Избранники светил

– Вот умники, – посочувствовал Морэй. – У нас праведные мертвецы и то гибче на мир смотрят.

Калонис кивнула.

– Ну а после Возвышения, я все чаще начала задумываться. Ну да, женщинам в море дорога закрыта – спасибо матерям бурь. Но почему сотни тысяч людей на Западе на горстку духов должны оглядываться? Отец Океана и морские драконы-то против ничего не имеют. Да и я – солар, так что… Вот ты Жемчужину вспомнил – она отродясь тайя не была, и ходит по морю спокойно.

– После Возвышения, – не мог не уточнить Морэй. Это он знал хорошо; Жемчужина Возвысилась, подняв мятеж против взявшего ее в любовницы скаллстоунского капитана. Дарктайд этого моряка по имени Черное Сердце не любил, но знал неплохо.

– После, – согласилась Калонис, – ну так и ко мне оно пришло. Или вот на Царство посмотри – дракорожденные женщины без проблем кораблями командуют, и плевать на матерей бурь хотели. Вот я и задумалась… и выбор сделала.

– Погоди! – резко выпрямился Морэй, наконец сообразив, что же странного в речи собеседницы.

Впервые она четко говорила о себе в женском роде, вместо привычного для тайя мужского или подбора нейтральных слов.

– Так ты…

– Именно, – кивнула Калонис. – Сказала «я больше не тайя», назвала себя женщиной-капитаном. Найду мастера или какое божество – сведу татуировки к демонам. И… знаешь, вся команда за мной пошла. Вся.

Дарктайд поперхнулся, теперь понимая, почему мать бурь так разозлилась. Возвышенной было бы еще простительно – для Избранных любые правила всегда отличались, но целый экипаж… На пропитанном традициями Западе такое решение было почти равнозначно факелу в бочке с огнепылью.

– Что, уже жалеешь, что ввязался? – с усмешкой спросила Калонис.

Морэй подумал и пожал плечами.

– Да нисколько, Кэлли.

– Калонис!

– Нисколько в любом случае. У меня перед тобой был долг, матерей бурь я особо не любил никогда… да и вообще, в Скаллстоуне меряют по способностям, а не по тому, что в штанах. Так что – удачи в твоем деле.

– Спасибо, – искренне сказала Калонис.

– Но что, мужские права терять не жалко? – ухмыльнулся Дарктайд, наклонившись вперед.

– Жениться я теперь не могу, да и так не собиралась, – усмехнулась в ответ Ветер Бури. – А в остальном – пусть я и снова женщина по обычаям, но делать буду то, что хочу.

– И спать с кем хочешь, – не удержался Морэй.

Калонис на миг замерла, встретилась с ним взглядом и медленно лукаво улыбнулась.

– Это приглашение?

Дарктайд так же медленно усмехнулся.

– Оно самое.

Калонис со стуком поставила стакан на стол, порывисто поднялась; глаза ее загорелись азартом, почти таким же, как в бою. Морэй чувствовал, что и в его единственном глазу сейчас пылает то же самое.

Недавняя схватка, плотно облегающая тела одежда, хороший разговор и отменное вино – что еще может лучше подогреть кровь?

На секунду поверх Калонис вновь проступил иной образ – высокая гибкая женщина… только теперь серый шелк соскользнул до пояса, обнажая высокую грудь с темными сосками; женщина призывно улыбнулась, прочертив кончиком пальца линию от шеи до талии…

Но видение исчезло, когда они шагнули друг к другу.

Мокрую одежду снимать непросто, но и Морэй, и Калонис это умели неплохо, особенно раздевая друг друга. Дарктайд справился первым, и его руки уверенно легли на крупную грудь женщины, скользя по ней и сжимая; Ветер Бури медленно выдохнула, на мгновение прекратив возиться с одеждой Морэя, но тут же продолжила, стаскивая с него рубашку. Капер в этот момент возился с ее поясом, стягивая штаны вниз и крепко сжимая бедра Калонис, скользнув ладонью ей между ног.

Бывшая тайя сделала то же самое парой секунд спустя, избавляя Морэя от ставшей очень тесной одежды; высвободившись из его рук, мягко опустилась вниз, скользнув кончиком языка по животу солара. Тот откинул голову назад, шумно выдохнув, когда язык продолжил дело значительно ниже.

– Где только научилась… – невольно вырвалось у него.

– Ты не поверишь, чему только не учатся у тайя, – отозвалась Калонис, на мгновение оторвавшись от него и тут же вернувшись обратно, проводя языком по всей длине; пальцы ее умело порхали, касаясь самых чувствительных для мужчины мест. Лишь на пару секунд она прервалась, окончательно сбрасывая собственные штаны и помогая Дарктайду сделать то же самое.

Еще несколько минут ласки – и Морэй не выдержал; отстранившись, он подхватил Калонис, легко подняв ее и усадив на стол. Припал к груди женщины; руки пирата быстро и уверенно ласкали ее тело, заставляя Ветер Бури чаще дышать и вздрагивать, отдаваясь наслаждению.

Она чуть подалась назад, когда Дарктайд выпрямился, нащупывая нежную влагу внизу, задела рукой и смахнула на пол разложенные на столе листы.

– Демон, бумаги на добычу! – огорченно выдохнула Калонис. – Казначей разорется…

– Вали на меня, – выдохнул Морэй, входя в нее уверенным, мощным движением; глаза женщины вспыхнули, и она подалась навстречу, впиваясь в его губы и успев лишь прошептать «Буду валить».

На столе оказалось не очень удобно – и через несколько минут они оказались на постели, даже не потрудившись сбросить с нее покрывало. Калонис прижала Дарктайда к кровати, касаясь губами его тела, вновь спускаясь вниз; через пару минут он притянул ее обратно, сжал бедра, направляя и вонзаясь на всю глубину.

– Не только мечом махать умеешь… – шепнула Калонис; черные волосы разметались, скользя по щекам Морэя и смешиваясь с бледно-синими прядями.

– Всегда бью в цель! – усмехнулся тот в ответ.

И до утра в каюте раздавались лишь стоны и обмены колкостями, лишь подстегивавшие обоих.

Соларская выносливость оказалась очень кстати.

Утром море было спокойным, и о вчерашней буре напоминала только пара поваленных деревьев на берегу. Обе команды неспешно готовились к отплытию, обмениваясь шутками; былое недоверие, казалось, развеялось. Морэй усмехнулся, заметив, как Рэйл мимоходом обнимает за талию невысокую девушку, говоря что-то о прошедшей ночи. Видно, постоянный контакт с призраками не лишил парня умения радоваться жизни… да и другие, видно, тоже развлеклись.

Калонис тем временем, отдавая короткие распоряжения, смотрела на остров с легкой грустью. Пожалуй, она его запомнит. Странные воспоминания – и последствия своего выбора, и приятная ночь, и человек, знакомый в двух жизнях.

О последнем она Морэю не сказала. Незачем ему знать, насколько яркие образы прошлого вспыхивают, когда она вглядывается в него. Пока незачем.

Оба корабля вышли в море через час, пока что скользя борт о борт. Морэй, стоявший на палубе «Ветра Бури», оглянулся на свой корабль, махнул рукой – сейчас вернусь; через милю морские пути пиратов расходились.