Из тьмы

“Да, ваше величество”, - ответил Ратхар. “Я заметил министров островитян и их атташе”.

“Как ты думаешь, что они подумали о нашей мощи?” Спросил король Свеммель.

“Ваше величество, независимо от того, насколько мы сильны в военном деле, мы не осмелимся всерьез пересечь Лагоас и Куусамо, пока не сможем сравняться с ними и в магическом мастерстве”, - сказал Ратхар. “Они должны знать это так же хорошо, как и мы”.

Сурово кивнул Свеммель. “И поэтому они смеются над нами, прикрываясь руками. Что ж, мы заставим наших собственных магов взяться за дело, как, собственно, мы уже сделали, и посмотрим, что шпионаж может принести и нам тоже.”

“Это будет не так-то просто”, - сказал маршал Ратхар. “Как может один из наших людей притворяться, что он родом из Лагоаса или Куусамо?”

“Одному из наших людей пришлось бы нелегко”, - согласился король. “Однако есть несколько альгарвейцев, которые говорят по-лагоански без малейшего акцента. Некоторые из них были шпионами Мезенцио. Им достаточно хорошо заплатили - и поскольку их семьи держали в заложниках, чтобы уберечь от предательства, - они тоже должны хорошо нам служить ”.

“А”, - сказал Ратхар. “Если мы сможем осуществить это, это сослужит нам хорошую службу”.

“Многие альгарвейцы - шлюхи, готовые на все ради денег”, - сказал Свеммель. Ратхар кивнул. Король продолжал: “Наша задача - найти тех, кто сможет понять, чему им нужно научиться, и внедрить их в Лагоанскую Гильдию магов. Это может быть нелегко или быстро, но мы думаем, что это можно сделать. Как говорится в карточках, один взгляд стоит тысячи уловок ”.

Ратхар рассмеялся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал, как король Свеммель отпускал шутку. Затем он понял, что король не шутил. Он все равно снова кивнул. Шутил или нет, Свеммель был прав.

Девятнадцать

Когда дверь в камеру Лурканио открылась в то время, когда его не должны были кормить или заниматься физическими упражнениями, он прикусил внутреннюю сторону нижней губы. Нарушение распорядка означало неприятности. Ему не потребовалось много времени, чтобы усвоить это. Сколько пленников в альгарвейских тюрьмах усвоили тот же урок? интересно, подумал он. Больше, чем несколько: в этом он не сомневался. Это не имело значения. Теперь это происходило с ним. Это имело значение больше, чем что-либо еще в мире.

Один из вошедших валмиерских охранников ткнул ему в лицо палкой. “Шевелись”, - рявкнул он.

Лурканио начал двигаться. Он двигался медленно и осторожно, всегда держа руки на виду. Охранники очень ясно дали понять, что хотят его смерти. Он не хотел давать им никакого повода получить то, что они хотели. “Могу я спросить, куда мы направляемся?” поинтересовался он.

Тот охранник злобно ухмыльнулся ему в ответ. Другой ответил: “У судей есть ваш вердикт”.

“Очень хорошо”. Лурканио изо всех сил старался не показывать страха, который он испытывал. Судьи могли делать с ним все, что им заблагорассудится, и у него не было никаких шансов остановить их. Он пел, как соловей, для своих следователей. Может быть, этого было бы достаточно, чтобы он продолжал дышать. Конечно, может быть, и нет.

Яркий солнечный свет за пределами тюрьмы заставил его моргнуть. Его глаза увлажнились. В камеру проникало не так уж много света. Охранники втолкнули его в карету, в которой было больше железа, чем в бегемоте. Упряжка из четырех лошадей должна была вытащить его. Замки щелкнули на дверях после того, как он вошел.

В пассажирском отсеке железная решетка отделяла его от охранника, который ехал с ним. Когда вальмирец запирал дверь, Лурканио спросил: “Что, если бы я был волшебником? Могу ли я наколдовать способ выбраться отсюда?”

“Иди вперед и попробуй”, - ответил блондин. “Этот вагон защищен от всего, что может сделать маг первого ранга”.

Лурканио ему не поверил. Чародеи часто были более изобретательными, чем те, кто пытался их остановить, считали. Такими же были и другие люди, если уж на то пошло. Тюремщикам было бы легче, если бы это было не так. Но сам Лурканио не был волшебником. Он оставался пленником. Они даже не дали ему привести себя в порядок, прежде чем потащить в суд. Он не воспринял это как хороший знак.

Он вошел в зал суда через коридор, предназначенный для обвиняемых, - и сегодня в нем было еще больше охраны, чем обычно. Когда он вошел, то обнаружил, что зал битком набит. Воздух был наполнен возбуждением. Это было почти так же ощутимо, как магическая энергия непосредственно перед основным заклинанием. Трое судей, двое в гражданских костюмах, третий в униформе, вошли и заняли свои места во главе зала суда. Все почтительно встали. Лурканио поклонился им, как он сделал бы в альгарвейском суде.

“Садитесь”, - нараспев произнес судебный исполнитель.

Главный судья, солдат, сидел в центре. Он громко постучал, призывая к порядку. “Мы вынесли вердикт по делу Королевства Валмиера против полковника Лурканио из Алгарве”, - объявил он. “Обвиняемый присутствует?”

“Нет, ваше превосходительство. Меня здесь нет”, - заявил Лурканио. Писец, записывающий его слова, бросил на него укоризненный взгляд. Несколько человек захихикали. Лурканио показалось, что он услышал голос Красты. Он огляделся. Да, вот она. Она хочет посмотреть, как я заплачу, подумал Лурканио. Она, вероятно, тоже получила бы то, что хотела.

Бах! Удар молотка заглушил хихиканье. “Говоря, обвиняемый признает свое присутствие”, - сказал старший судья. “Его проявление легкомыслия неуместно, и больше мы его терпеть не будем”.

“Ты поступишь со мной хуже за плохую шутку, чем за что-либо другое, что, по твоему утверждению, я делал, пока служил своему королевству?” Спросил Лурканио.

“Ни в коем случае, полковник”, - ответил судья. “Но мы свяжем вас и заткнем вам рот кляпом. Если это то, чего вы хотите, вам стоит только сказать слово”. Он ждал. Лурканио ничего не сказал. Судья кивнул. “Тогда хорошо. Вы готовы услышать вердикт этого суда?”

Готов? Подумал Лурканио. Высшие силы, нет! Но достоинство удержало его от того, чтобы сказать это вслух. Он был уверен, что они свяжут его и заткнут ему рот кляпом. Он был уверен, что им тоже понравилось бы это делать. Отказываясь доставить им такое удовольствие, он коротко кивнул. “Я готов, ваше превосходительство, хотя я по-прежнему настаиваю, что этот суд не обладает юридической юрисдикцией в отношении солдата, участвующего в ведении войны”.

“Мы отвергли этот аргумент для других, и мы отвергаем его также для вас”. Главный судья перетасовал бумаги, затем посмотрел на Лурканио. “Этот суд, полковник, признает вас виновным в содействии транспортировке каунианцев через Королевство Валмиера с целью жертвоприношения. Он также признает вас виновным в содействии программе, известной как "Ночь и туман", которая захватила валмиерцев с целью жертвоприношения. Этот суд далее считает, что эти программы представляют собой убийство, а не войну. Соответственно, настоящим вы приговариваетесь к сожжению на костре до смерти”.