Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Старались…

– Для самого Резака как не постараться…

– Надолго теперь ночью дорогу на кухню забудет!..

– Кстати, а как бы нам придумать, чтобы кухарский народ утром первый на кухне оказался? А то ведь он, поди, за ночь оклемается, и под шумок тихой сапой шнырь

– и на кухню вперед всех. Вроде, я тут всю ночь просидел. А?.. – забеспокоилась вдруг Серафима.

– Ну, это-то как раз проще простого, – усмехнулся Звездочет. – Мы сейчас полетим в его апартаменты, посмотрим, чем он у нас занимается, не пришел ли в себя, часом. А если захочет вылезти из своего паутинного угла раньше времени, мы его еще припугнем – мало не покажется. И до утра подежурить останемся. На всякий пожарный случай.

– Он у нас там жить останется, кровопийца! – задорно выкрикнул Конюх.

– Будет знать, как кухарских обижать! – воинственно потряс кулачком гордый

успехом карательной операции Повар. – Отлились кошке мышкины слезки! У-у, кат!..

– Ага, точно – гад!.. – радостно поддержал Толстый Стражник.

– Ну, я на вас рассчитываю, – улыбнулась царевна. – Когда наш живодер в таких надежных руках, я могу спокойно пойти досыпать.

– Спокойной ночи, царица Елена!

– Спокойной ночи!..

– Спокойной ночи!..

Никем не разбуженная, Серафима в первый раз за девять дней проспала до обеда, во время него и еще пару часов после.

Приоткрыв в районе трех часов на долю миллиметра левый глаз, она выглянула из этой щелочи на свет белый и удивленно пришла к выводу, что почти выспалась.

Царевна начала было всерьез обдумывать возможность продолжить самое приятное времяпрепровождение за неделю с лишним в том же духе, но вдруг ей пришло в

голову, что пока она тут прохлаждается, обитатели замка и ее суженый-ряженый вот уже несколько часов поспешно, впрок наслаждаются жизнью без ее драгоценного

руководства. Кроме того, перед глазами как по заказу предстала ночная кутерьма с

фейерверками и массовым сжиганием книг, всплыли слова привидений о внуке Костея, и царевна пришла к вполне определенному выводу, что если она немедленно, в течение получаса не выяснит, что же все-таки там произошло, то ее просто разорвет от любопытства.

И что много спать – вредно.

Осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не спровоцировать Находку на очередное

предложение помочь ее царственному величеству в загадочном и непостижимом «утреннем туалете"1, она оделась, поплескала холодной водой в лицо, на ходу причесалась, нахлобучила жемчужный венец и, потерев руки в предвкушении жареных (а местами и пережаренных, и подгорелых) новостей, целеустремленно, как торпеда к линкору, двинулась в люди.

Во дворце воняло гарью, подмоченной магией и было подозрительно тихо.

Подумав, Серафима решила не льстить себе, приписывая временное затишье лишь своему отсутствию, а разыскать хоть того же приторно-мерзкого Зюгму, зажать его в уголке, пригрозить вокально-струнным концертом и все выведать.

Она нашла Зюгму скорее, чем ожидала.

Прямо перед выходом во двор из Царицы стояла виселица, а на ней болтались три тела.

Справа от Зюгмы – Кукуй. Слева – Резак.

– Эй, полковник, – окликнула она спешившего куда-то мимо нее незнакомого офицера с тремя серебряными черепами горкой на левой стороне груди черных кожаных доспехов. – Как вас там. Не будете ли вы так любезны остановиться? Я, ваша будущая повелительница, хочу задать вам несколько вопросов.

Офицер с таким выражением лица, как будто накануне вражеская армия вломилась в замок и разобрала его вместе с его обитателями на части исключительно по его

вине, обреченно остановился, повернулся четко на месте и промаршировал к царевне.

– Генерал Кирдык прибыл по вашему приказанию, – вытянулся он в струнку в трех шагах от нее.

– Генерал? – задумчиво повторила за ним Серафима. – Еще один?

– Никак нет, ваше будущее величество, – отчеканил Кирдык. – Генерал как военачальник в войсках его величества всегда только один.

– Ага-а… – протянула царевна. – А скажите тогда, пожалуйста. За что был… разжалован… ваш предшественник?

– За неудовлетворительную организацию несения караульной службы на вверенном ему объекте, – четко отрапортовал Кирдык, как будто учил слова всю ночь.

– За… что? – сделал круглые глаза Серафима. – Мы, женщины, военному делу не ученые, генерал, и не соблаговолите ли потому изъясняться… на штатском языке?

– Генерал Кукуй необъективно допустил оставление объекта вверенными ему под охрану объектами, – тут же пояснил он.

– Объектами?.. Объекта?.. – захлопала еще боле округлившимися очами царевна. – Это такая военная загадка? Или скороговорка? Что произошло, генерал? Я, между

прочим, ваша почти повелительница, не требую от вас чего-то сверхъестественного! Я всего-то хочу узнать, что за шум и световые эффекты имели место быть… тьфу ты!.. поговоришь с вами… были сегодня ночью!..

– начало сноски-

1 – Который, как она знала совершенно точно, занимал, к примеру, у матери Ивана и Елены Прекрасной не менее полутора часов, а у нее – десять минут, включая еще

пять минут в кровати поваляться. Чем заполнить оставшиеся восемьдесят минут, она не могла предположить и под пытками.

– конец сноски-

– Сегодня ночью очередной переполох устроили демоны, ваше величество, – раздался холодный ровный голос за спиной царевны.

– Ах, это вы, ваше величество, – обернулась она. – Доброе утро.

– Утро?.. Доброе?.. – невозмутимое спокойствие царя мгновенно исчезло, как шестерка в рукаве шулера. – Но уже четвертый час дня!..

– У меня утро наступает тогда, когда я просыпаюсь, – снисходительно проинформировала его Серафима. – Ну, а насчет того, что оно доброе… Это я и пытаюсь выяснить. Что же все-таки произошло? Это, – она указала на место казни,

– тоже проделки демонов?

– Н-нет, – слегка замявшись, ответил царь. – Это было сделано по моему приказу. Не переношу людей, которые не справляются со своими обязанностями.

Под многозначительным взглядом Костея свежепроизведенный генерал вытянулся еще

больше, хлопнул кулаком себя в грудь, ломко повернулся на девяносто градусов как

заводной солдатик, и быстро замаршировал прочь. Серафиме показалось, что если бы он придумал, как можно маршировать на бегу, он помчался бы во весь дух.

– Зюгма? Кукуй? – изобразила растерянность царевна. – Это еще можно понять. Но ваш любимый шеф-повар?!.. Конечно, я не стану утверждать, когда-либо стану скучать по его блюдам, но они были и не настолько плохи, что…

– Не в еде дело, – поморщился как от лимонной дольки размером с арбузную, царь.

– Он, как и эти двое, просто решили, что меня можно ни во что не ставить и не

исполнять моих приказов. Как видите, ваше величество, они ошибались. Кроме того,

я не понимаю вашей реакции, – он, испытующе прищурившись, впился взглядом в лицо Серафимы. – Я помню, что вы испытывали… симпатию… к покойному Кукую. Но сожалеть по поводу смерти моего первого советника… и повара… Я этого от вас не ждал.