Чтение онлайн

ЖАНРЫ

История военного искусства
Шрифт:

Поражает слабость обоих консульских войск. Если бы для каждого из двух предприятий было двинуто двойное число легионов, т.е. по 4 легиона, было бы вполне ясно, что римский сенат, осознав карфагенскую мощь, остановился на отступательном стратегическом маневре, уступил Ганнибалу инициативу, пожертвовал Сагунтом и приступил к военным действиям с осторожной медлительностью.

Но обоим консулам дали лишь по 2 легиона. Это обстоятельство объясняется, очевидно, тем, что дело идет о морской экспедиции. Переброска больших войск морем требует огромных средств, а кроме того, большой флот с трудом поддается управлению: не хватает гаваней, чтобы принять его; ветер гонит корабли в разные стороны и отдает отставших в руки неприятеля. О бешеной силе натиска Ганнибала римляне не имели даже отдаленного представления. Зная, что в Африке или в Испании они не могут развить военные действия, они все же обольщались надеждой, что пополненное консульское войско может вступить в победоносный бой, опираясь на дружественный ему город Массилию и в союзе с галльскими племенами, не желавшими пропускать Ганнибала через свои земли. Поведение

римлян, рассматриваемое под таким углом зрения, уже теряет характер слабости и нерешительной противоречивой половинчатости. Оно вполне соответствует тем взглядам, которыми сенат руководствовался как до войны, так и после нее, при ведении государственных дел римской империи.

Но Ганнибал раньше всего нанес удар их расчетам, преодолев встречавшиеся ему на пути препятствия с такой быстротой, какой римляне совершенно не ожидали от него. Когда Сципион во главе 24-тысячного войска прибыл в Марсель в полной уверенности, что Ганнибал еще не успел выбраться из Пиренеев, тот уже давно находился на Роне, совершив переход раньше, чем Сципион успел помешать ему.

Здесь уместен вопрос, почему Ганнибал, вместо того чтобы приветствовать приход Сципиона, как радостную весть, как бы боязливо стал уклоняться от встречи с ним? Со своими военными силами, качественно и количественно значительно превосходившими неприятеля, он мог бы, так сказать, одним железным объятием положить его на обе лопатки. Прекраснейшая, вернейшая победа была бы ему обеспечена над ничего не подозревавшими римлянами. Но молодой карфагенский полководец не погнался опрометчиво за дешевыми лаврами, - это доказывает всю его гениальность, соединение высшего мужества со спокойной рассудительностью. Мнение Наполеона "une victoire est toujours bonne а quelque chose" ("победа всегда годится на что-нибудь"), несмотря на всю его непреложность, также знает исключения. Если бы победа над Сципионом задержала Ганнибала хотя бы на несколько дней, он не смог бы перейти в том году Альпы. Как ни обеспечена была Ганнибалу победа, римляне обычно недешево продавали свою жизнь. Потери убитыми сами по себе были Ганнибалу не так страшны, как масса раненых, которых нельзя было ни бросить на произвол судьбы в неприятельской стране, ни тащить за собою через Альпы. Наступала поздняя осень; через несколько недель перевалы через горы (горные проходы) стали бы непроходимыми из-за снега. Если бы карфагенское войско осталось зимовать в Галлии, с тем чтобы весною спуститься в Италию, то весьма возможно, что римляне, предупрежденные и напуганные поражением первого войска, встретили бы карфагенян с превосходными силами непосредственно у выхода из альпийских теснин. Это было наиболее уязвимое место в военном плане Ганнибала. Если бы римляне перенесли оборону к Альпам и грудью встретили неприятеля у самого выхода из теснин, то трудно сказать, удалось ли бы Ганнибалу вторгнуться в неприятельскую страну. Лишения в пути и трудности передвижения наполовину вывели его конницу из строя. Но, как мастерски показал Фукс, Ганнибал, благодаря своему проникновенному психологическому чутью, заранее предвидел, что исконный боевой дух мужественных римлян не допустит их ожидать неприятеля внутри своей страны. И если они не дошли до Испании, как Ганнибал первоначально надеялся, то во всяком случае достигли Галлии. Очевидно, что в Риме, где стекались различные народности, связь была налажена хорошо, и Ганнибал сумел прекрасно организовать разведку. При всех римских добродетелях такая обширная коллегия, как сенат, с трудом могла хранить в полнейшей тайне все принятые решения, а тем более подготавливаемые практические мероприятия. В 216 г. римляне, открыв в своем городе карфагенского шпиона, выслали его для устрашающего примера из города с отрубленными руками (Ливий, XXII, 33).

Очевидно, Ганнибал с полным основанием ожидал римлян где-либо на своем пути. Когда он - не то избегая сражения, не то после него - перешел Альпы, то при выходе из теснин не нашел никакой подготовленной обороны, да и вряд ли нашел бы ее даже в том случае, если бы дал сражение в Испании, ибо слава об огромной победе значительно облегчила бы ему поход сквозь страны кельтских народов. Путь ганнибалова похода от Эбро до долины По составляет по выпрямленной линии приблизительно 120 миль (около 850 км) и мог бы быть тогда пройден вместо 5 месяцев в 3. Но незачем перебирать все возможные комбинации: достаточно сказать, что расчеты Ганнибала на беспрепятственный переход через Альпы были вполне обоснованны. Он был совершенно прав, уклоняясь от сражения при Роне, с тем чтобы уверенно, не рискуя ослабить себя потерей нескольких тысяч раненых, вступить в область По и там, соединившись с цизальпинскими галлами, создать себе новую базу.

Все расчеты Ганнибала оправдались, чего нельзя сказать о римлянах. Но не следует их за это слишком строго осуждать: ведь они имели дело не с кем иным, как с Ганнибалом, а это была нелегкая задача. В решениях сената не может быть гениальной интуиции; он решает и действует по примеру отцов, и мы должны признать, что римляне действовали все время мужественно и руководствуясь здравым смыслом. Но в некоторые исторические моменты этого мало.

ИСЧИСЛЕНИЕ БОЕВЫХ СИЛ

Покидая в 203 г. итальянскую землю, Ганнибал приказал воздвигнуть в издревле священном храме Геры Лацинии около Кротона железную плиту, на которой были вырезаны все его подвиги и победы на полуострове. Полибий, по его словам, сам видел эту плиту и оттуда почерпнул все данные о воинских частях, оставленных Ганнибалом в Испании и Африке, а также о численности войска, прибывшего в Италию (III, 33, 56).

Хотя великим полководцам обычно свойственно преуменьшать численность своих сил после одержанных побед (Цезарь, Фридрих и Наполеон особенно отличались в этом отношении), все же мы можем отнестись к сообщениям

Ганнибала с полным доверием. Спрашивается только: правильно ли Полибий сделал выдержки и действительно ли все цифры взяты им из данного источника?

На основании лацинийской плиты Полибий сообщает, что Ганнибал в Африке оставил 19 920 чел. гарнизона (недостающая цифра о балеарах дополнена по Ливию), а в Испании - 15 200 чел. (III, 33). Несколько дальше он говорит о том, что Ганнибал выступил с войском численностью в 102 000 чел. Отсюда общая сумма войск - 137 000 чел.

Из выступивших с ним 102 000 чел. Ганнибал оставил севернее Эбро 11 000 чел. и 11 000 испанцев распустил по домам, а сам с войском в 59 000 чел, двинулся через Пиренеи. Следовательно, покорение испанцев к северу от Эбро стоило ему 21 000. Для коротко похода против нескольких варварских племен это воистину невероятная цифра.

К Роне он подошел с войском в 46 000 чел.
– 38 000 пехоты и 8 000 конницы. Там образом, переход стоил ему якобы 13 000 чел.

По этим данным после альпийского перехода в пуническом войске едва осталось 20 000 чел. пехоты и 6 000 конницы. Тут Полибий ссылается на лицинийскую плиту. Следовательно поход через Альпы якобы вновь обошелся карфагенянам в 20 000 чел.

Эти чудовищные потери не кажутся невероятными, ибо известно, насколько поход через неприятельские страны истощает войска даже без больших сражений. Примером служат потери армии Наполеона в начале похода на Москву. Но аналогии здесь нет. Войска Наполеона особенно французские полки, состояли большей частью из молодняка и рекрут принудительного набора, которых лишь с трудом удерживали в строю. Войска Ганнибала состояли из воинов, закаленных во всяких невзгодах.

Правда, сопротивление, оказанное кельтскими народами, задерживало продвижение Ганнибала, поскольку оно требовало известных предосторожностей, но большого кровопролития вызвать не могло.

Принимая во внимание подавляющую численность и качественное превосходство карфагенян, а также мощь их конницы, варвары вряд ли могли бы решиться вступить с ними в открытый бой. О каком-либо большом сражении или столкновении объединенных племен нам ничего не известно. Лишь в особо благоприятных местных условиях, как например в Альпах, жители могли нанести проходившему войску существенный урон. Если искушенное в боях войско на протяжении двухмесячного похода могло54 естественным путем потерять половину своего войска, то поход Цезаря по тому же пути из Италии в Испанию и из Испании в Италию, а тем более походы Александра в Азию были бы совершенно немыслимы. Непонятно тогда также, почему состав пунического войска так мало потерпел при следующих походах в Италию.

Отсюда совершенно ясно, что, ввиду отсутствия в лацинийской плите цифровых данных о силах выступившего пунического войска, Полибий сопоставил данные из других источников с имевшимися цифрами лацинийской плиты и полученную разность определил как потери во время похода. Потери получились огромные. Тем же путем пришел он к преувеличенным цифрам о римских потерях при Каннах, исчисленных им в 70 000 чел. Как велико было в действительности войско Ганнибала при переходе через Эбро, мы фактически не знаем. Нет оснований сомневаться в том, что потери не превышали 10 000, а скорее, и весьма вероятно были гораздо ниже, ибо ни в одном источнике нет данных, заставляющих нас предположить потери, превышающие несколько сот человек. Отсюда явствует, что на лицинийской плите Ганнибал дал лишь сведения о частях, оставленных в Испании и Африке, а также тех, с которыми он вступил в Италию.

Моя резкая критика цифровых данных Полибия о военных силах Ганнибала и его потерях во время похода, - данных, считавшихся до настоящего времени незыблемыми, встретила отпор со стороны Гиршфельда (Hirschfeld, Festschrift for Th. Gomperz, Вена, Альфр. Гельдер, 1902, стр. 159). Из этой полемики я принял некоторые одиночные поправки, в остальном же продолжаю защищать точку зрения, изложенную мною в этом труде и опубликованную раньше во II томе 1-го издания (стр. 242).

Мои сомнения в правильности выводов Полибия Гиршфельд рассматривает с точки зрения морали: я-де бросаю тяжкие обвинения, порочу имя величайшего мужа древности. In abstacto трудно спорить о такого рода оценке. Но я думаю, что мы легко можем прийти к соглашению, как только Гиршфельд решится выявить свое отношение к аналогиям, приведенным мною из сочинений Мольтке, Зибеля, Дройзена и Трейчке (т. 1, стр. 44 и 284; т. II, стр. 67 и 224). Как только мы с помощью аналогий подойдем ближе к вопросу, нам станет ясно, что объективно усомниться еще далеко не значит бросить моральное обвинение, и мы увидим, как опасно считать всякое мнение, хотя бы и высокочтимых авторов, абсолютно непогрешимым.

В данном случае Гиршфельд тем более не должен был прибегнуть к такого рода доводам, что я в своей критике не ограничиваюсь лишь одним определенным фактом, а опираюсь также на данные Полибия о Каннах. Из них явствует, что автор оперирует не только цифрами, взятыми из источников, но и теми, которые найдены им путем вычислений, - вычисления же эти очень беглы и неправильны. Этот факт мне кажется бесспорным и очень важным для проверки остальных цифровых данных этого автора. Но ни одним словом Гиршфельд не упоминает о столь важном для меня аргументе. Я считал излишним приводить еще больше доказательств тому, что в своих вычислениях Полибий не отличается большой тщательностью и очень часто допускает погрешности. Но так как это положение теперь оспаривается, я укажу также на его рассказ о сражении при Иссе. Так как здесь дело идет о ссылке на другого автора - Калисфена, то нужно думать, что Полибий должен был быть вдвое осторожнее; тем не менее всем известно, что в его исчислениях допущены ошибки. Я считаю себя вправе говорить об этом еще потому, что сам неоднократно не без успеха отражал направленные против него резкие выпады. Но цифры, приводимые им здесь, считаю частью ложными, частью противоречивыми.

Поделиться с друзьями: