Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены
Шрифт:
А ведь еще полминуты назад она думала, что больше злиться просто физически невозможно!..
– ОН. ТАК. ГОВОРИЛ, – даже не спрашивая, а утверждая, процедил сквозь зубы Костей, и царевна непроизвольно отшатнулась от него.
– Да. Из слова в слово, – покладисто склонила она голову и опустила очи долу. – Я же не могла знать, что он у вас такой… выдумщик. Но не судите его строго, ваше величество. Может быть, он просто хотел произвести на меня впечатление? Он в последнее время бросал на меня такие загадочные взгляды…
А вот это было последней каплей, прорвавшей плотину.
– Стража!!!
Ничего не опрокинулось.
Через десять минут вернулся умрун, посланный разыскать первого советника и доложил, что того в замке нет – уехал в город по делам до вечера.
Царь стиснул зубы, прорычал что-то нечленораздельное, и Серафима отстраненно посочувствовала Зюгме. Лучше бы он стал жертвой монаршьего гнева сейчас, пока тот не настоялся.
Убедившись, что нет ни единого шанса, что до завтра Костей все забудет, царевна холодно откланялась и поспешила к несчастной Находке.
И к своим рисункам.
Вечером несколько поварят во главе с ее протеже доставили Серафиме ужин в покои и передали записку от его величества, в которой говорилось, что он чрезвычайно
занят, что неизвестно, когда они увидятся в следующий раз, но что если ей что-то
срочно понадобится, он всегда будет к ее услугам. Если его не окажется на месте, то ее наверняка не затруднит немного подождать там, где ей будет удобно.
Царевна задумалась ненадолго, пришла к выводу, что кроме срочной поездки в Лукоморье ей ничего от него пока не надо, рассеянно сунула записку в карман и отпустила посыльных.
Не слушая совета старой поговорки, она разделила ужин пополам, быстро умяла свою долю, а оставшееся, прямо на серебряном подносе, поставила перед кроватью Находки.
– Кушать подано, – ухмыльнулась Серафима, увидев неподдельный ужас на и без того жутком теперь лице горничной.
– Нет, нет, ваше царственное величество! – замахала руками служанка, едва приподнявшись на постели. – Что вы! Что вы! Я не могу!.. Это я вам должна
прислуживать!.. Это ваш ужин!.. Я и так как лежебока никчемная весь день на боку провалялась!.. Простите меня!.. Я сейчас пойду…
– Никуда ты не пойдешь, – твердо отрезала царевна. – Ишь, пойдет она. На ногах еле держится, а туда же. Садись и ешь. Я тебе приказываю. Завтра находишься, если получше будет. А пока поешь и отдыхай. Тебе полезно.
– Ваше царственное величество!.. Я не достойна!.. Простите меня, дуру деревенскую!.. Простите!..
Слезы опять полились ручьем.
Что Серафима терпеть не могла ни при каких обстоятельствах, так это слезы.
– Короче, женщина, – скрестила она руки на груди, сдвинула брови и поджала губы, изображая суровую строгость. Или строгую суровость – что получится. – Я через полчаса к тебе захожу за посудой, и она должна быть пустой. Это, между прочим, приказ твоей повелительницы. Все. Исполняйте. Время пошло.
Через час, когда Серафима закончила последний эскиз – парадного обтягивающего черного трико в полный рост с декольте, золотыми эполетами, рукавом фонариком и серебряными костями человеческого скелета на нем –
такой не стыдно было бы надеть и Фредди Меркюри – и зашла, чтобы забрать тарелки и кружку, все было идеально пустым, а сама Находка, отвернувшись к стене, тихонько посапывала, изредка всхлипывая во сне.Осторожно поправив на ней одеяло и задув ночник, царевна унесла на свой стол поднос и достала из кармашка коробочку с кольцом-кошкой.
– Царица Елена! – радостно приветствовали ее привидения сразу же, как только кольцо оказалось на пальце. – Ты только послушай, что вчера у нас было!..
– Нет, ты не поверишь!..
– Так мы еще ни разу не веселились!..
– Значит, так. Эти два собакиных сына ни на шаг не отступали друг от друга…
– …куда один – туда сразу и другой…
– …и мы посовещались…
– …и решили эту их тактику против них же и обратить!..
– Начали у нас, как мы и договорились, Конюх, Матрона и Звездочет…
Просмеявшись шепотом, откашлявшись и вытерев слезы, Серафима могучим усилием воли скроила серьезное выражение лица и обратилась к своей призрачной армии:
– Ну, вы и молодцы, господа призраки! Такого даже я от вас не ожидала!
– А уж они-то и подавно! – хвастливо подкрутил ус Усатый Придворный.
– Ну, ничего, царица Елена, ты только подожди, мы им сегодня такую ярмарку с балаганом устроим! – потер ручки Тощий Стражник.
– Нут-ка, ребята, где мы давно не развлекались? – обернулся к призракам Конюх.
– Кажется, в западном крыле…
– Нет-нет, погодите, – остановила их военный совет Серафима. – Сегодня у вас будет особое поручение и особый клиент.
– Ну-ка, ну-ка…
– Интересно…
Привидения подлетели поближе.
– Сегодня ваша цель – кухня. И не кухня вообще, а один очень мерзкий старикан-живодер в частности.
– Шеф-повар Резак? – догадался Звездочет.
– Он самый.
– Но, душечка! Ночью на кухне он не бывает! – вскинула толстенькие ладошки Матрона.
– Сегодня будет. Так что, он – ваша первая и единственная цель на сегодня. Вы должны напугать его так, чтобы он больше и рта не раскрыл, и руки не поднял на своих поварешек.
– А что делать с теми, кто будет с ним вместе? – обеспокоено поинтересовался Повар. – Откровенно говоря, мне не очень-то по душе вредить своему же брату. Извини, конечно, царица, твой план очень дельный и правильный, но им всегда после наших ночных выходок так достается!.. Так!.. Мне даже стыдно за нас становится… Знаю, что так надо. Но они-то ведь ни в чем не виноваты!..
– А с ним никого сегодня и не будет. Он решил, что он герой и всем утрет нос. Просидит всю ночь один на кухне, а утром расправится со всеми, кто хоть раз упомянул или упомянет вас.
– Ах, так… – зловеще подбоченился Повар. – Ах, он так…
– Ну, раз он будет один… – привидения довольно переглянулись. – Тогда он эту ночь не скоро забудет. Уж это мы тебе, царица Елена, твердо обещаем.
– Я на вас надеюсь, друзья, – сомкнула руки в замок Серафима. – Этот мерзкий слизняк после сегодняшней ночи никого больше не должен и пальцем тронуть. Получится так сделать?