Изъ Москвы с любовью. Том 2

Моя партия — «орган», как поддержка «колокольчиков» Саши. Снова просто колокольчики, и следующий круг. А теперь партия ди-джея, ибо в этой «теме» это тоже словесная, текстовая, но партия:

— Дамы и господа! Эта песня о славном далёком крае, зажатом между океаном и одними из самых высоких горных пиков. О стране, где в поднебесье летают кондоры, где по горам топают ламы, а ягуары охотятся в сельве на зазевавшихся тапиров. Добро пожаловать в… Эквадор!

Пам-пам, пара-пам-пам-пам-пам-пам. Меня самого начало колбасить, будто проваливаюсь в транс, а тем временем вступили и Василиса с Полиной. Всё, у нас ансамбль! Мать его самый настоящий всамдельшний ансамбль, по типу того, о котором я только что мечтал! Круг вариации, жест Саше. Моя партия. А теперь «трёп», накручивая зал:

— Не стесняемся, выходим на площадку и танцуем! — орал я в микрофон. — Когда звучит этот танец, ягуары прекращают охоту, ибо никто не может охотиться во время танца. А несчастные тапиры, понимая, что у них передышка, тоже выходят на танцпол и танцуют с ягуарами — ибо под это невозможно не танцевать. Вперёд, к свершениям! В Эквадор!..

Пора — взмах, Сашино включение. Транс затягивал, и вот я на автомате её останавливаю и перехожу к «органу», моя основная партия. Клавиши, в отличие от гитары, царевич Саша знал хорошо. Все музыканты хорошо знают клавиши, наверное, пускай класс у тебя и струнно-смычковых. Но конкретно в данный момент я вообще отключился и шпарил по клавишам без участия мозга. Знал, как должно звучать, и оно звучало. Само. Не такой и пропащий был царевич, реально талант. Жаль, что он отказался возвращаться, я с каждым прожитым днём всё больше и больше ему сочувствую и ругаю гадкими словами. И не важно, что вернись он, я полетел бы дальше — то мой путь, и рано или поздно, я всё равно туда вернусь и пройду его. А он…

— Эквадор! — прилежно, в нужный момент, вопил я.

А на площадке тем временем творилось нечто. Если коротко, то народ вышел танцевать, и… Не знал, как. Мещанам было проще — они дрыгались, кто как мог, а вот аристо привыкли ко всяким вальсам-фокстротам и прочим сальсам, и танцы в первую очередь воспринимались ими как парное развлечение. Не скажу, что все были в ступоре, но ощущалась неуютность со стороны массовки.

— Не стесняемся, танцуем! — подбадривал я. — Этот танец танцуется очень просто, ибо каждый делает это КАК ХОЧЕТ! В этом его сакральный смысл и секрет популярности! Эквадор!

Пропустить цикл, и снова:

— Этот танец, танцуют даже альпаки. Потому, что под него делаются очень простые движения. А те альпаки, которые не умеют двигаться, просто прыгают, и все думают, что это такие секретные па! Потому, что этот танец — танец свободы! Потому что это… Эквадор!..

И снова «пам-пам.» Моя поддержка, играю. Знак Саше — пауза. Основная партия. Знак — снова вступает Саша. Я лечу на крыльях ритма, простого и примитивного, но капец как под него плющит! А на танцполе… Нечто! Ибо народ только сейчас расколбасился. И правда, танцуют кто как хочет. Дети — все. Вообще все вышли, включая Женю с Голицыной — столы пустые. Взрослые только подтягиваются, но вышла как бы не половина, включая старшую боярыню… А, и младшая тоже тут. Класс! Пари я выиграл.

— «Перекрёсток», я вас не слышу! — снова зарядил я партию ди-джея.

— А-а-а-а-а!

— У-у-у-у-у-у!

— И-и-и-и-и-и!

— Саша, жги! — раздалось в ответ.

— Что-что? «Перекрёсток», есть тут кто-нибудь? Почему так тихо?

А вот тут ор. Волной.

— А, все здесь! Услышал! Но я не вижу ваших рук!..

Снова визги и крики, и лес рук взлетел верх. А ритм всё долбил и долбил своими «пам-памами», словно палицей по кумполу.

Снова знак Саше — стоп. Моя партия. Артемия стоит рядом, вникает, и судя по умному лицу, уже всё поняла. Да-да, она же умнее обезьяны с гитарой, консерваторка. И Полина на ударных приятно удивила — начала импровизировать, подключая к рисунку альты, немного усовершенствуя звучание, делая лучше. И тут консерватория, чо, третий курс…

Снова знак — партия «колокольчиков». И очередной комментарий меня, как ди-джея:

— Когда звучит эта музыка, кондоры спускаются к земле и делают пируэты в воздухе, танцуя на свой, кондорский манер. Потому, что вокруг море, солнце, пальмы… И… Эквадор! Escucha me!

Танс. Я в трансе — ничего не соображаю, всё делаю как под гипнозом. Но делаю правильно!

— … Vamonos al viaje para buscarlos sonidos magicos. Escucha me! — пёрло меня — реально забыл обо всём. Саша просекла фишку и вступала сама, без сбоев и задержек. Зая, потом тебя расцелую.

— Escucha me!

— Иди, я поняла, подменю! — Это мне в ухо прокричала Артемия, четвёртая и до сего не занятая участница коллектива.

— Точно справишься? — крикнул ей.

— Обижаешь! Ты только рассказываешь, как здесь надо танцевать. А показать всем слабо?

Уела! Аж лёгкая здоровая злость прокатилась по организму.

— Легко!

Так что, отойдя от синтезатора, двинул к центральному микрофону:

— Escucha me! А теперь учимся танцевать танец свободы у главного андского кондора! — И, сняв пиджак и кинув на край сцены, расставил руки, будто лечу, и прыгнул вниз, в приветственно заревевшую массовку.

Ну а после немного неудачного приземления — оказывается, немного, но ещё штормило — показал, как танцуется хип-хоп. Кто танцевал хип-хоп хоть раз никогда не лопухнётся под «Sash»! Ноги, главное ноги! Финты ими, вперёд, назад, в стороны, как на пружинках. Да, такое станцуют и ламы, но мы же круче лам! Вот и надо показать это привыкшему к фокстротам и ВИА народу.

— Браво! Са-ашка! — А это выкрик сестрёнки. — Давай ещё! Жги!

— Сашка, я хочу от тебя ребёнка! — Кажется, Варя. В шутку, разумеется, но только с долей шутки.

Погодите, я и не на такое способен. Упасть на пол — «заход вниз». Тут уже элементы брэйка, но очень щадящего, лёгкого — Альтер-эго не был профессиональным танцором. Скорее любознательным студентом. На колено, пятка под себя, сесть на пол, переворот… Упор в локоть, переворот с задранной ногой… И подкрутить ногами в воздухе типа раскрытых ножниц. Йу-ху! Зырьте как могу!

Визг вокруг — народу зашло. Никто ничего подобного не видел. Современные танцы тут есть, чуть доработанные классические, но условно «уличными» и не пахнет.

— Сашка, ещё давай! — Маша.

— Место царевичу! Все назад, место царевичу Александру! — Строганова? Да пофиг!

Но народ просит… И я повторил на бис. И в конце выход на бэби-фриз…

…Мля-а-а! Сука, царевич! Нельзя иметь такие слабые руки! Что-что, ничего хорошего, шмякнулся я — рука подломилась!

Хрен там. Не дождётесь. Снова уход вниз. Раскрутка, «ножницы», и бэби-фриз…

Нахрен! Сцепить зубы. Встать. Движения ногами, да здравствует хип-хоп! Я выдержу! Я смогу! Снова уход вниз. Дрожь в руках, дрожь в локтях… Держать! Держать, мать твою!..

Ток. По рукам будто ток! Боль адская! Но я встал. Мать его, я встал! В бэби-фриз и замахал торчащими в стороны ногами и заревел:

— Эквадор!

Палево. Не понял, заметил ли кто, но, надеюсь, нет. В этом безумии на танцполе могли и не обратить внимания. А это важно, Ибо то, что я сделал… Это была ФИГУРА. То есть я неосознанно напитал руку магией, чтобы удержать свой вес. Не знаю, как это работает, но я как бы почувствовал бегущую по мышцам волну, и напитал энергией, чем-то сродственной той, что питала под потолком маленький огненный шарик. Это пипец больно, но главное, я стал чуточку, но круче. Я чёртов маг, я читер!