Избранное
Шрифт:
– Мне нравится такая уверенность. Получается: одним махом семерых побивахом.
– Не каждый же день гранаты швырять…
– Дай-то бог!…
– Срочно формируем новые роты! За мной первый батальон, за вами второй. Начальника штаба пошлем в третий. Срок - двенадцать часов.
Маршевые роты, одетые по форме, из бывалых солдат, прибыли на машинах к месту назначения с опозданием на восемь часов.
15
Меня и замполита вызвали в штаб армии.
Идем стремя
– А вы знаете, что машины Вишняковский достал со стороны и за это отдал бочонок спирта?
– Это по вашей части. Привлекайте.
– Так всю партийную организацию разгонишь!
Коснулись друг друга коленями. Вино, спирт… Значит, без них не обошлось… В хорошее дело опрокинули бочку дегтя.
– Ну и сволота!
– вырвалось у меня.
– О ком это вы?
Молчу.
– Разрешите дать вам совет: сдерживайтесь, пожалуйста.
– Учите??
– Делюсь опытом. Как-никак я старше вас лет на десять.
– Разве только числом прожитых лет определяется опыт?
– Но и годы со счетов не сбросишь. С ними приходят удачи и неудачи. Если хочешь - и ошибки, но пережитые и, главное, понятые.
– Как говорят, намек вдомек.
Дорога сузилась, замполит поотстал. Скоро кончилась лесная полоса, и мы вышли на проселок, снова поравнялись.
– Я хотел сказать, что в запасном полку как-никак не первый год.
– Рыбаков натянул повод.
– Значит, привыкли отправлять людей чохом?
– Пришел, увидел, победил!
– На щеках замполита выступил румянец.
– А я одного хочу - посылать в бой настоящих солдат.
Рыбаков промолчал, достал кисет, вышитый шелком, протянул мне:
– Давай покурим…
Табак у него душистый, с первой же затяжки напомнивший мне дюбек, что растет на южной стороне Крымских гор.
– Хорош, - сказал я.
– Земляки прислали.
– Издалека?
– Урал-батюшка. Прадед мой, дед, батя - металлурги. Сталь варили. И я с батей подручным. Потом учился, в инженеры выскочил. Вызвали в обком - и на партийную работу. Ни опыта, ни особых знаний… И сам дров наломал, и меня ломали… Всю жизнь жалею, что не в цеху остался!
– Тебе повезло: батя, цех. А я вот безотцовщина; чужая станица, нас презрительно чужаками звали… Появишься один на улице - ребра пересчитают. Мы ходили ватагой, сдачи давали - кровь из носу. А кто такие шибай, знаешь?
– Торгаши?
– Похуже. То ли турки, то ли персы приходили в нашу станицу, скупали овец. Мать отдавала меня в пастухи к ним. Как наберется голов пятьсот - белый свет померкнет. Овцы из разных куреней и все норовят в свой баз. Гоняешься, гоняешься за ними по степи, а потом плюнешь на все, залезешь на скирду и орешь во все горло: а-а-а-а-аа! Баранта моя на посевах. А мне порка.
– Обозлился?
– Нет, но и в добреньких не хожу… Леонид Сергеевич, только откровенно: почему часть осталась без командира? За что сняли моего предшественника полковника Стрижака?
– Он офицер кадровый… Стал на полк - порядок навел, без рывков действовал. И какой командный состав подобрал! Астахов, Шалагинов, Платонов, Петуханов, Чернов… Да разве всех перечислишь! Дела шли неплохо, маршевые роты сдавали в срок, нам троим - Стрижаку, Сапрыгину и мне - по ордену дали. Но когда все
идет ладно, частенько срываются те, у кого слабинка… Стрижак и выпить не дурак, да и на женский пол падкий. Начались у него срывы, но такие, что в глаза не бросаются… Я лишь догадывался о них, хотел было пресечь… А тут началось наступление, фронт наш пошел, да так разогнался… Когда с рассвета дотемна на марше, когда на тебе тысяча обязанностей… За два месяца ни разу не выспался. Такие были дела… - Рыбаков помолчал, а потом как бы про себя: - С ходу на строгий выговор и наскочил. Да бог с ним, с выговором» а вот как смотреть в глаза Георгия Карповича!– А это еще кто?
– Как кто? Начальник политотдела нашей армии.
– А, полковник Линев…
– Мой однокашник, инженер-металлург. Мы с ним один институт кончали. И на партийную работу нас в одно и то же время взяли.
– Что же это ты на полку застрял?
– Кого куда. Его в боевые комиссары полка, а меня - на формирование. Я выскребаю воронежские военкоматы - набираю пополнения в полки, а он под Кременчугом немецкие танки бьет.
– Так-таки сам и бьет? Прямой наводкой?
– В точку попал: именно прямой. Полк, считай, разбили в неравном бою. Уцелели две пушки да горстка бойцов. А танки прут. Так вот, здесь Линев принял на себя командование. Да и сам стал за пушку, танк подбил…
После недлительного молчания я спросил:
– А зачем вам на полк нужен варяг? Сапрыгин чем не комполка?
– Высоты в нем нет, - с сожалением ответил замполит.
– Есть или нет - не знаю, а то, что всех вас под себя подмял, - заметно.
– Ерунда! Это ты начинаешь с того, что с первого шага всех с ног валишь.
Остановили коней.
– Правильно я тебя понял: едешь в штаб армии с готовым мнением обо мне?
– Запасный полк нуждается в другом командире. Ноша не по тебе.
– Десятую часть той ноши, которую мы несли там, под Севастополем, на тебя бы и на твоего Стрижака… Ночи, говоришь, не спал, а брюшко-то откуда?.
Рыбаков побледнел, рванул повод, но я успел ухватиться за уздечку и потянул коня с седоком к себе.
– Извини, пожалуйста, это я сдуру.
– И заносит же тебя…
– Ну прости! Давай эту глупость раскурим. Ну?!
– вытащил портсигар.
Рыбаков молча выкурил папироску до мундштука, потом повернулся ко мне:
– Трудно будет мне. С тобой… мне.
– А ты дави на все тормоза - не обижусь.
– Разве сразу затормозишь машину на полном ходу!
Едем молча. Я отпустил поводок - Нарзан тряхнул головой и пошел с дончаком шаг в шаг.
Поднялись на пригорок. Отсюда Малоешты казались большим вытянувшимся садом. Лишь приглядевшись, можно было увидеть крыши с дымарями из красного кирпича.
Мне влево, замполиту вправо - разъехались.
Начальник штаба армии генерал Валович занимал небольшую молдавскую хатенку в четыре окна, с крылечком и палисадником, в котором споро шли в рост мальвы.
– Заходи, герой.
– Генерал поднял голову, бросил на меня молниеносный взгляд и снова уткнулся в бумаги.
Стоя навытяжку, жду, что скажет дальше мое непосредственное начальство. Оно немолодое, бритоголовое, молчит, будто меня здесь нет. Пишет, гладит голову, хмыкает, тянется к телефонной трубке: