесном смысле этого слова, - это дворянин рыцарского рода, посвященный в рыцари, но также и знатный, еще не посвященный, и кнехт в рыцарском вооружении. Число подлинных рыцарей все уменьшалось по мере того, как все строже проводилось социальное разграничение и образование низшего дворянства. Хотя многие потомки тех воинов, которые в XII и XIII вв. отправлялись в поход в качестве "сержантов" и "кнехтов", вступили в дворянство, но, с другой стороны, очень многие, не сохранив своих ленных владений, опускались до уровня общей народной массы. Поэтому появилась необходимость постоянно дополнять число настоящих рыцарей испытанными людьми, отобранными из числа кнехтов, которые могли по своим военным качествам более или менее равняться им. Так как слово "рыцарь", в XII в. не вполне утратившее еще свою неопределенность, теперь достаточно строго применяется к настоящему рыцарю (дворянину), то для обозначения всего конного войска в обиход входит выражение "рыцари и кнехты".
Итак, существование принципа смешанного боя, начиная с 1126 г., подтверждается и источниками, но нет сомнения, что уже задолго до этого он применялся там, где вообще имелись различные роды войск. Этот принцип допускает возможность нелого ряда особых предписаний относительно соединения различных родов войск как в зависимости от обстоятельств боя и свойств оружия, так и в зависимости от взглядов и приказов полководцев, а самый ход сражения приводит к различным вариантам этого принципа.
Так, мы встречаемся с предписанием, чтобы стрелки шли впереди конных, чтобы до начала схватки они стремились причинить возможно больший ущерб неприятелю и чтобы в последний момент отходили назад между лошадьми рыцарей, державшихся на большом расстоянии друг от друга. Понятно, что хотя таким вспомогательным средством и пользовались, но ему не придавали решающего значения, ибо стрелки могли принимать в бою участие лишь в продолжение короткого срока и с незначительным успехом, а в то же время они при атаке мешали своей же коннице тем, что иногда образовывали затор, или же недостаточно быстро отступали в интервалы между рыцарями или в обход флангов.