Из истории Боспора

Вот несколько примеров из огромного множества таких клейм, найденных в Спарте: , что значит: «государственная (черепица), (для) стен, фабриканта Эуамера». Черепица, следовательно, была предназначена для устройства кровли на крепостных стенах. Слово иногда опускалось и тогда получалась более упрощенная формула: . Если сопоставить эти образцы спартанских клейм с теми клеймами, которые приведены раньше, то нетрудно будет заметить, что разница между ними заключается в том, что первые не давали никакой связи с производством, в последних эта связь устанавливается весьма конкретно благодаря включению в клеймо имени промышленника, ставившегося обычно в родительном падеже и лишь гораздо реже в именительном.

Выше уже упоминались приенские клейма, в которых фигурировало одно лишь слово «», обозначавшее принадлежность черепиц городу. Но в Приене были найдены также и клейма с более сложной надписью: , где указано, следовательно, и имя промышленника. Nilsson делает правильный вывод, что, поскольку встречаются клейма с одним только именем Дромона, есть основание думать, что этот промышленник снабжал черепицами не только город, но и других заказчиков, т. е. следует предполагать частных лиц — в последнем случае на клеймах стоит только имя Дромона.

Наконец, последним этапом формирования клейм на керамических строительных материалах Nilsson считает момент, когда ко всем предыдущим обозначениям присоединяется имя эпонима, как обозначение года. Спарта опять дает наиболее яркие образцы таких полных клейм, включающих все обозначения. На кирпичах, найденных в Спарте при раскопках театра и датируемых первым веком до нашей эры, оказались клейма [366] , в своей совокупности образующие такую формулу: [367] , что значит: «кирпичи государственные (для) скенотеки, при (магистрате) Калликрате (от) фабриканта Никасиона». Следовательно, к известным уже составным элементам керамических клейм здесь добавлен датировочный показатель в виде имени магистрата, являвшегося эпонимом. Каков практический смысл такой датировки, в достоверности неизвестно. По мнению Nilsson’a, существовавший обычай датировать лапидарные эпиграфические памятники способствовал включению и в керамические надписи датировочного показателя. Конечно, это сравнение, хотя и очень интересное, все же не может служить достаточным объяснением. Вопрос о включении в керамические клейма имен государственных должностных лиц — сложный, и мы не будем здесь специально на нем останавливаться, так как это завело бы нас чересчур далеко за рамки нашей работы [368] .

366

На каждом кирпиче стоит несколько клейм, из коих каждое содержит лишь часть обозначений.

367

Annual B. S., т. XIII, стр. 192 сл. Новый интересный материал о лаконийских керамических надписях см. в XXX томе Annual B. S., статья A. Woodward, стр. 234.

368

Вопрос о датировочном значении включения в керамические клейма имен государственных чиновников рассмотрен Б.Н. Граковым, ук. соч., стр. 49.

Клеймение, вошло в практику сначала как мероприятие, направленное к охране общественных и государственных интересов. Но когда вошло в обычай снабжать клеймо именем промышленника, последний быстро уловил получавшуюся от этого выгоду. Товар теперь уже не был обезличен, он получил своего рода «фабричную марку», которая приобретала рекламные свойства, делая производство определенной мастерской широко известным. Таким образом, клеймение, начавшееся на государственных заказах, перешло на продукцию, рассчитанную для частного потребителя. Но формула клейм на этих изделиях — речь идет о строительных материалах в виде кирпичей и черепиц — была более упрощенной. Клеймо обычно заключало в себе только имя промышленника, чаще всего в родительном падеже, иногда еще с присоединением какой-либо эмблемы. Этот обычай — клеймения керамической продукции, выпускавшейся на частный рынок, для частного потребителя, — вторичного происхождения, как, нам кажется, совершенно правильно полагает Nilsson. Но скоро этот обычай стал играть большую роль в практике керамического производства. Вот почему — говорит Nilsson — находят массу кирпичей и черепиц с клеймами, содержащими одно только собственное имя. В реконструированной таким образом Nilsson’ом эволюции клейм на строительных керамических материалах исходным пунктом является наиболее простая форма клейма, обозначающая общественную собственность [369] . Затем прибавляется имя промышленника, что придает клейму значение, несколько напоминающее современную «фабричную марку», вместе с тем это служит средством для контроля продукции со стороны заказчика, наконец к предыдущим элементам присоединяется дата выпуска изделий из производства, определяемая именем соответствующего эпонима.

369

У Nilsson’а речь идет о «владельце, для которого изготовлялись кирпич или черепица». Но такая формулировка неверна. Дело-то в том, что обозначение владельца-частника не фигурирует в клеймах: если указывается «владелец», то обычно это государство, город и т. д. И в тех случаях, когда в клеймах дается указание, для какого строительного объекта предназначен материал, речь, идет опять-таки о собственности не частного характера.

Такова довольно убедительная схема развития клеймения керамических строительных материалов по Nilsson’у. Однако следует отметить, что Nilsson реконструирует отдельные этапы в эволюции клейм в значительной мере чисто логически, соответствующим образом группируя имеющийся в наличии материал.

Остается невыясненной абсолютная хронология этой эволюции. Причиной этого является то обстоятельство, что для огромной массы клейм не установлена их датировка, и поэтому расчленение всего имеющегося в наличии многочисленного фактического материала на хронологические группы не представляется еще сейчас возможным. Поэтому Nilsson, давая картину развития клейм, строит ее без конкретного хронологического определения появления отдельных слагаемых, из которых образовался затем наиболее полный и развитой тип клейм, образцом которых могут служить, например, клейма на черепицах Спарты. Нужно помнить, что различные типы клейм сосуществовали, и поэтому из схемы, изображенной Nilsson’ом, нельзя делать выводов о хронологическом соотношении керамических клейм лишь на основании принадлежности их по типологическим признакам к определенной группе, занимающей соответствующее место в схеме Nilsson’а.

Если мы теперь обратимся к рассмотрению клейм на боспорских черепицах, то не представит больших затруднений определить, к какому роду керамических надписей их следует отнести. В подавляющем большинстве своем клейма содержат исключительно лишь собственные имена, иногда представленные полностью (всегда в родительном падеже) или, как это бывает чаще, в сокращенном виде, нередко при этом в такой степени сокращения, что трудно с достаточной долей уверенности расшифровать их полностью, так как имеющиеся часто в клейме две-три начальные буквы имени допускают, при попытке восстановления, немало возможных вариантов. Часто при сокращении имени в клеймо включался особый знак сокращения, на подобие лунарной сигмы. Этот знак не имел строго определенного места, чаще он ставился в конце, что можно видеть на многих клеймах, например, в клейме Астидама (№ 11), причем он иногда изображался в обратном положении, напр., в клейме Аполлония (№ 6), но имеются и такие образцы клейм, в которых знак сокращения стоит впереди, напр., в клейме Афинодора (№ 1) и Деметрия (№ 16). При всех отмеченных индивидуальных особенностях отдельных клейм почти все они имеют в большинстве своем одну общую роднящую их особенность: в клеймах написаны лишь собственные имена, и, следовательно, они принадлежат к тому разряду частных клейм, которые являются по своему характеру в известной степени аналогичными современным «фабричным маркам», сообщающим имена промышленников и тем самым рекламирующим их. Нужно, однако, сделать оговорку, что это относится не абсолютно ко всей массе Боспорских черепиц. Исключение составляют клейма, образующие количественно весьма значительную группу и заключающие в себе надпись . Значение этих клейм послужит в дальнейшем предметом особого рассмотрения, когда мы будем разбирать более детально содержание надписей, заключенных в клеймах боспорских черепиц.

Сейчас рассмотрим техническую сторону клеймения. Как клеймились боспорские черепицы? Прежде всего, приходится отметить, что клейма на боспорских черепицах накладывались всегда на наружной верхней поверхности вблизи нижнего края, имеющего утолщение в виде особого выступа с обратной стороны (рис. 77). Это расположение клейма так строго соблюдалось, что почти ни на одном экземпляре боспорских черепиц мы не видели какого-либо заметного уклонения от указанного правила. «Направление клейма, — как верно заметил В.В. Шкорпил, — самое разнообразное: то они отпечатаны параллельно с краем черепиц, то примыкают к нему короткой стороной или каким-нибудь из четырех углов» [370] . В.В. Шкорпил сообщает еще и другое свое интересное наблюдение: на боспорских черепицах клеймо помещалось всегда на том конце, который не закрывался смежной черепицей при устройстве кровли. В этом он, между прочим, видит доказательство того, что «черепицы предназначались собственно для покрытия крыш, а не для устройства гробниц» [371] . Впрочем, вряд ли могли быть основания сомневаться в этом довольно самоочевидном положении. Клейма на боспорских черепицах имеют почти исключительно форму прямоугольника, большею частью продолговатого, иногда приближающегося к квадрату. Буквы на боспорских клеймах всегда выпуклые, рельефные. Одно лишь исключение составляет клеймо (№ 13), в котором надпись состоит из углубленных букв и содержит имя: . Но это клеймо вообще резко выделяется своей формой в виде сердцевидного листа, хорошо известной на черепицах Приены, Пергама и др. центров, но совершенно чуждой общепринятой форме клейм боспорских черепиц. Это могло бы даже быть основанием к тому, чтобы усомниться, принадлежит ли это клеймо боспорской продукции. Но качество глины [372] и форма черепиц, на которых это клеймо находится, местоположение клейма и то обстоятельство, что эти клейма встречались совместно с заведомо боспорскими черепицами, — все эти данные заставляют, невзирая на все своеобразие клейма с именем , относить его к боспорскому производству [373] .

370

В.В. Шкорпил, ук. соч. в сборнике Бобринского, стр. 12.

371

Там же, стр. 42, примечание.

372

Как уже отмечалось, химический анализ показал, что глина этих черепиц совершенно тождественна составу глин заведомо боспорских черепиц.

373

Указанное клеймо с именем Бакида представляет значительный интерес. Сердцевидная его форма, вдавленные буквы, а не рельефные, применение эмблемы в виде канфара — все эти признаки совершенно чужды формам штампов, принятым в боспорских черепичных мастерских. Между тем местное (боспорское) происхождение этих черепиц несомненно. Можно поэтому предполагать, что промышленник Бакид первоначально имел гончарное производство в каком-то ином центре, где было принято применять подобного рода энглифические клейма, а затем свою промышленную деятельность перенес на Боспор. Допуская такое предположение, легко было бы объяснить появление столь несвойственной боспорской традиции формы клейма. Кстати заметим, что и само имя не встречается в эпиграфике Боспора; в пределах северного Причерноморья это имя засвидетельствовало херсонесской эллинистической надписью (IosPE, IV, 80). Что касается формы клейма и его энглифического характера, то в этом нельзя не усмотреть чрезвычайно близкого сходства с энглифическими клеймами на горлах амфор, местом производства которых предполагается Гераклея Понтийская (Б.Н. Граков, Энглифические клейма на горлах некоторых эллинистических остродонных амфор, Труды Рос. Ист. музея, т. I, табл. I, фот. 5, стр. 173).

Клейма на черепицах ставились по сырой глине, разумеется, до обжига, причем не всегда это делалось с должной аккуратностью, почему и степень четкости клейм не всегда одинакова. Клеймение производилось с помощью несомненно специальных ручных штампов. Из какого материала эти штампы изготовлялись? Nilsson по этому поводу указывал, что так как ни одного штампа, служившего для клеймения древнегреческих керамических изделий, до сих пор не найдено, то можно полагать, что они не сохранились потому, что были сделаны из материала, неспособного противостоять разрушительному действию времени, вероятнее всего, из дерева [374] . A. Wace, издатель клейм на черепицах Спарты, совершенно определенно установил, что употреблявшиеся там для клеймения черепиц и кирпичей штампы были ручные и сделаны из дерева. Это указание A. Wace достаточно убедительно доказывается тем, что на целом ряде клейм явно заметны отпечатки древесины, следы жилок дерева [375] . Несмотря на столь веское доказательство применения штампов из дерева, Wace, Nilsson и др. считают нужным, в качестве еще одного довода, подтверждающего этот факт, сослаться на упоминание в инвентаре Делосского храма . И это они делают совершенно напрасно, так как, по всей видимости, там речь идет не о штампе для клейм, а о деревянной форме для изготовления черепиц, для их формовки, что уже нами отмечалось в соответствующем месте [376] . Применение деревянных ручных штампов при клеймении боспорских черепиц устанавливается совершенно определенно, аналогично клеймам, найденным в Спарте, наличием на ряде клейм отпечатков древесины. На некоторых из клейм эти следы едва заметны, но встречаются и такие клейма, на которых чрезвычайно рельефно выступают признаки дерева. В собрании Керченского музея имеется 11 клейм с надписью , отпечатанных несомненно деревянным штампом (рис. 72).

374

Nilsson, ук, соч., стр. 56.

375

«The stamp used was a wooden hand stamp since the graining of the wood is visible in many cases», ABS, т. XIII, стр. 17. Отчетливо видные следы древесины изображены на рис. 1 стр. 18 и на рис. 2А на стр. 20. Ср. его же аналогичное замечание в XII томе ABS на стр. 344: «To judge by the brocket letters and lines of graining visible in some examples the stamp with which the letters were Impressed was of wood». См. там же на стр. 192 в статье H. Tallyard главу «The Stamped bricks», где тоже указывается на применение для клеймения лаконийских кирпичей деревянных штампов.

376

Существует еще и такое мнение, по которому упоминаемая в делосской надписи «фирма» являлась моделью для изготовления мраморных черепиц. Так, A. Jard'e в указанной статье (у Daremberg-Saglio) пишет, что мраморные черепицы выделывались по образцу черепиц керамических, и, если форма или украшение были более сложны, мастер-мраморщик снабжался соответствующей деревянной моделью, по которой производилось изготовление мраморных черепиц. Это объяснение заслуживает, конечно, значительно большего внимания, чем предположение тех, кто хочет в делосской надписи увидеть упоминание штампа для клеймения черепиц.

Рис. 72. Клеймо с отпечатками древесины.

Строение древесины настолько явственно заметно на этих клеймах, что не может быть никаких сомнений относительно материала, из которого был сделан штамп. Таким образом, употребление деревянных штампов при клеймении боспорских черепиц является совершенно несомненным фактом. Все ли штампы были изготовлены из дерева, это — вопрос, на который ответить затруднительно, так как не на всех заметны следы этого материала. Нам кажется, однако, что этот тип штампов, сделанных из дерева, был, во всяком случае, на Боспоре преобладающим. Издатель клейм на черепицах храма Афины Кранайской в Элатее P. Paris указывал на то, что для всех найденных там черепиц является бесспорным, что штемпели для их клеймения изготовлялись в рельефном виде внутри форм, служивших для формовки черепиц [377] . Из формы выходила готовая черепица вместе с отпечатанным на ней клеймом (буквы получались вдавленные). Этот совершенно особый технический прием в производстве боспорских черепиц не применялся. Клеймение здесь производилось безусловно ручными штампами: никогда нельзя встретить двух черепиц с одинаковой надписью, у которых было бы совершенно одинаковое местонахождение на поверхности черепиц.

377

P. Paris, Elat'ee, Париж, 1892 г., стр. 116.

Надпись на штампах, употреблявшихся в боспорском черепичном производстве, вырезывалась обычно с обратным расположением букв, поэтому на клеймах получалось правильное начертание надписей слева направо. Однако из всего количества известных типов боспорских клейм (около 100) примерно 26 образцов клейм имеют неправильный порядок расположения букв справа налево. В свое время P. Paris обратил внимание на то, что целый ряд клейм на черепицах (найденных в Пирее, в театре Диониса в Афинах, в Танагре и т. д.), привлеченных им в качестве сравнительного материала, имеет расположение букв, противоположное нормальному, т. е. надписи в клеймах читаются справа налево. По мнению P. Paris, это обстоятельство указывает на применение подвижных букв (caracteres mobiles), из которых набирались матрицы штампов. Здесь мы видим попытку показать, что античность знала принцип современного типографского набора из отдельных букв. В данном случае P. Paris оказался единомышленником Дюмона (Dumont), который еще гораздо раньше пытался доказать, что в древней Греции для клеймения керамических изделий применялся наборный шрифт, иначе говоря, что надписи в штампах набирались из отдельных букв, подобно тому как это делается в современном книгопечатном деле [378] . Подтверждение своей теории Dumont видел в том, что керамические надписи содержат все технические дефекты, которые известны в современном книгопечатании: перевернутые буквы, буквы, вышедшие за линию строки, буквы в неправильном расположении справа налево и т. д. Доводы эти чрезвычайно слабы и настолько неубедительны, что предположение Dumont о применении caracteres mobiles для керамических надписей приходится совершенно отклонить [379] . Дело в том, что все те неправильности, которые перечисляет Dumont, доказывая свою гипотезу, происходили просто в результате недосмотра, ошибки резчиков, изготовлявших штампы. В частности, мы можем совершенно уверенно сказать, что абсолютно никаких признаков применения наборных букв ни на одном клейме боспорских черепиц нет. Следы древесины, заметные, как указывалось, на целом ряде клейм, совершенно ясно показывают, что штампы для клейм боспорских черепиц по обыкновению вырезывались из дерева, но в то же время на боспорских клеймах встречаются почти все те дефекты, которые, по мнению Dumont, доказывают якобы применение наборных букв. На клейме с именем Аристагора (№ 10) буква Р изображена в неправильном положении . Совершенно ясно, что резчик, вырезывая штамп, располагал буквы в обратном направлении, чтобы получить правильный порядок расположения букв в клейме на черепице. Вырезывая штамп, резчик ошибся. Такие ошибки часто могли происходить оттого, что резчику трудно было отделаться от укоренившегося навыка видеть буквы в обычном их нормальном положении в надписях, эта трудность была иногда настолько значительной, что нередко надпись в штампе вырезывалась с правильным расположением букв, отчего в клейме получалась неверная конструкция надписи, что можно видеть на многих клеймах.

378

Dumont, Inscriptions c'eramiquos de Grece, Париж, 1872 г., стр. 45–47 (Usages de lettres mobiles dans l’antiquit'e grecque).

379

Ср. U. Chapot, статья «Signum» в IV т. Dictionnaire Daremberg-Saglio, стр. 1331.

Итак, относительно техники клеймения боспорских черепиц могут быть сделаны следующие выводы: клеймение производилось по сырой глине, после изъятия черепицы из формы, до обжига. Штампы для клейм применялись ручные, вырезанные большею частью в дереве, что доказывается имеющимися на ряде клейм отпечатками жилок древесины. Встречающиеся неправильности в расположении отдельных букв, а также то обстоятельство, что около 1/4 всего количества типов боспорских клейм содержат надписи с обратным расположением букв — справа налево, — все это ни в какой мере не может быть объяснено, по примеру Dumont, применением каких-либо наборных букв, — эти неправильности должны быть отнесены к работе резчиков, они связаны с процессом изготовления штампов резчиками.