Из племени кедра

– Молчат!..

Костя выругался в сердцах и крикнул:

– Вызывай Улангай! Передавай им то же самое. Пусть они попробуют связаться с областью…

Томительно тянулись минуты.

– Передал! – хриплым голосом сообщил Василий. По его лицу стекали крупные капли пота.

– Вылезай из кабины!.. – крикнул Костя механику, но тот и не подумал сделать это.

– Костя, куда ты ночью… в огонь… Не пущу! Я отвечаю за машину, пилота нет…

Костя вскинул двустволку, закричал:

– Ты что, на базаре тут? Выкидывайся, а не то!.. Каждая секунда дорога… Люди ведь там, в самом огне…

– Не имею права выпускать! – вылезая из кабины, продолжал убеждать механик Костю, но тот уже не слушал его.

Взмыла послушная стрекоза в ночное небо. Повел Костя маленький вертолет над огненной тайгой.

«Неужели погибли?..» – билась единственная мысль в мозгу.

Костя искал людей, тех самых, которые готовили данные о кедровом массиве, которые хотели пустить лес под бритвочку, а нож огня опередил их… Так думал Костя, когда вел вертолет к стоянке, где совсем недавно разговаривал с лесоустроителями.

3

Еще с вечера зашумел тревожно кедрач под напором сильного южного ветра. Сухие отмершие сучья обдирал ветер и кидал на землю. Пробовал южак крепость сухостоя. Раскачивались и скрипели на ветру закостеневшими ветвями мертвые деревья.

Большую палатку, что стояла на окраине сухого болотца, лизал, полоскал ветер. Но слабо. Терял южак свою силу у земли, разбивался о стену вековых деревьев.

Усталые люди крепко спали в палатке. Шесть мужчин лежали в летних спальных мешках. Каждый видел сны, а может быть, была эта ночь у них без сновидений. Позади остался трудный день: рубили визиру, с рассвета не выпускали из рук топоров. И наверняка кое-кому сейчас и во сне виделась рубка леса – брызгающее соком из-под топора упругое тело кедра, падающие живым мясом розоватые щепки.

Не слышали лесоустроители, как их собаки вдруг погнали оленей с надрывным лаем, но сразу смолкли. За оленями мчались лоси. Летели птицы, слеповато суетясь в ночном небе. Лайкам передалась от зверей необъяснимая тревога. Они, забыв привязанность к человеку, уходили вслед за перепуганным зверьем.

Огонь охватил жаркими лапами сухое болотце. Шквальный вихрь замкнул пылающее кольцо. Вспыхивали огненные молнии от падающих подгоревших сухостойных лесин.

Жар, яркие вспышки и треск вывели людей из сна. Один за другим они вылезали из палатки.

– Мироныч, горим! – крикнул молодой парень, в испуге просовывая ногу вместо штанов в рукав гимнастерки.

– Всем отходить на болото! – приказал Мироныч, старший группы.

– Тимка, хватай мешок! – заорал бородатый парень. – Топчи! Слева огонь, палатка горит!..

Но тушить палатку было уже поздно.

– Склад горит! – крикнул Мироныч. – Уходите! Там порох и патроны. Взорвется сейчас все к черту!..

Горел маленький склад под берестяной крышей, где лежали топоры, лопаты, приборы и – в ящике – банки с порохом и дробью. Рухнула берестяная крыша. Люди бросились врассыпную.

– На бо-лото! – хрипло закричал Мироныч, но его голос потонул в раскате взрыва. Люди, подхлестнутые грохотом, быстрее заторопились на болотную чистовину. Они еще не знали, что и на болоте не найдут спасения. Не знали, что через несколько часов сухой торф загорится и болотце превратится в раскаленную сковороду. Будет кипеть и вырываться пар из пропитанной влагой земли.

– Мироныч, что теперь делать?.. Не выберемся мы отсюда… – растерянно заговорил молодой парень с обожженными волосами и сбритыми огнем бровями над воспаленными глазами. Он с надеждой смотрел на мужественного старика и ждал от него любой совет или приказ.

– А ты панику не разводи. Не оставят нас в беде…

– Эх, лопату бы сейчас… – сказал кто-то из группы.

Но лопат не было. И тогда Мироныч приказал рыть землю руками, хотя сделать это было почти невозможно: переплетенный накрепко кореньями багульника и других кустарников, торф плохо поддавался усилиям людей, но они в отчаянии не видели бесполезности своей работы и продолжали лихорадочно, срывая ногти, рыть яму.

4

Югана ничего не могла понять. Несколько дней Андрей молча уходил на берег, подолгу засиживался там.

– Шаман, мужчины из племени Кедра разговаривают с богами стоя, как с равными. Ты забыл это?.. – мягко сказала старая эвенкийка.

Но Андрей не слышал ее слов. Он плакал. Тяжелые всхлипы гордого Шамана перепугали Югану. Старуха насильно влила ему в рот разведенный спирт, усадила на топчан.

– Да, Югана… У меня нервы совсем сдают, – сказал Андрей, когда пришел немного в себя. – Я тяжело болен… Мне кажется, что я схожу с ума… Югана, у меня… Обещай, если будет сильный припадок… Пристрели меня и похорони. Я очень прошу тебя об этом…

– Югана не поднимет ружье на Шамана. Шаман – вождь племени Кедра. Если вождь знает, что ему нужно уходить из земной жизни, то советуется с чистым огнем.

– Спасибо, Югана. Прости меня за слабость… Я буду говорить с чистым огнем, – сказал Андрей, желая угодить старей эвенкийке.

Был древний обычай у людей из племени Кедра, сохранившийся в гордой легенде. Вождь племени считал самым могучим только огонь Тугэта. Когда вождь чувствовал, что приходит час прощания с жизнью, то приказывал самой юной и самой красивой девушке племени добыть чистый огонь трением, с помощью лучка. От этого огня поджигались сухие кряжи, наваленные в яму. Вождь прощался с родными, близкими и всеми людьми племени. На краю ямы он ударял себя в сердце охотничьим ножом, падал в огонь. Если жена вождя хотела быть рядом с мужем, ей не запрещалось. О такой женщине складывались легенды и песни, прославляющие мужество и верность в любви.

Югана знала этот закон племени. Решивший умереть говорит об этом, когда не видит другого выхода. Знал этот обычай и Шаман. Старая эвенкийка приняла последние слова Андрея как приказ готовиться к прощанию с последним вождем племени Кедра, и сердце ее наполнилось гордостью за своего сына.

Шаман сильнее смерти. Он презирает ее. Смерть поедает только больных, слабых и стариков. Шаман уйдет в небесный урман на крыльях бога Огня, Тугэта.

5

Маленький вертолет шел в дыму над бушующей огнем тайгой.

«Кажется, здесь!.. – подумал Костя. – Они…»

Небольшое сухое болотце, как черное блюдо средь огненных свечей. Ветер стелет дым к земле. Луна и огонь горящих деревьев превратили ночь в день. Костя увидел неясные фигурки людей внизу.

– Назад!!! – кричит он и повел вертолет на посадку растерянным от радости землеустроителям. – Беру только обожженных и раненых…

Но люди плохо слушаются команды.

– Колька, мы останемся с тобой, – крикнул Мироныч парню, который норовил первым попасть в кабину вертолета.