Из другого теста

— Я тоже, — кивнула та.

— Да ты у нас просто клад! — обрадовалась Бинка, ухватившись за очередной чурбачок.

— Барахло мы упаковали, пока вы там воевали, — сообщила Гранка, помогая подруге. — Наруга, пистолеты лучше бросить — лишняя тяжесть. Против здешней живности они, как зубочистки против кита. Только и пригодны, что самим застрелиться. Короче, можем стартовать немедля.

Наруга кивком одобрила и пистолеты, которые уже отцепила от пояса, и старт. Они расширили кострища, благо углей к тому времени — по заверениям Бинки — нагорело выше крыши. Вскинули рюкзаки и потопали за Акери. Доверять поклажу Машке не стали: растеряет ещё недотёпа, когда снова начнёт гулять размерами туда-сюда. Медведица здорово уменьшилась и топала в арьергарде, прикрывая им задницу. Она была спокойна: не дёргалась, не оглядывалась. Могло показаться, что Акери переборщила с предосторожностями, но ей верили беспрекословно. С её талантами видней, как не попасть на зуб зверя.

Вот такие вот дела, а что оно там дальше будет — размышляла на ходу Наруга. Что бы ни было, появление этой чокнутой Ари даёт им более реальный шанс добраться до людей. Поначалу у Наруги промелькнула мысль, что когда всё закончится, она сможет отправить Акери на её родную планету. Или на все четыре стороны, если хотя бы в одной ей будет, где приткнуться. Признание Ари, что таковых мест в галактике нет, её обрадовало. Рядом с пигалицей она чувствовала себя…, будто в детстве рядом с мамой. Расставаться с этим чудом в перьях не хотелось.

Она кралась по ночному лесу, ловя каждый звук, каждый промельк тени, а мысли двоились. Неотвязно думалось о матери, об отце и о себе. Вот ведь как оно всё обернулось: моталась по галактике, а тут какие-то люди ждали, искали её. Зачем — понятно, но вот ЗАЧЕМ? Подобные размышления были совершенно некстати. Как прежде, когда заснуть можно было живой, а проснуться мёртвой — вопрос одного удачного попадания.

Она скользила между громадными стволами — где такие вот медведи с прочими гигантами начисто вытоптали кустарник — и остро чувствовала: это не её выбор. Их как будто нарочно загоняют в какую-то ловушку. И Глеб тут совершенно ни при чём. Кишка у него тонка диктовать свою волю такому занятному местечку. Нет, в эту ловушку их загоняют… Берры? Сама планета? Дойдя до этой болезненной навязчивой идеи, Наруга обозвала себя кретинкой. И приказала себе думать только о том, что надвигалось на них со спины.

Ари семенила рядом с ней, как сомнамбула — толку-то с её мистической чуйки! С этой её медитацией, что втыкается в процесс бегства, как ей вздумается, девчонка рискует очнуться уже в чьём-то брюхе. Наруга понимала, что фея всё пытается настроиться на волну этого мира — не такая уж мистическая затея для подобного существа. Но всё хорошо вовремя. Поэтому она решила отвлечь Акери болтавнёй о насущном.

— На Кунитаоши нет большой земли, — щебетала девчонка, охотно отвечая на вопросы новой подруги. — Только острова: большие и маленькие. На них живут люди: везде, кроме островов Мрака.

— Вотчина Ари, — догадалась Наруга, вглядываясь в черноту леса.

— Кроме нас туда по доброй воле никто не ступит, — подтвердила Акери и в очередной раз споткнулась, пойманная железной рукой Наруги: — Когда-то туда пытались отправлять самых ужасных преступников. Но после нескольких попыток отказались от нелепой затеи.

— Остров пожирал не только обречённого, но и тех, кто пытался его там оставить, — насмешливо предположила Наруга очевидное.

— Плохая была затея, — вздохнула добросердечная Ари. — Острова Мрака убивают всех. Даже неосторожных рыбаков. Тех, кто в погоне за добычей подходят к ним слишком близко.

— А как вы туда попали? — поспешила Наруга с новым вопросом, пока девчонка, взгрустнув, не провалилась в свою медитацию.

— Моих предков отвезли туда, — вдруг как-то сжалась Акери. — На съедение чудовищам. Сейчас я не буду об этом…

— А много у Ари островов?

— Три. Они лежат треугольником, у которого ровные стороны. И между нашими островами никто никогда не плавает. Наши чудовища живут не только на островах Мрака, но и в океане, в этом треугольнике.

— Акери, ведь остальные ваши люди остались нормальными?

— Да, — снова вздохнула сердобольная фея. — Их это не затронуло. Мы долго жили на островах Мрака, не видя остальных. К нам далеко плыть. А когда мы встретились снова, люди уже не смогли признать в нас себе подобных. Они считают нас колдунами. Думают, что мы умеем творить всякие чудеса.

— Делать из воздуха еду и красивые цацки? — хмыкнула Наруга, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину леса. — И многие пытались прибрать вас к рукам?

— Такое было несколько раз, — неохотно пробубнила Акери.

— И эти умники моментально уразумели, что в соперники Ари не годятся, — иронично закончила за неё Наруга. — Полагаю, это пустяки по сравнению с тем, что вы живёте бок о бок с чудовищами. И вполне себе процветаете. Теперь я понимаю, почему местное зверьё не слишком тебя напрягает.

— Мы их не убиваем, — выдала Акери с самым серьёзным видом. — Они нас не трогают. Мы убиваем лишь тех, кто пытается покинуть наши острова. Чтобы они не губили людей.

— Как берры? — пришло в голову Наруге.

— Я их не знаю, — задумчиво протянула девчонка. — Возможно. Потому что здесь пахнет так же, как на моём острове.

Наруга моментально потеряла к беседе всякий интерес: вот мистика ей сейчас нужна, как тем кенгуру кальсоны.

Глава 9

Наруга ещё больше подогрела её своими расспросами. Ещё дома, слушая рассказ торговца о планете берров с её чудовищами и оборотнями, Акери заподозрила: и здесь обычные люди просто-напросто превратились во что-то немыслимое. Но из-за этого вовсе не потеряли в себе людей. Значит, в этом чужом для Ари мире ей вовсе не обязательно оставаться чужой. Нет, она может и должна попробовать достигнуть с ним полного слияния. Акери не станет прошибать лбом стену. Она проникнет в чужой мир, разбившись на тысячи собственных осколков, каждый из которых найдёт свою трещинку и просочится через преграду…

— Заснула? — хмыкнула Ракна, схватив её за плечи.

Акери опять споткнулась, некстати задумавшись, и чуть не улетела носом вперёд. Она растерянно посмотрела на шагающую рядом Наругу. Та сплюнула и процедила:

— Нашла время.

— Устала, — примирительно отозвалась крадущаяся справа Шатхия. — Все устали. Весь день и всю ночь не отдыхали. Отдыхать надо.

— Знаю, — процедила Наруга, прочёсывая взглядом лес впереди. — У самой глаза будто стеклянной пылью запорошило. Режет, аж слёзы вышибает.

— И пить хочется, — осторожно подала за спиной голос Юлька.

Ту воду, что у них была, они выпили. Сопящая сзади Машка недовольно заворчала — в её бездонной глотке тоже сплошной сушняк. Но если она ни разу никуда не свернула, значит, воду не почуяла — резонно подумала Наруга.

— Мы дважды прошли мимо воды, — в очередной раз поймала её мысли Акери. — Машка знала, что нельзя останавливаться.

— А сейчас можно? — спросила Шатхия, не оборачиваясь.

Хутамка казалась роботом, не знающим усталости и жалости к тем, кто уставать умеет. Даже Наруга начинала сдавать, а гордой дочери замызганных степей всё нипочём.