Из Тьмы. Арка 4

— Из маленьких девочек и мальчиков вырастают большие тёти и дяди, которые вместо палок и кукол играют уже с живыми детьми и настоящими ножами и мечами, — отвечаю ему в тон.

— Ха-ха, а фраза про игры, живых детей и острые штуки — прозвучала дофига подозрительно! Как в гуро-манге, — продолжая ухмыляться, проговорил он. — Какая ты, у нас, оказывается, сестрёнка, проказница. Если что — зови, я всегда готов расширить свои горизонты, — парень шутливо подмигнул.

— Нет. Просто это ты извращенец, который читает всякую фигню и из-за этого проводит нездоровые аналогии, — произношу, отдав мысленную команду Эйпману. — Гурятина… пфе! Тебе что, на службе расчленёнки мало? Только лишний раз пачкаться, — подошедший обезьян послушно подхватил тело с рассечённым горлом.

— Не скажи. Так-то пробовать всё это в натуре — не прикольно. Кровью воняет и дерьмом, у меня от такого весь настрой уходит. А без настроя какой будет интерес? Только познавательный. И Акира-чи не одобрит, она у меня очень нравственная, — похвастал характером подруги наш весёлый социопат. — Но мангу для разнообразия можно и зачесть. И на бумаге изнасилование в пупок смотрится намного прикольнее, чем в реальности.

— В пупок? — удивлённо изгибаю бровь. — Нет, лучше не объясняй! И про свой, хех, познавательный интерес рассказывать тоже не нужно. — И уже тише, как бы в сторону: — И этот человек говорит, что у меня нездоровые наклонности. — Снова в полный голос. — Акира, кстати, знает о твоих новых вкусах?

— Эй! Нормальные у меня вкусы, нечего наговаривать! Читать истории в книжках или разглядывать на картинках — одно, а на самом деле творить всякие штуки с мертвецами, как не-будем-показывать-пальцем-кто — это совсем другое!

— Сила Яцуфусы сосредоточена на влиянии на немёртвых, а также на управлении негативной энергией. «Всякие штуки с мертвецами» для меня — всё равно, что упражнения с оружием для классического бойца.

— Ага, ага, — не прекращая ухмыляться, прищурился парень. — Ты ещё скажи, что тебе это не нравится, а такая весёлая ты сейчас только потому, что сегодня погода солнечная.

— Не скажу. Но и ты отнюдь не скорбишь по «невинно загубленным» в твоих шуточках душам «непорочных» бандитов и их прислуги. Обыватель назовёт тебя таким же ненормальным психом, как и меня.

— Верно подмечено, сестрёнка, — ещё шире заулыбался шутник. — Та троица подобранных тобой потеряшек именно это и сказала. Когда проблевалась, ха-ха-ха!

— Угу, а ты и рад провести экскурсию по самым «живописным» местам, — хмыкнула я. — Ладно, говори, чего пришёл. Мне ещё последнего двойника искать, а потом возиться с их внешностью.

— Всё равно такого красавчика, как я, у тебя повторить не получится, — выпятил грудь парень и, не обращая внимания на мой скептический фырк, продолжил:

— А дело моё — важное, призывом на обед именуемое. Там кухари из пленных для нас чего-то сообразили. Горяченького, — потёр он ладони в предвкушении.

Пусть у меня ещё оставались кое-какие запасы провизии, только вот сделать требовалось слишком много, а времени для охоты на бандитов, переговоров с дружественными горцами, согласования планов с Юрэем и остального важного, наоборот, имелось слишком мало. Поэтому (не без внутреннего сопротивления) полёты в рестораны пришлось вычеркнуть из графика. Соответственно, остались у нас в основном продукты долгого хранения — вроде копчёностей, круп, сыров или печенья с конфетами. О запечённых молочных поросятах, тортиках и остальном подобном приходилось только мечтать, уныло питаясь сухомяткой с чаем.

Да, даже печеньки могут надоесть — если они выступают в качестве завтрака, обеда, ужина, а также используются для многочисленных перекусов!

Скудное разнообразие вносили только незамысловатые блюда полу-походной кухни. Почти как в старые времена, когда в моём распоряжении не имелось пространственного кармана. Разве что только готовку удалось свалить со своих плеч на Ямато, который, в отличие от сладкой парочки «отравителей», или Бэйба, умеющего варить в лучшем случае съедобную кашу с похлёбкой, готовил не хуже меня. Не то чтобы это такое уж достижение, но хотя бы подрабатывать кухаркой для группы или давиться «кулинарными шедеврами» Кей Ли мне не пришлось.

— Угу, такую наглую морду ещё поискать. Но на обед ты меня правильно позвал. Надеюсь, те, кто назвался поварами, не соврали — и приготовили что-то более вкусное, чем получается у нас с Ямой.

— Не сомневайся, командир! — радостно уверил меня «заботливый подчинённый». — Я им сказал, что если их стряпня не понравится, ты привяжешь их к освободившимся крестам и польёшь водичкой.

— Не нужно так шутить над этими людьми. Они и так пострадали в плену.

— Даже если бы они наварили противной бурды? — задал провокационный вопрос Кей.

— Ну-у… медленная смерть от холода — это всё же перебор. Наверное, ограничимся расстрелом.

Мы с Кей Ли засмеялись, в приподнятом настроении покинув покрытую рядами трупов площадь.

* * *

Не знаю, за совесть старались местные кухари — или, поверив в шуточки отрядного юмориста, всё же за страх, но обед оказался неплох и изобилен. Наваристый суп с большим количеством мяса, какое-то рагу, а также много-много блинчиков с различными видами варенья и джема — в итоге смогли добавить мне толику хорошего настроения и энергичности. Так что, перекусив и поболтав с ребятами за столом, я поблагодарила поваров, уверила их в том, что никто не станет их обижать, а шуточки Кей Ли спокойно можно игнорировать, и вновь направилась на площадь мёртвых: искать подходящего двойника для Ямато.

Поиски не заняли слишком много времени. Собственно, как и избавление от трупов, которые стали более не нужны: Эйпман и призванный ему в помощь седой мускулистый здоровяк Горо собрали мертвецов в кучу, после чего появившаяся на их месте Печенька быстренько, в три пасти, съела всё предоставленное угощение — и, судя по голодному блеску жёлтых змеиных глаз, эта проглотка не отказалась бы от добавки. На посланный мною образ растолстевшей питомицы, а-ля «милая и забавно-неуклюжая плюшевая игрушка», поумневшая хозяйка болот издала несогласное шипение и отправила свою картину, отражающую последствия неумеренного обжорства. Ту, где могучая и величественная гидра разрывает извивающегося у неё в пастях длинного хитинового червяка — очевидно, Хрустика.

Учитывая, что тысячетонный Хрустик крупнее затаившей обиду прожоры раз в семь, вырасти она собиралась до размеров небольшой горы.

Пришлось расстроить питомицу тем, что для такого роста ей придётся питаться не слабыми людьми, а монстрами. Желательно равного или превосходящего уровня… и для которых у меня есть более интересные задачи, чем раскармливание одной вечно голодной гидры.

— С-ши… — питомица расстроено опустила центральную голову.

— Ничего, — произношу я, одновременно почёсывая опустившуюся ко мне левую башку за щелью ушного отверстия и дублируя слова через духовную связь. — Чтобы стать сильной, вырастать очень большой не обязательно. Хрустик был больше всех нас вместе взятых — и где он сейчас?

— Ши! Сши!!! — словно парочка разом прохудившихся шлангов высокого давления прошипела Печенька с воинственной радостью победительницы «всяких там бронированных червяков-переростков».

Пусть для общения через духовную связь и не требовалось задействовать голосовой аппарат, но для моей питомицы так легче формулировать достаточно длинные и сложные образы. Да и шипит она довольно забавно.

— Вот-вот, — согласно киваю головой под внимательным взглядом нависающей сверху правой головы. — Я, например, даже среди других людей маленькая. Но, как видишь, не слабая.