Избранные произведения в одном томе

— Но Мэри, — произнесла Симона, — ваше место здесь, с… с нами…

Мэри прочистила горло.

— Кто вы, дорогая? — спросила она, пытливая глядя в лицо Симоне. Ее слабый голос дрожал.

— Сестра Симона. Я ухаживала за вами.

— Ухаживали? Моя соседка сообщила сестре, что я здесь. И она прилетела из Бостона. Не знаю, что бы я делала, если бы она не приехала, — все тем же немощным голосом пролепетала Мэри.

— Но вы… моя… Я собиралась… — начала Симона, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Доктор говорит, она быстро идет на поправку, — перебила ее Дороти. — Я останусь здесь, пока ей не станет лучше. — Она сняла с тормоза кресло Мэри и покатила его вокруг кровати.

— Но Мэри… — не сдавалась Симона.

Мэри пристально посмотрела на нее из кресла.

— Кто это? — спросила она сестру.

— Это сиделка, Мэри. Они все на одно лицо. Не обижайтесь, милая.

Дороти провезла кресло мимо Симоны и вытолкала его в коридор. Симона встала в дверях, глядя, как удаляется Мэри. Та даже не попыталась обернуться. Потом они завернули за угол и исчезли из вида.

Симона заперлась в одной из уборных для инвалидов. С минуту стояла там, сотрясаясь всем телом. Потом открыла свою сумку, вытащила рамку для фотографии, что купила в подарок Мэри, и принялась колотить ею по краю раковины, пока та не разбилась. Симона посмотрела на свое отражение в зеркале. В ней закипал гнев. Ее бросили. Снова бросили.

Глава 73

Эрика сняла два номера в гостинице «Морской бриз», вполне оправдывавшей свое название. Дешевая и светлая, она находилась недалеко от дома Кита. Номера располагались дверь в дверь. Маленькие и тесные, окнами они выходили на задний двор, забитый мусорными баками. Перекусив в гостиничном ресторане на нижнем этаже, Эрика с Питерсоном затем поднялись в ее номер и приготовились ждать.

Чтобы убить время до наступления ночи, они стали просматривать колоссальное количество сообщений, которые Ли перегрузил в их ноутбуки с компьютера Кита. В общем и целом они составляли четыре года регулярной переписки, и прочитать все от строчки до строчки было немыслимо. Эрика с Питерсоном рассортировали сообщения по годам, и переписку за каждый год перевели в документ Word. Потом в списке ключевых слов выбрали те, по которым можно найти особенно интересовавшие их темы обсуждений.

— Кошмар, — произнес Питерсон, сидевший на стуле у небольшого окна. — Я только что задал поиск на «самоубийство», и компьютер выдал мне горы страниц, на которых Кит пишет о желании покончить с собой и о том, как именно он намерен это сделать. Вот, послушайте: «Выключу свет во всей квартире и останусь в темноте в кои-то веки. Открою баллон с газом, надену на голову пакет и наполню его газом, чтобы заглушить панику. Затем туго затяну шнурок и буду глубоко вдыхать газ, пока не потеряю сознание. Уйду легко, без боли… просто засну вечным сном».

— Когда это было? — спросила Эрика.

— Три года назад, в первые недели их общения, — ответил Питерсон.

— Я задала поиск на «инвалидную коляску» и «инвалид», — доложила Эрика, работая на ноутбуке. — Эти слова лишь мельком упоминаются в сообщениях Совы: один раз она увидела инвалида на улице и пожалела его. Ну и еще одно косвенное упоминание. Он ей не признался.

Несколько минут они читали молча, потом Питерсон сообщил:

— Она рассказывает о том, как муж ошпарил ее кипятком. Примерно в тот же период. Он пытался ее изнасиловать. Она убежала и заперлась в ванной. Он вломился к ней туда с кастрюлей кипятка, заехал кулаком по лицу, потом засунул в ванну — она была в полубессознательном состоянии, — раздел и стал медленно лить кипяток на ее голое тело. Она говорит, что ожог был очень сильный, но к врачу она обратилась только через неделю и то лишь потому, что раны начали гноиться.

— Она сказала, кто он? Назвала имя врача? — спросила Эрика.

— Нет, но говорит, что доктор не поверил, когда она сказала, что муж умышленно ее обжег.

Эрика в ужасе посмотрела на Питерсона.

— По ее словам, доктор решил, что препараты, которые она принимала при хронической бессоннице, вызвали у нее галлюцинации… Она прежде уже обращалась к нему с подобными ожогами, когда случайно наполнила ванну кипятком и залезла в нее. Муж уже раньше рассказывал врачу про ненормальные выходки жены, которые довели ее до психушки.

— Боже, — выдохнула Эрика. — Он поверил мужу, а не ей…

На улице стемнело, в открытое окно доносился тихий плеск прибоя.

— В прессе людей всегда называют чудовищами, и мы тоже оперируем этим словом, — сказала Эрика. — Но ведь чудовищами не рождаются. Крошечное дитя не может быть чудовищем. Человек появляется на свет добрым и хорошим. Это жизнь и обстоятельства превращают его в монстра.

Ноутбук Питерсона пикнул.

— Это Кит. Он начал переписываться с Совой.

Глава 74

Кит сидел за компьютером в своей крошечной гостиной. Включенные лампы, казалось, светили прямо на него, и он обливался потом, стекавшим с его жиденьких волос на черное сиденье из поливинилхлорида. Эрика с Питерсоном сидели на складных стульях у него за спиной.

— Я не знаю, что писать, — сказал он, оборачиваясь к ним.

— Немного поговорите с ней о том о сем, как обычно. Чтобы у нее не возникло подозрений, — посоветовала Эрика.

Кит кивнул, повернулся к компьютеру и принялся печатать.

ГЕРЦОГ: Привет, Сова. Как дела?

СОВА: Привет.

ГЕРЦОГ: Какие новости?

Минуты шли. Эрика расстегнула еще одну пуговку на блузке, несколько раз быстро оттянула на себе ткань, обдуваясь. Она посмотрела на Питерсона. Тот тоже блестел от пота.

— Можно выключить какие-то лампы? — спросил он, рукавом отирая мокрый лоб.

— Нет! — вскричал Кит. — Нет, я не люблю темноту. Сумрак. Лучше окно откройте, если хотите.

Питерсон прошел в маленькую кухню и распахнул окно над раковиной. Над ковролином вульгарной расцветки поплыл запах засорившейся канализации, зато стало прохладнее.

— Не отвечает, — сказал Кит, снова оборачиваясь к Эрике и Питерсону.

— Это нормально? — спросил Питерсон, снова усаживаясь на складной стул.

— Не знаю… Обычно я общаюсь без свидетелей. Никто не дышит мне в затылок. А вдруг она догадалась?

— Нет, не догадалась, — заверила его Эрика. Они посидели в молчании еще несколько минут.

— Можно воспользоваться вашей ванной? — спросила Эрика. Кит кивнул и повернулся к экрану. Она вышла из гостиной в коридор. Сверху доносился монотонный гудеж музыки, сверкали лампы. Эрика закрылась в ванной.