Избранное. Компиляция. Книги 1-19

— Я… все еще жажду тебя убить! — проговорила девушка агрессивно.

— Поверь, дорогуша, ты далеко не первая, у кого есть подобное желание, — фыркнул я, продолжив медленно приближаться.

Ирис отвернулась в противоположную сторону, перестав на меня смотреть.

— Кажется, так лу-лучше, — проговорила она, не поворачивая головы. — Когда я не вижу твою физиономию, желание убить становится чуть меньше…

Я подлетел к площадке и встал на арматурные прутья. Конструкция затрещала под моим весом. Телевизионная башня явно нуждалась в ремонте. Подходить к Ирис близко я не стал, опасаясь, что бывшая прислужница Паука снова пойдет вразнос.

— Как твое самочувствие? — уточнил я мягко.

— Хреново! — выплюнула блондинка. — Как будто сам не видишь!

— Прости. Мне жаль, что так вышло с Опал.

— Угу, — хлюпнула она носом. — Если бы я знала, что такое произойдет, то не стала бы оставлять ее одну-одну…

— Может, спустимся вниз? Давай слетаем в кафе: погреемся, перекусим. Я угощаю.

— Я не в настроении, Песец, — мрачно заявила героиня.

— Хорошо. Тогда я посижу с тобой рядом.

Я уселся на металлические прутья площадки и свесил ноги в бездну. До виднеющейся внизу поверхности было более сотни метров. Колючий ветер пытался сдуть нас с вершины, завывая и словно бы грозя нам страшными карами. Луна скрылась за мутными тучами. Лишь ее надкусанный силуэт слабо просвечивал сквозь дымку.

Некоторое время никто из нас не решался нарушить тишину.

— Пусть тебя озарит Свет истины, — первым прервал я молчание.

— Что?

— Сегодня ведь годовщина Падения.

— П-правда? Уже тринадцатое число? — проговорила Ирис с удивлением. — Тогда и тебя пусть озарит Свет… Совсем потеряла счет дням. В последние сутки голова совершенно не соображает… И адская мигрень временами нападает… Иногда боль-боль такая резкая, что кажется, будто череп разрывается изнутри…

— Пси-вещество покидает твой мозг. Это неприятно, но надо перетерпеть.

— Я… устала. Не могу так больше… — снова всхлипнула она.

Было странно видеть вечно уверенную и непогрешимую Ирис Вейцман такой изможденной и сломленной.

— Скоро боль утихнет, надо лишь немного подождать, — заверил я.

— Д-дело не в боли, — произнесла она тихо. — Закрытые воспоминания… Они возвращаются…

— Паук заставлял тебя делать что-то… неприятное? — спросил я осторожно.

Ирис сжала кулаки и крепче обхватила колени:

— Я… после обретения суперсил убила одного неугодного семье. Просто подкараулила в подъезде и ударила высоковольтным разрядом. Он был ни в чем не виноват… Если бы я прошла инициацию раньше, на моем счету было бы больше смертей… Опал как-то признавалась, что их со Льдом руки по локоть в крови… — Ирис словно выдавливала из себя слова, морщась от неприятных воспоминаний. — И та цистерна с топливом… когда я гналась за тобой. Это ведь из-за меня она взорвалась, уничтожив целый подъезд. Все эти смерти на моей совести!

— Ты совершала данные поступки под принуждением, а потому ответственность несет Псион.

— Мне пришлось смотреть на изуродованные тела людей, которые вытаскивали из-под завалов… Я ведь знала некоторых из соседей по дому… Их лица потом являлись мне в кошмарах, — мрачно поведала девушка.

— Жаль, что так вышло. Но ты не виновата в их гибели.

— Моя тетя… Теперь я понимаю, что она пропала не просто так, — процедила Ирис. — Мои родители погибли во время Падения, когда мне было всего полтора года. Лишь тетя Хельга выжила из родни. Она взрастила меня, не бросила в самое трудное время… Мы несколько лет жили в Эстляндии, но жизнь там становилась все хуже и хуже. Тогда мы мигрировали в Усть-Корсу, до которой добраться было не так и сложно. Но в один момент на меня положила глаз Семья, о которой я ничего не знала-знала. Они предложили мне стать героиней: оплатить дорогую подготовительную школу и всячески поддерживать. А кто в подростковом возрасте не мечтал стать героем? Однако тетя Хельга была против. И в один день она просто исчезла. Теперь я начинаю осознавать, что это Он причастен к ее пропаже…

— Так вот как он набирал народ раньше? Соболезную. Паук и мне жизнь попортил изрядно, хотя тебе пришлось терпеть его намного дольше.

— Если бы… я была сильнее, то смогла бы рассказать окружающим о сволочной натуре моего приемного отца…

— Ты и так сопротивлялась сильнее остальных — даже не полетела мстить за хозяина. Поверь, избавиться от влияния умелого Псиона, пока он жив, практически невозможно без помощи со стороны.

Ирис покачала головой, словно бы отвергая мои слова утешения:

— Я творила ужасные вещи, после которых невозможно смотреть людям в глаза. Ужасные вещи… творили и надо мной.

Я сузил глаза:

— Он приставал к тебе?

— Отец? Нет. Он предпочитал смотреть… — с трудом выдавила Ирис. Из ее больших фиолетовых глаз покатились крупные слезы. — Воспоминания… Я не хочу, чтобы они возвращались! Не хочу! Почему они продолжают мучить меня?! — выкрикнула девушка, поднявшись на ноги.

Слезы скатывались по ее подбородку, капали вниз с высоты и застывали где-то в полете, превращаясь в маленькие кристаллики льда.

— Все наладится, Ирис. Все будет хорошо, — проговорил я, нахмурившись.

Истерика девушки могла привести к нехорошим последствиям.

— Ничего уже не будет хорошо! Ничего, понимаешь! — бросила она на меня короткий взгляд, полный ненависти. — Я не смогу никогда забыть, как нас заставляли участвовать в этих отвратительных… сходках. Оболваненные люди совокуплялись словно дикие животные. А Он смотрел и наслаждался! Я не хочу об этом помнить! Хочу снова все забыть!

— Все наладится, милая. Боль стихнет, — проговорил я проникновенным тоном.

Не стоило мне спрашивать и ворошить неприятные воспоминания.

— Он еще всегда объявлял «блюдо дня». Знаешь, что это?

— Уже не важно…

— Нет, я скажу! Когда ты подчиняешься чужой воле — это одно. Но когда с твоего разума вдруг снимают все путы, и ты осознаешь весь ужас, всю безобразную отвратительность ситуации… Когда ты плачешь и просишь прекратить, но болванчики крепко держат тебя… Не существует слов, чтобы описать то состояние непрекращающегося кошмара, в котором ты пребываешь! Жаль, что Ему хватало ума не проводить подобные игры с суперами. Уж я бы его поджарила до хрустящей корочки-корочки! — заявила она агрессивно, но затем поморщилась. — Дерьмо! Часть меня все еще жаждет подчиняться Ему и выполнять все приказы. Другая часть хочет, чтобы он подох мучительной смертью. Мою голову разрывает на части!

— Я могу помочь тебе и ускорить процесс вывода пси-закладок…

— Теперь ты понимаешь, почему Опал решила уйти? Мы уже не люди, Песец, — горько произнесла девушка. — Мы испорченные, опороченные куклы. Ненавидимые всеми марионетки, место которым на свалке.

— Это не так, — покачал я головой.

— Я больше не могу, — закрыла она глаза. — Прости…

— Стой! Кшерданг! — выкрикнул я, не успев схватить Ирис.

Девушка спрыгнула с площадки и понеслась в сторону земли головой вниз, полностью убрав свое мета-поле. Я прыгнул следом и напитал свою мету полета, однако сразу понял, что не успеваю. Ирис также ускорила падение с помощью суперсил. Оставались жалкие доли мгновения до столкновения головы бывшей паучьей слуги с морозной твердью. Выжить на такой скорости и без эфирного доспеха никаких шансов у нее не было.

Лишь звук, что распространяется с высокой скоростью, мог спасти ее. Времени на размышления не оставалось, поэтому я выкрикнул первое, что пришло на ум:

— ТЫ НУЖНА МНЕ!

За миг до столкновения Ирис затормозила, извернулась и активировала эфирный доспех. Набранная скорость не позволила полностью затормозить, и девушка врезалась в крышу какого-то одноэтажного строения рядом с вышкой. Вероятно, молниевой подстанции или иного технического сооружения. Скопившийся на крыше снег бросился в разные стороны, будто капли воды из-за брошенного в море камня. Однако тяжелых увечий дама смогла избежать.