Избранные произведения в одном томе

— Ты обнаружил тело? — переспросила Элспет, не переставая вытирать мокрые волосы сына полотенцем.

— Да нет же, мама. Полиция обнаружила тело.

— Нам запрещено раскрывать подробности текущего расследования, — объяснил Макгорри.

— Вы считаете, что это убийство? — спросил Дэвид.

— Убийство? — эхом повторила Элспет.

— Марисса Льюис. Кто-то ее зарезал прямо на крыльце, — сказал Джозеф.

— Это все домыслы, — начала было Эрика.

— Нет. Я был на месте, когда обнаружили тело, — сказал Джозеф, невольно прижимая к себе фотоаппарат.

— Вы вызвали полицию? — спросила Эрика.

— У меня с собой не было телефона.

— Но вы сфотографировали место преступления до прибытия полиции?

— Тебе необязательно отвечать на этот вопрос, Джозеф. Мы купили ему новый объектив на Рождество, — ответил Дэвид.

— Из всего нашего района только с Мариссой Льюис и могло случиться что-то подобное, — сказала Элспет, качая головой.

— Это все тоже домыслы, — сказал Дэвид. — Но ведь в них нет ничего противозаконного?

Он говорил с подчеркнутым спокойствием, и Эрика глубоко вздохнула.

— Конечно, нет, но могла бы она — вы — объяснить?

Элспет накинула полотенце на спинку свободного стула, перекрестилась и повернулась к Эрике.

— У Мариссы Льюис своеобразная репутация. Вернее, была. Если вы понимаете, о чем я. Репутация распутной девушки. Она работала стриптизершей.

— Вы видели ее за работой? — поинтересовался Макгорри.

— Конечно же, нет. Никто не видел.

Она многозначительно взглянула на Дэвида и Джозефа, и они покачали головами и потупились.

— Мне рассказала мой парикмахер.

Эрика присмотрелась к распущенным грязным седым волосам, рассыпанным по плечам Элспет, и задумалась, что же именно делала с ними парикмахер.

— А кто ваша парикмахер?

— Лучшая подруга Мариссы Льюис — Шэрон-Луиз Брайтуайт. Работает в салоне «Золотые локоны» около станции Крофтон-парк. Марисса как-то попросила ее разместить в салоне афишу с рекламой ее… выступления. Так вот, из одежды на ней были только чулки, подвязки и лифчик! — Элспет мотнула головой от возмущения. — А также Шэрон говорила мне, что у Мариссы был роман с женатым мужчиной с ее улицы. И еще у нее были другие парни параллельно.

— А как зовут этого женатого мужчину?

— Дон Уолпол. Джанет — его жена. Несмотря на это все, они по-прежнему вместе.

Эрика снова повернулась к Джозефу.

— Значит, сегодня спозаранку вы сидели на дереве напротив дома Мариссы Льюис и делали фотографии? Что именно вы снимали?

— Восход, — ответил он с фальшивой улыбкой.

— Значит, вы залезли на дерево, чтобы сфотографировать восход, но решили не слезать, когда увидели, что в близлежащем саду лежит труп и дорога огорожена полицией?

— Я увидел тело, когда услышал крик матери Мариссы.

— Во сколько это было?

— Не знаю.

— Мы открыли подарки без десяти семь, — сказал Дэвид. — Позавтракали, и около 7:20 Джозеф ушел. Восход сегодня был в 8:05.

— Сразу после рассвета мать Мариссы вышла из дома, — сказал Джозеф. — А часов я не ношу.

— Вы не знаете, почему мать Мариссы подошла к двери?

— Нет.

— Скорее всего, она пошла выкинуть пустые бутылки. Она пьет, — добавила Элспет. — Это не самая благополучная улица.

— Последние дни шел снег, и было облачно. Как вы собирались рассмотреть восход? — спросил Макгорри.

— Если бы все фотографы мыслили так, они бы ни одной фотографии не сделали, — ответил Джозеф.

— Вы профессиональный фотограф?

— Слово «профессиональный» здесь лишнее. Вот вы — профессиональный полицейский? Вы действовали как профессионал, когда чуть не задушили меня?

— Слушай, ты, маленький му… — двинулся на него Макгорри. Эрика предупреждающе подняла руку.

— Джозеф, хватит тратить время, ответьте на наши вопросы.

— Он не обязан отвечать на ваши вопросы! — громко сказала Элспет.

— Молодая женщина подверглась жестокому нападению и убийству на собственном крыльце. Сейчас она могла бы быть в кругу семьи, а не лежать на снегу с вскрытым горлом. У нее сломаны скулы, возможно, ее изнасиловали, — заговорила Эрика. — Джозеф не обязан отвечать на мои вопросы, но он может владеть информацией, которая поможет в расследовании.

Джозеф впервые смутился и заерзал на стуле.

— Ну ладно, я и правда какое-то время смотрел на все это, но потом очень быстро приехала полиция. Они перекрыли дорогу. Я не знал, что делать. Когда я залезал на дерево, оно не стояло на месте преступления. А когда слезал, уже стояло.

— Вы сделали фотографии тела?

— Нет.

— Можно взглянуть на фотографии из вашего аппарата?

— Нет. Это пленочная камера, — ответил он, демонстрируя аппарат.

Эрика подошла и убедилась, что это винтажная модель без цифрового монитора. Она хотела взять ее в руки, но Джозеф быстро перевернул ее, открыл крышку и достал ролик с пленкой. Затем он вытащил негатив и бросил его на стол.

— Все. Больше никаких фотографий нет. Все засвечено.

Эрика пристально посмотрела на него. У него было необычное лицо, в котором сочетались хрупкость и жесткость одновременно. Джозеф вызывающе смотрел на нее.

— Я считаю, мы помогли вам всем, чем смогли, — сказал Дэвид. — Если это все, мы бы хотели продолжить праздновать Рождество.

* * *

Эрика и Макгорри вышли через парадную дверь. Снег закончился, и на улице вновь начали сновать машины. Выйдя на тротуар, они оглянулись и еще раз посмотрели на дом Питкинов. Осыпающийся и оседающий, он казался инородным элементом, вклинившимся в стройный и красивый жилой блок.

— Будто с неба упал, — сказал Макгорри.

Эрика засунула руки в карманы и вся сжалась от холода. Они зашагали к Конистон-роуд.

— Придется обо всем этом отчитаться, — сказала она.

— И об удушающей хватке?

— Они не сказали, что будут жаловаться, но это не значит, что не будут. Какой же ты идиот, Джон. Вот какого черта тебе понадобилось заходить так далеко?

— Он распускал руки, я пытался… утихомирить его, остановить его удары. Чисто инстинктивно. К тому же, как ты и сказала, в соответствии с документом о свободе информации, я могу оправдать этот захват.

— Все равно, он может пожаловаться, и это приведет к проблемам. Ты всегда должен контролировать ситуацию. Всегда должен просчитывать последствия собственных действий.