Избранные произведения в одном томе

И потом, как сказала Рэйчел, вряд ли мы задержимся в Бэллэрд-Корте надолго.

Была суббота. Я работал на ноутбуке в кабинете, а Рэйчел занялась обедом раньше обычного. Вечером к нам собирались заглянуть Джейсон с Аней, и она настояла на том, что будет готовить сама.

Судя по лязгу и отдельным репликам, доносившимся до меня из кухни, Рэйчел начинала уже жалеть о своем решении. Я ждал журналиста к трем и по мере приближения этого срока сообразил, что смотрю на часы чаще, чем на экран ноутбука. Сожалея о том, что вообще согласился на эту встречу, я наблюдал, как минутная стрелка подбиралась к верхней точке циферблата, а потом и миновала ее.

Выждав еще десять минут, я прошел в кухню.

— Он опаздывает. Я знал, что это плохая идея.

— Нет. Плохой идеей было поверить в то, что я смогу приготовить заварное тесто. — Рэйчел отодвинула миксер. — Наверное, он застрял в метро или попал в пробку. Почему бы тебе не приготовить кофе?

Я залил воду в новую, сияющую нержавеющей сталью кофеварку и поставил ее на конфорку. Однако пытаться работать теперь, когда все мысли были заняты встречей, смысла не было. Я только решил дать Скотт-Хейзу еще пятнадцать минут, как зажужжал интерком.

— Тут к вам Фрэнсис Скотт-Хейз, — раздался из динамика голос консьержа.

— Да, спасибо.

— Я же тебе говорила! — воскликнула из кухни Рэйчел.

От необходимости отвечать меня спасла трель моего мобильника из кабинета.

— Можешь открыть ему?

Предоставив ей открывать дверь журналисту, я поспешил через гостиную в кабинет. Телефон — новый, взамен того, который утопила в раковине Лола, — лежал на столе рядом с ноутбуком. Взяв его, я удивился, увидев на дисплее фамилию Уорд. Последние дни она звонила реже, и мы с ней разговаривали только накануне. Выйдя из кабинета, я вернулся через гостиную в кухню и нажал кнопку «ответить».

— Привет, я не ожидал…

— Где вы?

Тревога в ее голосе застала меня врасплох, и я замер в дверях. На плите клокотала кофеварка, распространяя аромат свежего кофе.

— Я дома. А что…

— Рэйчел с вами?

Дверь в прихожую находилась в дальнем конце кухни. Через нее до меня доносились голоса.

— Она открывает дверь…

— Нет! Не дайте ей открыть!

Но Рэйчел уже возвращалась в кухню. На лице ее застыла удивленная улыбка, и, глядя на меня, она изогнула брови.

— Фрэнсис Скотт-Хейз пришла, — объявила Рэйчел, подчеркнув женское окончание последнего слова.

За ней шла худая женщина с неаккуратно остриженными седеющими волосами. Первое, что пришло мне в голову, — произошла какая-то ошибка, и я переписывался не с тем журналистом. Второе — в женщине, которая следом за Рэйчел вошла в кухню, есть нечто, смутно мне знакомое. А потом до меня донесся запах ее духов: хорошо знакомый пьянящий аромат специй и мускуса. Он навсегда врезался мне в память, когда я истекал кровью на пороге своей квартиры, с ножом, по рукоятку погруженным мне в живот.

Голос Уорд еще доносился из телефона, но я его почти не слышал. Грэйс Стрейчан изменилась до неузнаваемости. Красота, от которой захватывало дух, сменилась худобой. Кожа туго обтягивала высокие скулы, темные глаза ввалились, но смотрели на меня с маниакальной ненавистью.

Улыбка исчезла с лица Рэйчел.

— Дэвид?

Я словно окаменел. С кошмарным ощущением дежа-вю видел, как Грэйс сует руку в сумку, висевшую на плече, как Рэйчел поворачивается к ней. Только тут я вновь обрел способность двигаться.

— Нет! — крикнул я, бросаясь вперед.

Понимая, что опоздал.

Одним плавным движением Грэйс выхватила из сумки длинный нож и нанесла удар. Рэйчел отшатнулась, заливая кровью плиточный пол. А затем Грэйс устремилась на меня, оскалившись и занося нож для нового удара. Я перехватил его, даже не думая, порежусь или нет.

Неожиданно голова Грэйс дернулась назад. Она застыла на месте: Рэйчел одной рукой схватила ее за седые волосы, а другой ударила тяжелой кофеваркой. Горячий металл врезался в запрокинутый назад лоб Грэйс, кипящий кофе выплеснулся из-под крышки, а ручка оторвалась. Кофеварка с лязгом упала на пол, и Грэйс рухнула рядом, выронив нож. Я ногой отшвырнул его в сторону и, не обращая внимания на распростершуюся на полу женщину, бросился к Рэйчел. Она стояла с глазами, широко раскрытыми от боли и потрясения, и зажимала рукой глубокий порез на другой руке. В раненой руке Рэйчел продолжала сжимать оторвавшуюся ручку кофеварки.

— Боже мой, ты в порядке? — Я лихорадочно осматривал ее.

Она неуверенно кивнула. Кровь стекала по руке и капала на пол. На руке, которой Рэйчел зажимала порез, темнели багровые пятна: ожоги в местах, на которые попали капли кипевшего кофе. Бросив быстрый взгляд в сторону Грэйс, не шевелится ли она, я отвел Рэйчел к раковине, пустил холодную воду, намочил ею полотенце и осторожно отвел в сторону обожженную руку.

— Держи руку под краном, — сказал я, обмотав мокрым полотенцем порез на руке чуть ниже плеча.

Она послушалась, охнув, когда холодная вода коснулась ожогов.

— Ты весь дрожишь.

С этим я не мог ничего поделать. Только сейчас я услышал, что кто-то тихо скулит. Опустив голову, я увидел, что Грэйс свернулась калачиком и закрыла лицо руками.

— Больно, — всхлипывала она. — Майкл, пожалуйста, пусть это прекратится…

— Посмотри на нее… — выдохнула Рэйчел.

— Держи руку под водой!

Оставив ее у крана, я шагнул к исхудавшей фигуре на полу. Кровь из глубокой ссадины на лбу смешалась с кофе, превратив лицо Грэйс в раскрашенную маску. Обожженная кожа уже начинала покрываться волдырями, и я вздрогнул, увидев, что сделал кипящий кофе с ее глазами.

Схватив еще одно полотенце, я намочил его в холодной воде и осторожно наложил Грэйс на лицо. Она взвизгнула при прикосновении, и ее костлявая рука вцепилась мне в запястье. Грэйс так и не отпускала меня, пока я оглядывался в поисках телефона. Я не помнил, чтобы ронял его, но когда подобрал телефон с пола, он даже не отсоединился. Взволнованный голос Уорд доносился из динамика.

— Нам нужна «Скорая», — произнес я, стараясь говорить спокойнее.

Эпилог

Небо потемнело перед снегопадом. Низкие тучи слились в одну, и начинало смеркаться, хотя время было около трех часов. В комнате, однако, была удушающая жара. Люминесцентные плафоны на потолке заливали помещение ярким светом, но от этого мир за окнами казался еще мрачнее.

— Уже совсем скоро. Может, вам чего-нибудь принести? — обратился ко мне полный молодой человек.

— Спасибо, не надо.

Он вышел. Я поерзал на жестком пластмассовом стуле и посмотрел на часы. Я ждал долго, а мне еще предстоял дальний путь. Хотелось бы выехать до начала снегопада. Но я понимал, что это не главная причина моего нетерпения. Я просто нервничал.