Избранники светил

И двум кораблям, неспешно скользившим по воде. Темно-зеленым, хищно вытянутым, и нисколько не скрывающимся. Один лишь их вид превращал улыбку Морэя в боевой оскал.

Линтийских пиратов ненавидели по всему Западу, и их страшились на всех островах. И не зря – демонокровные корсары постоянно нападали на поселения, захватывая новых рабов, беспощадно грабили и топили корабли, не оставляя никого в живых, вырезали прибрежные деревни. Находились, конечно, и те, кто торговал с линтийцами, но даже такие дельцы вели торговлю с опаской.

Сам Дарктайд их искренне ненавидел; он не отказывал себе в удовольствии получать прибыль с недругов Скаллстоуна, но ради удара по судам Линты Морэй был готов отмахнуться от прибыли. Команда, живая и мертвая, его в этом поддерживала.

Как и сейчас.

Капер наблюдал за тем, как корабли чужаков движутся между двумя островами, примерно в миле от скалы, где он сейчас стоял. Внизу послышался шум; «Кольчужный Кулак» медленно шел к выходу из бухты. Расстояние до линтийцев его корабль преодолел бы за считанные минуты, но сближаться с двумя судами сразу, давая им время на обстрел и подготовку к абордажу? Не слишком умное решение.

Капитан злорадно усмехнулся. К несчастью для линтийцев, у поджидающей их команды был серьезный козырь, и звался он Морэем Дарктайдом.

Он медленно вытянул из ножен дайклейв-волнорез – широкий изогнутый клинок, засиявший под солнцем все тем же теплым золотом, что и наручи, и пластины на куртке. Орихалк, прочнейший магический материал, особо могучий и опасный в руках тех, с кем он был связан.

Соларов. Избранных Непокоренного Солнца.

Морэй пригнулся, напрягшись; на лбу его ярко засиял золотой знак – круг, от которого расходились солнечные лучи. Вокруг тела вспыхнул ослепительный свет, видный даже в лучах солнца, переливающийся белым золотом.

И Дарктайд прыгнул.

Окутанная золотым светом фигура взвилась со скалы, вспоров воздух сияющей кометой, пронеслась над морем, вплетая свое свечение в отблески на воде. Одним лишь прыжком капитан «Кольчужного Кулака» преодолел целую милю, покрыл разделяющее его и линтийцев расстояние.

На палубе чужого корабля не успели даже ничего сообразить, когда пылающий золотом враг обрушился на них с небес; тяжелое орихалковое лезвие рухнуло на капитана, подмеченного Морэем во время прыжка. Даже если бы он успел вскинуть клинок, энергии удара хватило бы, чтобы снести любую защиту… но он и не успел.

Оружие Дарктайда вошло в плоть линтийца между левым плечом и шеей, прошло весь путь до правого бедра и покинуло тело. Столь быстрым и неожиданным оказался удар, что мгновение демонокровный капитан еще стоял, а потом с коротким хлюпаньем развалился на две части, блеснув внутренностями. Кровь обагрила зеленоватую палубу, ноги и руки дернулись в запоздалой судороге.

Морэй мгновенно развернулся к остальной команде, еще не оправившейся от изумления. Типичные линтийцы: у большинства зеленоватая кожа, у многих жабры на шее или острые как иглы зубы. Почти у всех на шее и поясе висят засушенные уши, пальцы и гениталии – остатки поверженных врагов.

– За Скаллстоун и Князя! – провозгласил Дарктайд, вскидывая волнорез. Орихалковый клинок с легкостью перерубил шею ближайшего пирата; голова взлетела в воздух, и выплеснувшаяся кровь догнала ее. Обратным движением Морэй вогнал острие дайклейва в грудь стоявшего чуть дальше линтийца, пропоров тело насквозь и повернув оружие в ране.

Только тут изумление пиратов прошло, сменившись осознанием случившегося и яростью. Даже самые деятельные враги линтийцев признавали – трусость у них не в чести; с бешеным криком демонокровные корсары кинулись на давнего врага.

Они знали свой корабль и знали, как атаковать, не мешая друг другу. Смертный или потомок духа точно бы не выстоял – но Морэй уже давно освоился с силой своего Возвышения и помнил, как выживать в таких боях.

Дайклейв вновь вспорол воздух; казалось, он разделился на десяток своих призрачных копий, каждая из которых нашла свою цель. Лишь один линтиец успел подставить изогнутый меч под чужой клинок и лишь отлетел назад; остальные же рухнули на палубу, поливая ее собственной кровью и украшая внутренностями.

Воздух разорвал могучий рев, и со второго корабля, плывшего борт о борт, перепрыгнула громадная фигура, покрытая багровой шерстью. Взмах когтей натолкнулся на стремительное движение дайклейва; Морэй ускользнул от нового удара демона-эримантоса, полоснув его по бедру и немедля вскинув клинок вверх, распоров острием плечо врага. Сейчас солара окружал пылающий полуденным солнцем костер света, вздымавшийся на фут над головой; он слепил чужие глаза и разжигал ярость в созданиях тьмы… ну так и хорошо! И видно его было за пару миль.

Он уклонился от удара сзади, мимоходом двинув линтийцу в зубы навершием рукояти. Вновь сосредоточился на демоне, парировав новый взмах когтей и рубанув мечом по здоровенной лапе; к счастью, эримантои не славились проворством.

Воздух вспорол свист, и Дарктайд, не задумываясь, бросился на палубу, уйдя в перекат; стрелы достались эримантосу, взревевшему в недоуменном гневе. Капер опять вскочил, бросил взгляд на второе судно. Вновь свистнули стрелы, и Морэй мигом ушел в сторону, поймав одну из стрел с небрежной легкостью, блокировав удар кинувшегося на него пирата и всадив ему в глаз наконечник.

Отлично! Один против команд двух кораблей и демона… нет, демона, в ярости своей налетевшего на взмах золотого клинка и распоротого сверху донизу, можно уже не считать. Но все же непростой бой для молодого солара, пусть и воина Рассвета, да?

Линтийцы, видимо, так и считали. Ровно до того момента, как прозвучал запоздалый крик-предупреждение, а секундой позже два снаряда, скрепленные шипастой цепью, прошлись по палубе второго корабля, подрубая мачты и сметая моряков. Стрелы пронзили тех, кто оказался у судовых орудий.

Увлекшись схваткой с оказавшимся среди них соларом, демонокровные пираты пропустили появление «Кольчужного Кулака», преспокойно вышедшего из бухты и подошедшего на нужное расстояние без помех.

Чего, собственно, Морэй и добивался.

Развернувшись, «Кольчужный Кулак» оказался борт о борт с вражеским кораблем. В воздух взвились абордажные крючья; один неудачливый линтиец с хрипом осел – острый металл пронзил его насквозь, сила тянущих за крюк подтащила к борту и прижала к нему, раздирая внутренности.