Из племени кедра
Шрифт:
– Большая жизнь суждена, видать, нашему Улангаю… – бормотал дед. – Большие дела человеку суждены…
– Дедушка, – крикнула Тамила, забежав в избу Чарымовых, – разреши на твоей мотолодке съездить к Андрею. Он обещал рамку для доски Почета сделать.
– Катай. Только бензина в баке маловато. Канистрочку прихвати, в сарае на лавке стоит…
Неслась мотолодка по тишистому Югану. Пятьдесят километров для десятисильного мотора пустяк – вон в нем какая силища! Корма чиркает воду, а нос весь на взлете.
Крайний
– Куйлюк! Позови Юру ко мне, – попросил Костя.
Молодой ханты сидел у порога на скамейке и рассматривал детскую книжку с картинками. Читать Куйлюк не умел, но любил разглядывать рисунки. Через несколько минут он вернулся вместе с Юрой.
– Пилот Юра Уткин прибыл в ваше распоряжение! – доложил шутливо молодой парень и сел рядом с Костей за стол, заваленный книгами.
– Юра, завтра нужно сбегать в Улангай, а по пути забросить продукты к ребятам на Лебединое озеро…
– Будет сделано, начальник! – также шутливо отрапортовал пилот.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Вторая половина июля была невыносимо знойной. Жаркое солнце плавило на стволах кедров смолу, и она стекала по коре медленными длинными слезами. Комлистые сосны малейшую царапину сразу заливали живицей. Злой гнус и жара гнали лосей да оленей на берега рек, на ветробойные мысатые пески. А домашний скот в такую пору спасался от гнуса на отмелях в озерной воде или у больших дымокуров, разводимых пастухами.
Таежные мхи коростой липли к земле.
Старая хвоя лежала под соснами и кедрами порохом…
Косте не спалось. Он несколько раз поднимался с постели, подходил к окну, курил… Смотрел на беспокойное ночное озеро.
В лунной дорожке серебрились волны, переливались вороненой сталью, Южный ветер пенил озерную чашу. Бились волны, плескались, всхлипывали…
Пилот Юра Уткин метался на кровати, стонал. Костя сидел рядом, печально смотрел на парня.
– Знобит очень… Накинь на меня доху, укутай, – просил Юра Куйлюка. – Не вовремя болезнь ко мне прилипла…
– Это болесь Гнилого болота, – сказал Куйлюк Юрию, протягивая кружку клюквенного сока. – Выпей маленько.
– Малярия тебя зацепила, – тихо проговорил Костя. – Теперь тебе главное – отлежаться… Все пройдет, парень…
– Куйлюк будет, лечить, – добавил добродушный ханты. – Надо кору молодой осины скоблить, медвежий корень толочь надо, пихтовое масло добавить еще… Все в винке парить. Потом можно пить и долго спать надо…
– Давай, Куйлюк, любую отраву глотать буду, – натянуто улыбнувшись, попросил Юра. – Только бы на ноги встать… Эх, не вовремя это…
В полночь температура у парня сильно повысилась. Наступил
кризис. Костя с Куйлюком по очереди дежурили возле больного. Куйлюк напоил Юру своедельным лекарством от малярии, и тот через некоторое время успокоился и наконец заснул. Костя, набив трубку табаком, подошел к окну, прикурил от зажигалки. Он думал о тех, кто строит на берегу Круглого озера избушку и ледник. Озеро богато норкой. Нужно успеть до осени подготовиться к промыслу…Невольно вспомнилось, как несколько дней назад летели они с Юрием над кедровой гривой и заметили внизу дымок. Встревожило это Костю. Он приказал развернуть машину и идти на посадку. Приземлил Юра вертолет на небольшой пролысине сухого болота.
«Что тут за люди…» – подумал тогда Костя с беспокойством, которое не оставляло его в последнее время.
– Мы из лесоустроительной экспедиции, – ответил пожилой мужчина, когда Костя подошел к костру и стал расспрашивать сидящих у огня. – Через год под бритвочку пойдет этот кедрач…
Вспылил Костя.
– Вот что, мужики, топайте-ка вы домой… А то я вам такую бритвочку покажу!..
Но бородатый лесоустроитель сказал примирительно:
– Зачем ругаться?
– Мы люди подневольные, – миролюбиво добавил другой, помешивая ложкой в котелке. – Нам приказывают…
Эта лесоустроительная экспедиция теперь тоже волновала Костю. Нет-нет, а мысли невольно возвращались к разговору в тайге.
– Такой богатейший кедровник – и, хоп тебе, под нож! – бормотал возмущенный Костя.
Его тревожные ночные мысли оборвал беспокойный собачий лай. Костя быстро оделся, схватил ружье и выскочил на улицу. Глазам предстало неправдоподобное зрелище. Лоси шли табунами, бросались в озеро, плыли, вытягивая головы, словно тянулись глазами к неблизкому противоположному берегу. Треск валежника, плеск воды, звериный рев, шум ветра. Все слилось воедино. В панике бежали медведи рядом с оленями. Бежали черными тенями и падали с крутого берега, словно громадные кули. А луна, как прожектор, освещала всех животных, плывущих от страшного и неумолимого бедствия. Все живое бежало, летело, ползло к воде, торопясь на север.
Да, это был лесной пожар. Страшный верховой пожар урмана. Самая жуткая стихия тайги.
Огненные всполохи, вспыхивающие вдали, прямо на глазах разрастались в зарево.
Тревога!
Ожила стоянка соболеводов…
– Куйлюк, где механик? – кричит Костя.
– Тут Васька-механик, – подбежав к Косте, отвечает ханты, указав рукой в сторону вертолета, затянутого на отлогий песчаный берег.
– Вася, готовь машину, – побежав к вертолету, выпалил Костя. – Бак! Бак под пробку заправь! А ты, Куйлюк, бегом, торопись. Перетаскивай соболиных щенят на остров. В тайге люди. Буровики. Землеустроители. Надо спасать их…
Молнией летал по мосткам Куйлюк. Падали клетки в воду. Кошачье мяуканье, рык и стон зверей, которые тут же, рядом с людьми, кидались в воду, – все это увеличивало панику. Живность шла, плыла, летела. Ее гнал и подхлестывал запах дыма, угроза огненного вала. А южак катил колесо из пламени все быстрее и быстрее…
– Вертолет готов! – крикнул механик.
– Вася, настраивай рацию, – приказал Костя, затягивая на ходу ремень с патронташем и охотничьим ножом, – радируй в Медвежий, сообщи координаты пожара! Пусть передадут в область, в центре пожара находятся шесть человек из лесоустроительной экспедиции… Ветер идет в сторону буровой…