Из рода Свирх. Дикарка

Кажется, мы попали к разбойникам. Тем самым, нападения которых так опасались по дороге в империю Тарганен. А вот по пути обратно, мы немного расслабились: грабить у нас было нечего. Но когда появились разбойники? И куда исчезли напавшие на нас? Где Наставник, Лиим, Тооли, остальные? Я посмотрела на крытую повозку: может, наши мужчины там? Почему нас с Фриидой вытащили наружу?

Я немедленно получила ответ на свой вопрос. Мужчина с прокушенным пальцем склонился над Фриидой и спросил:

— Будешь со мной ласковой?

Она яростно плюнула ему в лицо.

— Вот тварь, — процедил он, утирая лицо рукавом. — Погоди, я научу тебя ласке.

После чего наклонился и ударил Фрииду кулаком в лицо. Её нос превратился в уродливую кровавую массу, по подбородку потекла красная жижа, из глаз хлынули слёзы. Фриида завертелась на земле, пытаясь освободиться, но второй разбойник крепко держал её за ноги. Из-за деревьев появились ещё мужики, такие же грязные и оборванные, как эти двое. Они подошли ближе, с равнодушием и какой-то звериной сосредоточенностью наблюдая за избиением. Ни у кого на лице не появилось сострадания и жалости.

— Ну-ка, снимите с неё штаны! — крикнул им избивавший Фрииду. — Не бойтесь, очередь до всех дойдёт.

Сидевший на ногах у Фрииды, встал. Вместе ещё с одним разбойником они, смеясь, стянули с девушки сапоги и штаны, развели её ноги в стороны. Тот, который бил, залез на неё сверху и развязал верёвку, удерживающую его портки.

Неожиданно Фриида заорала:

— Проклинаю вас! Чтобы вы сдохли! Все вы и дети ваши!

Она выгнулась дугой, после чего упала на землю и замерла, глядя в небо. Изуродованное лицо превратилось в неподвижную маску.

— Егрек, слышь... Она того... кончилась, — растерянно сказал разбойник, который держал её за плечи.

Насильник отшатнулся, хотел вскочить на ноги, но запутался в собственных штанах и упал на зад.

Двое, державших Фрииду за ноги, отпустили её и привстали, глядя мёртвое тело с изумлением, переходящим в суеверный ужас. Да и было отчего ужаснуться: лицо Фрииды стало опухать и налилось синевой. Кожа в нескольких местах лопнула, из трещин вытекла чёрная жижа.

Я дотронулась языком до зуба с зерном яхменя. Раскусить его прямо сейчас, не ждать, пока со мной сделают тоже, что с Фриидой? Но от одного взгляда на изменившееся до неузнаваемости лицо односельчанки, меня прошиб холодный пот и замутило. Наади ничего не говорила про то, что это будет выглядеть так жутко.

И потом, вдруг мне повезёт и получится убежать? А если раскушу зерно, спасения точно не будет. В голове отчётливо прозвучал голос Наади: «Не спеши раскусывать семя, борись и надейся. Небесный Лес всегда примет тебя под свои кроны, не нужно туда торопиться».

«Хорошо, Наади, — мысленно ответила я ей. — Буду надеяться».

В этот момент ко мне подошёл Егрек. Сердце у меня зашлось от страха. Я попыталась отползти назад, но упёрлась спиной в корень дерева. Разбойник выхватил закреплённый на поясе нож и навис надо мной, прижав острие к моему горлу. В глазах мужчины плескался животный страх за свою жизнь.

— Отчего она умерла? — спросил он, кивнув в сторону Фрииды. — Ты должна знать, вы были вместе.

Остальные разбойники приблизились к нам, держась на расстоянии.

— Говори, не то зарежу! — рявкнул Егрек.

Я почувствовала укол, по шее потекла горячая струйка крови. Тут меня осенило, что это мой шанс, если не на освобождение, то на защиту от изнасилования.

— Она болела, — сказала я, прямо глядя в глаза мужчине.

— Чем? Никогда не видел, чтобы после смерти рожа лопалась.

— Это... чёрная горячка.

— Никогда о такой не слышал, — заметил Егрек.

— Она заразна? — перебил его, державший Фрииду за ноги. Он сунул руку под рубаху и стал расчёсывать грудь.

— Да, — ответила я. — Но мы в роду Свирх научились лечить. Нужно только не опоздать. Помочь Фрииде мы уже не успели.

Я скорбно замолчала.

— Ты умеешь такое лечить? — недоверчиво спросил Егрек.

— Я младшая целительница рода Свирх и знаю заклинание от этой болезни, — во рту у меня пересохло от страха, но я заставила себя по-прежнему не отводить глаз от разбойника. Его заскорузлое лицо не покидало сомнение, он не знал, верить мне или нет.

— Как понять, что заболел? — спросил молчавший до сих пор разбойник — здоровый белобрысый детина.

Я покосилась на его друга и ответила:

— Сначала начинает чесаться грудь, потом всё тело. Чем дальше, тем сильнее.

Все повернули головы к чесавшемуся. Он быстро вытащил руку из-под рубахи и, подняв её, со страхом посмотрел на кожу. Она была грязной, в красных полосах от начёса.

— Похоже, ты заразился, — мрачно сказала я.

На лице разбойника появился ужас.

— А ну, отойди! — рявкнул на него, стоявший рядом.

— Да ты чего, Прол, это ж блохи! — воскликнул разбойник. — Я и вчера чесался, и позавчера.

— Пошёл вон, кому говорю! — заорал Прол и выхватил нож.

Чесоточный отбежал в сторону.

— Дальше! — приказал Прол.

Постоянно оглядываясь, чесоточный ушёл за деревья и остановился там, прислушиваясь к разговору.

— Твои все тоже болеют? — спросил у меня Прол и указал на крытую повозку.

Я с радостью подумала, что не ошиблась и наши мужчины там.

— Нет, к ним уже применили заклинание, — ответила я. — Не успели только с Фриидой. Чёрная горячка такая опасная — упустишь, и всё.

Разбойники посмотрели на Фрииду.

— Чего мы ждём? Надо развязать девку и пусть читает заклинание, пока мы все не сдохли! — нервно сказал Прол, глядя на Егрека. Похоже, тот был у них вроде главаря.

Остальные поддержали:

— Егрек, развязывай колдунью и пусть лечит!

— Развязывай! Чего ждёшь?!

Я пристально посмотрела на главаря:

— Сейчас вас всех ещё можно спасти. Потом будет поздно.

Дёрнув щекой, он разрезал верёвки на моих запястьях и лодыжках.

— Хорошо, спасай, но если обманешь... — Егрек многозначительно щёлкнул языком.

— Не обману, — спокойно сказала я, растирая затёкшие руки. Верёвка оставила на коже следы.

С достоинством целительницы я поднялась с земли. Нужно вести себя уверенно. Вспоминать, что делала во время обрядов Вееки и поступать также.

Взгляд притягивало тело Фрииды, которая лежала голая ниже пояса. Нужно прикрыть её срам.

— Для начала накройте её, — сказала я, указав на односельчанку.

— Сама накрывай, — грубо откликнулся Егрек и принёс мне тёмную тряпку. По виду, рубаху кого-то из разбойников.