Избранные киносценарии 1949—1950 гг.

Вслед за собой ты сам разрушил мост, Что мог вернуть домой после разлуки, Где обняли б тебя, любимый гость, Дыханьем теплым обогрели руки. Но сломан мост, ладья в пучине тонет, Навстречу падают лавины с гор, Под ветром сосны кренятся и стонут… Кровь на ладонях… Но сверкает взор! Вперед! Там виден солнечный простор!

Аспазия долго и пристально глядит на Райниса.

— Чьи это стихи?

— Одного никому не известного поэта.

— Но это очень хорошие стихи!

Райнису приятно слышать ее похвалу.

— Вы думаете? — спрашивает он.

— Кто же автор? — настаивает Аспазия.

После колебания Райнис с трудом произносит:

— Автор… Райнис.

— Райнис?.. Все тот же Райнис… — задумчиво говорит Аспазия. — Чудесные стихи!

Она поднимается по ступенькам выше.

— Может быть, у нас в Латвии действительно родился настоящий большой поэт…

Аспазия склоняется над перилами лестницы и крепко, по-мужски, жмет руку Райниса.

— Прощайте, господин Плиекшан.

И поэтесса быстро поднимается выше по лестнице… Вдруг она останавливается на площадке, оглядывается назад и приветливо машет рукой.

— До свиданья… Райнис…

Аспазия исчезает за поворотом лестницы. Райнис взволнованно смотрит ей вслед.

В музыке ширится лирическая тема.

На письменном столе лежат разбросанные рукописи Райниса. Среди них выделяется стихотворный отрывок:

…Когда за окнами встает заря, На грудь мою бросая луч свой первый, — Я о тебе мечтаю…

Цветущие поля Латвии.

Райнис с рюкзаком за спиной быстро шагает по скошенному лугу. Проходит вдоль озера… по берегу реки… взбирается на холмы…

Яркое солнце освещает незабываемые пейзажи его родной страны. Кругом на разные голоса поют птицы, но Райнис слышит и другое пение — пение своего сердца, сердца поэта.

9

Издали доносится пение латышской народной песни, посвященной празднику Лиго.

Большая комната на даче Райниса на Рижском взморье. Облокотившись на стол, спит Райнис. Вокруг нагромождены рукописи, наброски, черновики.

Песня будит поэта. Он встает, подходит к окну и распахивает его настежь.

Слышнее становится песня. Мимо дачи Райниса проходит группа крестьян в праздничной одежде, с дубовыми венками на головах. Они машут ему руками, поздравляют с праздником.

Щурясь от яркого утреннего солнца, Райнис берет полотенце и идет умываться.

На стеклянную веранду входит Петерис в сопровождении высокого светлого блондина в студенческой тужурке. Он оглядывается по сторонам и громко говорит:

— Я думаю, музы простят наше вторжение в обитель поэзии?

На ходу вытирая лицо полотенцем, Райнис спешит навстречу гостям.

— От тебя никуда не скроешься, Петерис.

— Безусловно. А что, в Иванов день нам поднесут здесь по кружке пива?

Райнис бросает полотенце на спинку стула и подходит ближе:

— Надеюсь, да… Но ты не один?

Райнис пристально смотрит на студента и порывисто его обнимает.

— Балашов!.. Сергей… Какими судьбами?

Сергей делает удивленное лицо:

— Какой Балашов? Я первый раз слышу эту фамилию… Разрешите представиться — донской казак Емельян Турчанинов.

— Ну да, конечно… Узнаю твой почерк. Помнишь, как ты учил нас конспирации в университете, в кружке?

— А ты сам помнишь?

— Не забыл… Но почему ты до сих пор в форме? Неужели ты стал вечным студентом?

Сергей застегивает тужурку:

— Почему вечным? Мы с тобой учились в Санкт-Петербургском, потом я перебрался в Одесский университет, затем в Казанский… наконец, в Томский. Не так много.

— Зачем же ты их менял?

— По настоятельной просьбе жандармского управления.

Райнис усаживает Сергея на диванчик и садится с ним рядом.

— Ты надолго в Риге?

— Надолго… До вечернего поезда.

Петерис подходит к ним ближе и тихо говорит Райнису:

— Товарищ Сергей привез нам директивы петербургского центра. И мы решили Лиго отпраздновать у тебя на даче. Будут все передовики.

Райнис оживляется.

— Отлично! А Дорочка?

— Будет.

— И Александров?

— Конечно.

Райнис вскакивает, проходит через комнату и поднимается по лестнице на второй этаж. На ходу он бросает:

— Я сейчас все устрою.

Петерис подходит к письменному столу и берет в руки какую-то рукопись.

— Послушайте, как он пишет…

Стань твердой, мысль! Стань чуждым ржавчине клинком из стали, Чтоб ты сверкала, камни стен дробя, Чтоб цепи пред тобой и брони пали! Стань острой, мысль! Стань грозным, слово!..

Райнис появляется на верхней площадке лестницы с четырьмя стульями в руках, прислушивается и строго произносит:

— Петерис, положи рукопись на место!.. Это еще не закончено.

И он медленно спускается вниз.

К калитке дачи подъезжает извозчик. Из коляски выходит Аспазия в нарядном платье. На ее локте висит шляпа с лентами, в руках большой зеленый венок.

Поэтесса отпускает извозчика и бежит по дорожке к даче. Она останавливается у входа на веранду:

— Ян!

Комната Райниса. Он спускается с лестницы с четырьмя стульями в руках. Услышав голос Аспазии, бросает стулья и спешит к ней навстречу.

— Аспазия…

Поэтесса поднимает венок из дубовых листьев.

— Ян… Я решила сделать тебе сюрприз, Ян! Ты не ожидал? Ведь сегодня ты именинник… Поздравляю тебя от всего сердца!

Райнис опускается на колени. Аспазия надевает ему на голову венок.

Петерис и Сергей прислушиваются. До них доносится радостный возглас Райниса:

— Спасибо, дорогая… У меня сегодня действительно счастливый день.

Он поднимается и берет Аспазию под руку.

— Идем… Познакомься…

Аспазия подходит к столу.