Из другого теста

— Здесь? — уточнила Наруга, подталкивая умолкнувшую чудачку.

— Нет. Дома. Когда мне предложили выйти замуж за царевича Этижи.

— Так ты у нас царица? — нешуточно удивилась Наруга.

С этой куклой не соскучишься. Уже, казалось бы, всё о ней узнала, и тут же новый фортель.

— Я не стала царицей. Меня увезли. Думаю, останься я дома, всё равно бы не стала царицей.

— Почему?

— Я не умею быть царицей. Она должна много обманывать. А я не умею.

— Да, это проблема. А этот твой принц, что за человек?

— Он меня не обижал, — равнодушно ответила царственная особа. — Держался так, будто я драгоценная статуя, вырезанная из кости самого большого куйша.

— Судя по такой оценке собственного мужа, о большой любви речь не идёт, — не удержалась от насмешки Наруга.

— Ари не умеют любить.

— Прости, но звучит неправдоподобно. Ну, насколько я успела тебя узнать.

— Ари не умеют любить, — монотонно повторила Акери. — Царица Этсиви говорит, что мы лишены страстей. Она жестокая и мудрая женщина. Но Ари умеют нуждаться друг в друге. Это одно и то же?

— Думаю, да, — поразмыслив, согласилась Наруга.

— Я нуждаюсь в вас. Вы нуждаетесь во мне. Значит, мы любим друг друга?

Наруга с трудом подавила смешок и честно ответила на дебильный вопрос:

— Я могу говорить только за себя. Назвать мои чувства к тебе любовью будет преувеличением. Но ты мне нравишься. У каждого человека существует некий внутренний круг. Туда входят лишь самые близкие ему люди. Ты уже стоишь на пороге моего внутреннего круга. Как и все остальные, кроме Ракны. Эта прохиндейка уже там обеими ногами. Думаю, если мы выживем, я смогу сказать это обо всех остальных.

— У тебя не будет иного выхода, — тихонько пробормотала Акери.

Однако Наруга её услыхала.

— Странная формулировка. Но, всё-таки, почему?

— Ари всегда нуждаются друг в друге.

— Но я не Ари.

— Пока нет.

— В смысле? — обалдела от очередного выверта Наруга.

— Не бойся. Подходящее время может уйти далеко вперёд.

Пока Наруга обдумывала столь логичный ответ «в тему», в тучах образовалась небольшая щёлка. Лунный свет ударил в неё мощным тонким лучом прожектора. Узкие ладошки Ари взмыли вверх белыми однокрылыми птицами. И поплыли по воздуху. Тонкие длинные пальчики, словно бы, играли на невидимых струнах неведомого инструмента. Они перебирали прозрачный воздух — лицо зеленоволосой напряглось и досадливо хмурилось. Вдруг тучи слегка расступились. В обтрёпанное по краям оконце выглянула одна из лун, сонно пялясь на заискривший внизу мир и огрубевшие тени. Ари облегченно выдохнула. Её пальчики заиграли быстрей. Напряжённо вздёрнутые плечи опали, а губы зашевелились, толи молясь, толи напевая. Она смотрела только на луну, улыбаясь ей, как чему-то родному.

Наруга вдруг осознала: все эти дни небо было наглухо запечатано облаками. Местное солнце они видели лишь утром и вечером над горизонтом. А ночи были безлунными, хотя видимость была сносной. Судя по этому серебристому лучу, в ясную ночь тут вообще красотища. На Азимаре такое невозможно — там вообще нет лун. А на прочих планетах ей не приходилось бегать по лесам — вообще не обращала внимания на все эти поэтические прелести. Тут же луны просто сумасшедшие. И висят так низко, что дух захватывает. К тому же они как-то связаны с планетой — Гаффар твёрдо в этом убеждён, хотя и не имел внятных доказательств. Набор скупых разрозненных фраз, вырванных из контекста его бесед с аборигенами. Но все такие многозначительные — хоть вешайся.

Капризная луна заскучала и захлопнула окно. Но Ари, судя по довольно улыбке, успела насобирать полные карманы своей магической силы. Что ж, Наруга была рада за неё. И за себя. Нужно быть узколобой идиоткой, чтобы не поверить собственным глазам, которые тут всякого навидались. В конце концов, на всё живое постоянно воздействуют и планеты, и светила. Да вся прочая дребедень, чем богат космос. Акери к этим воздействиям особо чувствительна — и это не казус. То, что на её планете обычные явления облекли в религиозную форму, тоже не новость. Люди всегда были падки на мистику, где бы ни приживались.

— Ты не виновата, что не веришь в силу Ису, — успокоила её Акери. — Трудно верить в то, что ты не умеешь взять.

— А если подходящее время не уйдёт далеко? Если я стану Ари? — удивляя саму себя, на полном серьёзе спросила Наруга. — Я смогу взять силу Ису?

— Не знаю, — озадаченно ответила Акери.

— В смысле, не знаешь?

— Я не знаю, нужно ли для этого родиться Ари, — терпеливо пояснила Акери. — Или достаточно стать Ари.

Наруга поняла: если они ещё немного поболтают в том же духе, она взорвётся. Эта желтоглазая немочь удивительно талантливо умела рассказывать, ни о чём не информируя. И объяснять, ничего не объяснив. Хотя иногда, как ни странно, Наруга её отлично понимала. Видать, и вправду мутирует в какую-то разновидность Ари. Хорошо бы при этом обзавестись чем-нибудь полезным: скажем, левитацией или способностью распугивать гигантские грибы.

— Лучше бы ты не смогла стать Ари, — тяжко вздохнула Акери, в очередной раз залезая в мысли, которых она не слышит.

— Почему? — устало удивилась Наруга.

— Я не хочу, чтобы ты для этого умерла.

Наруга мысленно сплюнула и закрыла глаза. Земля была на удивление тёплой — она решила спать прямо здесь, не отползая к костру.

Открыв глаза утром, она увидела над собой два свисающих сверху предмета: зелёные волосы и кончик хвоста. Волосы выглядели чистыми, только что вышедшими из-под расчёски — предмет дикой зависти всех остальных. Шерсть на хвосте была мокрой и выгвазданной в песке.

— Рада, что ты на ногах, — зевнула Наруга и хлопнула по хвосту: — Не сыпь на меня песок!

— Ты выспалась? — спросила та, кому адресовались первые слова.

Та, что схлопотала отповедь, весело хрюкнула и убрала замызганную конечность. Обе исчезли, словно и не бывало.

— Наруга, ты прикинь: ей вчера ребра переломали, а нынче она уже прыгает! — проорала от костра Бинка. — Свезло же малахольной! Чаю будешь?!

Оказалось, что все уже на ногах — одна она расслабилась от всей души. Наруга села и сладко потянулась. Бинка притащила ей дымящуюся кружку. Хотела протянуть, но вдруг застыла. Вытаращилась на неё, как на монстра, ахнула и выронила кружку.

— Что? — вдруг испугалась и Наруга.

— Твоё лицо, — просипела Бинка, тыча пальцем. — Ты чо с ним сделала?

Наруга медленно провела пальцами по лицу: всё на месте, ничего нового не выросло.

— Зеркало, — сухо потребовала она.

Бинка вытащила из внутреннего кармана куртки зеркало и молча протянула подруге. Та посмотрела на себя — ничего. Вскинула вопросительный взгляд на впечатлительную славянку.

— Чо, не видишь? — изумилась та. — Оно ж гладкое. А прежде всё в яминах было. Куда они делись?

Руки дрогнули. Наруга снова посмотрела на себя — от последствий того давнего заболевания остались одни воспоминания. Кожа была обветренной свежезагорелой и гладкой. Подошла Ракна. Посмотрела на подругу, улыбнулась и с умным видом задрала в небо палец:

— Целительная сила Ису!

— А у меня прыщ на подбородке, — растерянно брякнула Бинка.

Похлопала глазками и заржала.

Толи счастливые перемены с лицом, толи гордость взыграла, только Наруге внезапно взбрендило попытаться прорваться на юг прямо сейчас. У неё была смешная карта материка, примитивно напечатанная на куске пластика. Изображённое на ней отличалось точностью — орбитальная съёмка. Но эта точность касалась лишь глобальных объектов. Из-за отсутствия привычных средств визуализации карту нельзя было увеличить для детализации местности. Однако, сориентировавшись, Наруга обнаружила, что эта самая река течёт прямо на юг. А они находятся в её верховье. До южного побережья нужно одолеть почти четверть материка, но ведь этот путь можно сделать и по воде — заявила Гранка. И ноги трудить не надо, и в воду многие из местных упырей лезут неохотно, как утверждала энциклопедия Гаффара.