Истребитель

Следующей оказалась бухгалтерия. Четыре женщины, весьма недурно смотрящиеся за офисными округлыми столиками в дорогой одежде и украшениях, да один стручок в чёрных джинсах и безрукавке с органайзером резко и будто по команде одновременно уставились на треснувшую от удара ногой дверь.

– Деньги, в том числе доллары, золото, камушки! Живее, девушки и мальчики! – известил Никита, вытаскивая пистолет.

– Будешь стрелять? Неужели?! – буркнул парень в джинсах.

– Ты будешь первым. Иди сюда, урод!

В такой ситуации тому пришлось подчиниться. Он медленно и виновато подошёл ближе, с опаской глядя на «Макаров» в руке Никиты.

– Кто стукнет во внешний мир, умрёт! Это к вам относится, бабоньки! И шевелитесь, девочки, шевелитесь! В ваших интересах предстать сегодня перед своими возлюбленными в лучшем виде, неизувеченными.

– Слышишь, друг… – начал что-то сочинять джинсбой.

Никита с разворота ногой ударил парня в грудь, отчего тот рухнул кулём на стол и компьютеры с принтером. Всё повалилось на пол.

– Усни, малый, и не рыпайся! – закончил такой словесной тирадой свои действия Топорков.

И нехорошо посмотрел на женщин-бухгалтеров. Те с нервным рвением продолжили шмон собственных кошельков и тел.

Семь минут истекли. Через двадцать секунд позже Топорков, добавив ногой охраннику, вышел на свет божий.

Улыбнулся. Вдохнул свежий (насколько позволял городской смог) воздух в лёгкие. С удивлённой ухмылкой отметил отсутствие друзей. Строго и чётко бдят! Молодцы!

В распоряжении полторы минуты. Старт.

Опять задворки, переулки, частник и смена такси. Прочь грим. Подсчёт «капусты». Ого! Семь «лимонов» отечественными, четыре «штуки» долларами и горсть золотых побрякушек. Крутой улов! Но не для Топоркова.

Этот работал по-крупному. Намного и во много!

Скоро рубли и часики были в руках Димона и Олега. Отказавшись от пикничка и празднования победы, Никита отправился к Филину с Черёмухой. Там он молча завалился спать, высыпав золотишко на кухонный стол, всхрапнул и широко раскинулся на тахте.

Поздно вечером к нему перебралась Ирина.

В среду бригада из трёх человек посетила аэропорт Шумени. По плану Топоркова пять взрывустройств разместили на двух больших «ТУшках», одной маленькой и двух чартерных. Среди последних были АН-24 и ЯК-40. Старые, вылетавшие свой срок самолёты держали в порту специально для подобных заказов, какими пользовались политики Сибири и Зауралья, бизнесмены, вахтовики, комитеты по гуманитарной помощи, переселению беженцев и военных.

Топорков точно не мог знать, и не знал, на каком именно будет линять Мисин, поэтому подстраховался.

Он рассуждал так: старым крыльям «десятник» не доверится скорее всего, а новых побоится, да и накладно. Побоится ответственности, расконспирации полёта и маршрута, потери стремительности. Недоверия и предательства.

Мины, если их так можно назвать, закрепили у движков, под крыльями и стабилизаторами. Установили таймеры, датчики приёма сигнала.

Искусно маскировались под техников и стюардов, развозчиков багажа и самих пилотов. Филин раз прикинулся даже дежурным САБ, прохаживаясь с рацией по площади аэропорта.

Если здесь и были шпики Мисина, то ничего заподозрить было невозможно. Талантливо, смело, просто.

Этого опытным столичным эфэсбэшникам было не занимать!

Всё сделали тип-топ! Как в лучших домах…

Дежурить до четверга остались в общаге рядом с аэропортом, спокойно гуляя с фальшивыми удостоверениями служащих.

Рано утром, легко перекусив и чуть оглушив патрульного солдата САБ, тщательно загримированный Никита Топорков занял место в потёртом кресле поста-кабинки, и стал наблюдать через оргстекло площадку аэропорта, заставленную лайнерами двух компаний: «Шуменские авиалинии» и «ШуменьАВИАТранс». Отключённый солдат лежал у ног.

Черёмуха крейсировала по пятачку приёма пассажиров с красными и жёлтыми флажками в руках и в оранжевом жилете авиастроителей.

Филин был везде. Следил за вокзалом, отмечая прибытие подозрительных лиц, фиксировал работу диспетчеров и таможни, наблюдал за действиями остальных работников аэропорта.

У всей троицы на случай возможного обнаружения при себе не было огнестрельного оружия, холодного и прочих гранат. Только спецзажигалки, такие же часы, авторучки, да свои руки-ноги. И ещё по малюсенькому микрофончику, позволяющему слышать друг друга.

В 8 утра порт насытился агентами Шуменского РУОПа, ФСБ, людьми «десятника» и усиленными патрулями ОМОНа.

Стало жарко. Воздух, казалось, накалился от дыхания кучи встревоженных людей и трёх десятков напряжённых умов.

Дежурный, лежащий рядом с Никитой, до того, как получил «дозу», только что сменился. Режим его проверок и докладов Топорков знал, поэтому чувствовал себя чуть спокойнее, чем те же Филин и Черёмуха. Чем сотрудники Служб безопасности и правоохранительных органов, чем охранники и силовики Мисина.

Сам Мисин прибыл в 9.05. Его приход, точнее, приезд обозначился заполнившим эфир треском сообщений, паролей, отзывов и кодов. Известил друзей и Филин.

Мисин Сергей Олегович подъехал к вокзалу на массивной бронеукреплённой «тойоте». Внедорожник с эскортом иномарок притормозил под «кирпичом». Вылезли, скучковались, и вся толпа потекла к служебным дверям вокзала. Джип тотчас развернулся и погнал в город. К новому хозяину!

Именно к новому! Дело в том, что президент компании «Кристи Полис» уже продал и саму компанию со всеми потрохами, персоналом, и филиалами в других областях, и дачу с квартирой, и коттедж с машинами. И даже ограничил контингент частных детективов и охраны, заочно кинув их и сплавив своим дружкам.

И «тойоту»-внедорожник, который оценивался «баксов» в тысяч сорок-сорок пять, Мисин уже продал, но договорился, чтоб водила довёз его с телохранителями до порта. Вот жид! Скряга!

В костюме из сверхпрочной ткани СВМ, и в швейцарском лёгком бронежилете под ним, в кепке из кевлара, заделанной под «адидаску», в электрозащищённых туфлях и с загримированной физиономией, Мисин Сергей в плотном кольце верзил прошествовал чуть ли не бегом до взлётной полосы.

Здесь отряд приостановился. Шефа попросили присесть, окружив его частоколом живых бронежилетных тел. Полминуты он соображал.