Избранное в двух томах. Том 2

менее, не откладывая на потом полистал настольный календарь, что-то в нем

переправил, что-то вычеркнул и сказал: «Привезите его ко мне послезавтра к

одиннадцати». А в назначенный день и час принял Эрлиха; не торопясь, спокойно, обстоятельно — как делал это всегда — поговорил с ним явно

заинтересовался предложенной идеей и, оговорившись, что речь может идти не

об уже заложенных, а только о перспективных разработках, тут же предложил

несколько возможных организационных форм сотрудничества. К сожалению, по

причинам, одинаково не зависящим от обоих собеседников, реализовать это

сотрудничество не удалось.

Но слушая разговор Королева с Эрлихом, я лишний раз убедился в

нестандартности мышления СП. В его полной независимости от

«общепринятого». Ведь, казалось бы давно стало аксиомой, что для успеха в

любом деле нужно бить в узловую точку не растопыренными пальцами, а

кулаком. А Главный конструктор умёл сочетать «кулак» с «растопыренными

пальцами»,— вроде полководца, который сосредоточил основной удар в главном

направлении, но одновременно нажимает на противника и в направлениях

второстепенных и всегда готов, если на таком второстепенном направлении

обозначится успех, сманеврировать своими силами я превратить второстепенное

направление в главное.

Так же смотрел СП на проблему спуска космического корабля. В то время

был принят и успешно реализован баллистический спуск на кораблях «Восток» ж

«Восход». Исподволь готовился к реализации спуск аэродинамический — на

будущих «Союзах». И тем не менее, узнав о существовании идеи роторного

спуска заинтересовался и им. Не захотел упускать из виду ни одного возможного

направления — ни одного

290

«растопыренного пальца».. Ну и, конечно, с автором идеи хотел познакомиться

— отделять интересную мысль от высказавшего ее человека он, насколько я мог

наблюдать, не любил.

Да, на одаренных людей глаз у него был на редкость острый!

И к настоящему работнику СП никогда не относился равнодушно.

Особенно верен он был маленькой, состоявшей всего из нескольких человек, группе своих ближайших сотрудников, в течение многих лет деливших с ним все

удачи и неудачи, все взлеты и падения, все радости и горести, неизбежные на

трудном пути создания новой техники, вернее, создания новой отрасли техники.

За последние десятилетия в нашей стране было создано несколько таких новых

отраслей: ракетная, атомная, радиоэлектронная. Каждая из них потребовала

такого расхода средств, такого напряжения сил и мобилизации ресурсов, которые

далекому от этих дел человеку просто трудно себе представить (поэтому, наверное, многие и не представляют). Но других возможностей тут не

оставалось: все вновь созданные у нас отрасли техники были жизненно

необходимы для страны. По-настоящему необходимы. Обойтись без них (или

заменить чем-то уже существующим и налаженным) было невозможно.

И тем не менее рождение нового не проходило, да и не могло проходить, безукоризненно гладко. Оно и неудивительно. Когда новое пробивает себе

дорогу, даже самые могучие умы не всегда в состоянии правильно оценить всю

меру того, что оно с собой несет. И тем более — что способно принести в

будущем. Известно, что, например, Рентген не признавал существования

электронов, Альберт Эйнштейн еще в 1939 году в одном интервью высказал

неверие в перспективу высвобождения атомной энергии, а Амундсен не допускал

возможности посадки тяжелых самолетов на дрейфующий лед в районе

Северного полюса. Немудрено, что и перед работниками нашего ракетостроения

зеленая улица расстилалась далеко не всегда.

Вопрос этот был в то время далеко не очевиден. По нему шло много споров.

Не все видели целесообразность затрат (и затрат немалых!) времени, средств, а

главное, сил человеческих на развитие ракетной техники. Тут Королеву и его

сподвижникам приходилось

291

не только проявлять глубокую убежденность в жизненной важности этой отрасли

техники для страны, но и умение убедить в своей правоте других. Королев это

умел.. И тем не менее размах колебаний воззрений на дилемму «ракеты нам

нужны — ракеты нам не нужны» приобретал временами размеры для нестойких

умов почти устрашающие. Иногда мы бывали свидетелями того, как ракетной

технике необоснованно приписывалось универсальное всемогущество в решении

чуть ли не всех мыслимых задач. Но это было позднее, а поначалу гораздо чаще

бывало наоборот — ракетную технику оценивали куда более скептически, чем

она заслуживала.

Легко догадаться, что подобные колебания ощутимо влияли на судьбы как

отдельных людей, связавших свою жизнь с ракетостроением, так и целых

творческих коллективов.

Окружавшие Королева заместители и помощники полной мерой прошли

вместе с ним, как говорится, огонь, воду и медные трубы. И если бы — прибегну

снова к этому допущению — я сейчас писал не воспоминания, а повесть или

роман, то, следуя отработанным литературным нормам, обязательно рассказал

бы, во-первых, о трогательно едином стиле, подходе к делу, даже сходной — как

у близнецов — манере поведения представителей этой группы и, во-вторых, о

безоблачной идилличности их взаимоотношений с дорогим шефом.

Так вот, на самом деле ничего подобного не было.

Королёвские заместители — очень разные люди. Разные по всем статьям: от

круга частных, так сказать, внутрикосмических проблем, в которых особенно

явно проявлялись таланты и знания каждого из них, до таких внешних элементов