Избранная, или Жена по приказу

Лекарям приходилось выбирать, кому помогать, а кого оставлять умирать. Они ориентировались на количество ран и обилие яда в крови. И все равно это был тяжелый выбор. Им пришлось нелегко.

Тех, с кем поработила лекари, передавали нам — женщинам и слугам. Мы сбивали им температуру холодными компрессами и поили экстрактами. Я бегала с ведром до колодца и обратно, носила ледяную воду, не понимая, почему Рандор не отошлет хмар туда, где им самое место — обратно на дурацкий остров. Неужели с ним стряслось что-то плохое?

Я гнала прочь эту мысль. Нет, нет, он жив. Рандор превосходный воин. Кого попало командиром не назначают. Он точно знает, что делает. Но чего же он тянет?

Это был самый долгий день в моей жизни и без сомнений самый кошмарный. Я старалась не думать, а просто делать свою работу — носить воду, ставить компрессы, поить раненых. Хорошо, что у меня было занятие, отнимающее все силы. На мысли их просто не оставалось.

Первая благая весть появилась ближе к закату:

— Нам удалось отбросить хмар обратно за стену, — сказал один из раненых.

— Они возвращаются на остров, — через полчаса сказал другой. — Скоро все закончится.

Еще через полчаса я впервые смогла присесть и перевести дух. Новые раненые уже не поступали. Это означало, что атака отбита. Но какой ценой! Десятки раненых, несколько рыцарей погибло. К счастью, ни среди первых, ни среди вторых Рандора не было. Значит, он жив и здоров.

Остаток вечера и начало ночи я вместе с другими помогала в лазарете. Постепенно с заставы возвращались мужья, и женщины уходили одна за другой. Я задержалась дольше всех. Но я прекрасно понимала, что Рандор — командир. А они, как известно, последними покидают «корабль».

Я то и дело посматривала на дорогу, ведущую к заставе, и, наконец, увидела мужа. Выбежала, счастливая, ему навстречу и застыла, не дойдя шагов десять. Его волосы стали черными. Абсолютно. Свет фонарей, падая на пряди, уже не переливался золотыми искрами.

У меня сердце рухнуло куда-то в район желудка и волоски на руках приподнялись. Совсем как тогда, когда я впервые встретила хмар. В тот раз мой организм вот так отреагировал на угрозу. Неужели это предупреждение, что мне стоит опасаться Рандора? Нет, я тряхнула головой. Он не может быть опасен для меня. Он хороший, я знаю.

Рандор кивнул мне в знак приветствия и свернул к нашему домику. Мы молча вошли внутрь. Рандор не торопился включать свет. Кажется, он и в темноте отлично видел. А ведь раньше он первым делом максимально освещал комнату, в которой оказывался. Рыцари любят свет.

Это уже не просто тревожные звоночки. Все вместе — это целый набат. Я буквально слышала, как шестое чувство бьет во все колокола, намекая — Рандор не в порядке. Надо что-то срочно делать, если я не хочу его потерять.

— Что случилось у заставы? — спросила я, как только дверь домика закрылась за нашими спинами.

— Там случился бой с хмарами, Марианна. Такое, знаешь ли, здесь часто бывает, — ответил Рандор грубо. Раньше он подобным тоном не говорил. Со мной уж точно.

— Ты не ранен? — я все еще волновалась.

— Нет, со мной все в порядке.

— Почему схватка длилась так долго? Ты же мог прогнать хмар на остров с самого начала.

Вот и все, я это сказала. Обвинила Рандора в том, что он тянул. Разве что не назвала его причиной гибели рыцарей.

Муж не торопился с ответом. Сперва он снял запачканный красным и черным камзол. Это была кровь людей и хмар. Затем стянул сапоги. И лишь после этого произнес:

— Я не мог этого сделать вот так сразу, — равнодушно объяснил он. — Рыцари бы догадались, что происходит нечто странное. Ни разу еще хмары не уходили сами по себе. Они всегда бились до последнего. И вдруг они просто отступают. Никто бы не поверил, что обошлось без магии.

— Поэтому ты позволил умирать своим товарищам по оружию? — не поверила тому, что услышала. — Из страха, что тебя поймают?

— Я спасал не только себя. Тебе бы достанется, если узнают про Венец.

— Не нужно мне спасение за счет чужих жизней. Ты себя слышишь? Сегодня ты убил трех рыцарей света!

Рандор встал и пошел на меня. Я попятилась. Не нравился мне его взгляд и эта темнота. Почему мы до сих пор не зажгли свет?

— Я поступил так, как будет лучше для нас, — с нажимом повторил Рандор. — И жду от жены не упреков, а благодарности.

— О чем ты? — пробормотала я, хотя уже и так догадывалась, куда он клонит.

Рандор не просто шел ко мне. Он шел и раздевался. Развязал тесемки рубахи на шее и стянул её через голову. Теперь на нем были только бриджи, тоже заляпанные кровью, как и его руки. Он что же не смоет кровь с ладоней?

— Это все Венец, — сказала я, прячась за обеденным столом, как за щитом. — Он меняет тебя. Прежний Рандор никогда бы так не поступил. Вспомни, как ты горевал по товарищам, когда приехал на королевское торжество.

— То был слабый Рандор. Я во всем превосхожу его. Если Венец изменил меня, то в лучшую сторону.

Он не всерьез! Я не верила, что Рандор не понимает, как пагубно влияние тьмы. Надо это ему доказать. Слова уже не помогают. Нужно что-то более веское.

Мы кружили вокруг стола. Рандор пытался меня поймать, а я уворачивалась, в процессе судорожно соображая, как быть. На очередном витке вокруг стола меня осенило.

— Твой меч! — воскликнула я. — Раз с тобой и твоей магией все в порядке, продемонстрируй меч света.

Рандор аж остановился. Прищурился недобро и спросил:

— С какой стати я должен тебе что-то доказывать?

— Мне не надо, докажи самому себе, что Венец не влияет на тебя. Если ты так в этом уверен, проблем не будет.

Ничего сверхъестественного я не просила. Я помнила, как легко меч появляется в руке Рандора. Он словно его продолжение. Но теперь это, видимо, изменилось. Ничем другим я не могла объяснить бурную реакцию мужа на столь невинную просьбу.

Одним прыжком он перемахнул через стол. Быстро и ловко. Я даже ахнуть не успела, что уж говорить о том, чтобы убежать.

Рандор схватил меня за плечи и встряхнул. Совсем как тогда в хижине, когда приводил в чувства. Но если в прошлый раз в его действиях ощущалась забота, то сейчас в них был лишь гнев.

— Ты слишком много болтаешь, — заявил он, по-прежнему сжимая мои плечи. — Как-то раз я уже пытался научить тебя послушанию, но вижу, что урок забылся. Пожалуй, тебе нужен еще один.