Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Злая ты, — констатировал я.

— Я практичная! — весело парировала Зайка.

Логика есть. Но согласиться с нею не могу. Впрочем, всё потом, сейчас борьба с кустракитами. Думы думать буду, когда голова пройдёт и тошнить перестанет. Блин, как же плохо! Убейте меня семеро!

— И она просто легла рядом, раздевшись? — сделал я шокирующее умозаключение. Ибо Аня — голая. Совсем. И ни разу не отодранная. Это ж какой непорядок! А подстава какая! Мне повезло, что с нами была Зайка — иначе не отмазался бы. Ибо с учётом того, что не помню, как оно обстояло, вообще не важно, было у нас или нет. Спали вместе? Спали. Голые? Голые. Значит, считаем, что было. На Сусловой меня, конечно, не оженят, пошлют их род налево, если только заикнутся, но последствия на московском Олимпе у этого один фиг будут. Как будет и злая мама, и не надо недооценивать Ирину Борисовну с её ментальным прессом.

— Ну, она честно попыталась твоего бойца поднять, пыталась делать то, про что ты так интересовался там в туалете. — Соль хохотнула и залилась краской. Вот как она так? — Но ты окончательно вырубился. Она как бы тоже не самая трезвая в мире была в тот момент, так что да, фыркнула, разделась и легла рядом. А про сестру ничего не спрашиваешь, хотя она тоже голая и тоже в твоей постели?

Ой, сколько ехидства в голосе! А вот это надо пресекать на корню, в самом начале. Детские поцелуйчики это одно, но реально прослыть извращенцем в среде ближнего окружения…

— Ну, как раз насчёт неё я точно знаю, как дело было, — хмыкнул я. — И ещё, давай сразу это обговорим. Ты меня пока плохо знаешь, и не будешь подбирать слухи в обществе? Это правда, мы спим с сестрой. С самого рождения. Но — просто рядом. Однако доказывать кому-то что-то — дохлый номер, пусть все думают, что хотят, а ты фильтруй намёки, если не хочешь со мной поссориться.

— Прости Саш, я больше не буду! — тут же включила реверс Зайка, осознав мою серьёзность, проступающую сквозь угашенное похмельное состояние. Так-то лучше. А то нашлась, жЫвотное заистое! Намёки мне бросать будет!

— Соль, я не собираюсь никому ничего доказывать просто потому, что чем больше буду это делать, тем больше это будет выглядеть, будто я оправдываюсь, — пояснил я. — А я не оправдываюсь. Понимаешь?

— Конечно, Саш. Извини, — повторилась она. — Я просто в отличие от некоторых больше суток не спала. Клинит.

Считаем, что отмазалась. Но лечебные про peace доны для профилактики полезны.

— Ну так вот, про Машу, — усмехнулся я. — Когда мы с Голицыной удалились, она внизу выпила с девочками, её куда-то тоже уложили, а потом она ночью встала, и, плохо понимая спросонья, где находится, пришла сюда на огонёк. На автопилоте. Пришла и легла рядом, найдя свободное место. Так было?

— Да. — Соль нахмурилась и задумчиво опустила голову. — Откуда ты знаешь?

— Интуиция.

— Обалдеть у тебя интуиция!

— Я её знаю четырнадцать лет. И она не просто сестра, а близнец.

— А-а-а! Связь близнецов. Если честно, вы не первые близнецы, кого знаю, но такое — впервые.

Помолчали

— А кто ещё в клубе остался? — перескочил на следующую мысль. — Ну, на момент, как нас сюда передислоцировали? — поправился я, ибо Зайки могут знать не всё, а только то, что видели.

— Да почти все остались, — махнула рукой она. — И это, мы с Селенной по очереди обход делаем, так что знаем как тут что. А ты, Сашенька, наверное пить хочешь? — узрела она мои мучения. Ну, наконец! А скорее всего до этого просто изгалялась. Ну не стерва ли?

— А как ты думаешь? — фыркнул я.

— Служанка принесла графин для таких случаев. Не знаю, можно ли пить воду из графина, или протокол безопасности запрещает?.. — Она встала и двинулась к искомому графину. Налила стакан, пошла ко мне, держа и стакан, и графин в разных руках. — Мне в ухо подсказали, что можно только проверенную воду. Из закупоренной на заводе бутылки, например.

— Давай сюда! Телохранитель, маму вашу!..

Я рывком, на какой был способен, забрал у неё… Не стакан, а графин, к которому и припал. Во-от! И сразу и жизнь красками заиграла, и жить охота. — Это тоже дай. — Забрал и стакан, который тоже выглушил. Там было всего-то литра полтора совокупно, не так и много. — Всё, теперь можно на подвиги. — И я резко встал на ноги.

Она моего голого тела смущалась. Просто смущалась, на её действиях это не сказывалось — хороший звонок, далеко пойдёт, но глазки отвернула. Но меня собственный вид не колыхал ни разу: и «я» это было до марсианского Олимпа, и царевичу во мне… Что есть такое скромность, если ты сын самой царицы0? Но теперь, когда в голове прояснилось, надо одеться и выбраться в люди. Вещи оказались на соседнем стуле, аккуратно сложенные. Я подошёл и начал одеваться.

— Ты на танцполе брюки порвал, — пояснила Соль, когда я уставился на зашитый шов. — Нет, не мы — служанка. Приходила, мы отдали, потом принесла — положили назад.

— Плевать. — Принялся надевать брюки вслед за трусами — какие есть. Действительно, что мне какой-то шов на заднице? Теперь рубашка. И заправиться.

— Комнат на всех, как поняла, не хватило бы, и гостей укладывали по нескольку человек, — продолжала отчёт Зайка. — Твоя сестра вырубилась в компании княжён, грузинки и азиатки — их впятером в одном номере и уложили. Как раз моя очередь была патрулировать — я присутствовала на их транспортировке. Но когда все улеглись и вырубились, она встала, и, как кукла, не открывая глаз, вышла оттуда и пришла сюда, прижимая к груди вещи — прикинь, спя на ходу, не забыла про них! Идёт такая без платья, в одних трусах, как лежала, с одеждой и туфлями в руках и с закрытыми глазами. Саш, она реально шла и спала! — Зайка испуганно округлила глаза. — Я в том коридоре была — она пёрла, будто лунатик!

— Ты её не разбудила?

— Попыталась. Что-то спросила. Она открыла глаза, глянула на меня, как на пустое место, и пошла дальше.

— И что не так? — задал я закономерный для себя вопрос. — Человек решил спросонья сменить точку дислокации. Бывает.

— Са-аш, как она так? Откуда знала, куда надо идти? Она ж тут в первый раз! Я после первого обхода по ошибке в чужой номер забурилась, который справа от нас — там тоже потрахушки были, твой друг Гена с двумя красавицами отжигал в тот момент. Но нет, она, полуспящая, чётко нашла нужную дверь, аккуратно сложила вещи на стул — это мы их позже переложили, и легла. Я сама ходила пьяная на автопилоте, знаю, как это бывает. Блин, Саш, на автопилоте можно три километра по тайге пройти! Даже через буреломы пролезть! Но только там, где ты трезвая всё знаешь. Подсознание тебя просто направляет в нужную сторону. А тут…

— Не поверишь, но перед нею в тот момент сиял яркий маяк, — усмехнулся я. — Она точно знала направление. И дошла бы, даже будь на другом этаже, не на этом. И как раз вот так, не соображая, дойти легче — меньше мыслей в голове, «та это дверь или не та?»

Пожатие плеч — Зайка ничего не поняла… Ну да и бог с ним.

— Соль, а кто такие кустракиты? — задал я мучающий вопрос. — И где они живут?

Вниз спустились на лифте. Дорогу к лифту не запомнил — сильно шумело в голове. Девчонки не проснулись. Вроде Суслова подорвалась, привстала на кровати, хлопнула зенками, но я рукой махнул:

— Тихо, тихо!… Спи!.. Всё хорошо — всё будет хорошо… Теперь — будет…

Доверчиво, как котёнок, кивнула, легла и отрубилась.

Снаружи напротив двери стоял ещё один стул, на котором дрыхла Селена. Соль щёлкнула несколько раз пальцами перед её лицом — проснулась.

— А? Что? Кто здесь? А, это вы? — Облегчение.

— Матерей-командиров на вас нет, Селена Артёмовна, — ехидно заметил я.

— Это да, — не стала спорить провинившаяся. После чего они взяли меня под руки (то ли чтоб не упал, то ли чтоб не убежал) и двинулись к оному лифту.