Избранные произведения

Насилье совершала над собой.

Прости меня, хотя я согрешила,

По глупости ошибку совершила.

За то, что шла неверною тропой,

Меня, о боже, сделал ты слепой.

Омыв меня от скверны, отчего же

Ты зренье мне не возвращаешь, боже?

Даруй душе скорбящей благодать,

В саду Юсуфа дай тюльпан сорвать!»

Когда правитель царства прибыл снова,

Пришла, сказала скорбно и сурово:

«Ты помни, что и царь пред богом — раб,

Всего лишь раб, что немощен и слаб,

Что в царский сан его возвел всевышний,

Что дал ему венец, престол — всевышний!»

И устрашился этих слов Юсуф,

Затрепетал, на нищенку взглянув,

Сказал главе придворных: «Голос гневный

И скорбный отнял мой покой душевный.

Ту женщину, что славила творца,

Ты приведи ко мне под сень дворца.

Услышать я хочу ее кручину,

Узнать ее страдания причину.

От слов ее почувствовал я вдруг

Доселе мне неведомый испуг,

Сей странный страх я ощутил, наверно,

Лишь потому что скорбь ее безмерна...»

Да проживет сто жизней властелин,

Который, вздох услышав, стон один,

Поймет, где истинных скорбей основа,

А где притворство мнимого больного,

Поймет, где правда истинных святынь,

А где всего лишь марево пустынь!

Но в наши дни не таковы владыки.

Смотрите — за динар золотоликий

Оправдан будет ими и злодей,

Который грабил, убивал людей.

У этих шахов правды не найдете,

Лишь золотой динар у них в почете!

ЗУЛЕЙХА ПРИХОДИТ ВО ДВОРЕЦ ЮСУФА. БЛАГОДАРЯ ЕГО МОЛИТВЕ К НЕЙ ВОЗВРАЩАЮТСЯ МОЛОДСТЬ И КРАСОТА

Что для влюбленной, чья пылает кровь,

Отрадней, чем любимого любовь?

Как ей войти в его души чертоги?

Как сбросить с сердца тяжкий груз тревоги?

Как сесть пред ним и как начать рассказ,

Так много раз рассказанный до нас?

Как тайной поделиться с ним заветной?

Как вызвать в нем огонь любви ответный?

Когда, от дел державных отдохнув,

Уселся во дворце своем Юсуф,

Вошел глава придворных, молвил слово:

«О ты, чья честь — венец всего земного!

Ты помнишь ли ту нищенку? Теперь

Она пришла, в твою стучится дверь.

Ты приказал мне, чтобы я с дороги

Ту женщину привел в твои чертоги».

Сказал Юсуф: «О чем пришла с мольбой?

Ступай, узнай и помоги слепой».

А тот: «Не так она глупа, чтоб ныне

Лишь мне поведать о своей кручине».

Сказал: «Тогда войти ей разреши,

Пусть нам откроет боль своей души».

И вот, как пламя заплясав живое,

Смеясь, она вошла в его покои.

Была ее улыбка так светла,

Что скажешь: роза снова расцвела!

Таким веселым удивлен приходом,

«Кто ты? — спросил Юсуф. — Откуда родом?»

Ответила: «Я — та, что, полюби,

Всем царствам мира предпочла тебя.

И злато, и каменья раздала я,

И жизнь свою сожгла, тебя желая,

Тоскуя по тебе в чужом краю,

Я погубила молодость свою,

Но ты, влеком красавицею властью,

Ушел, забыл меня с моею страстью».

Юсуф заплакал, зарыдал навзрыд,

Когда узнал, кто перед ним стоит.

Спросил: «Что стало, Зулейха, с тобою?

Как сделалась ты нищенкой седою?»

Когда он имя произнес ее,

Она упала, впала в забытье.

Казалось: от беспамятства хмельная,

Забылась, голосу его внимая.

Когда она в себя пришла опять,

Юсуф ей стал вопросы задавать:

«Где молодость твоя, краса былая?»

«Увяли без тебя та и другая».

«Какая ноша стан согнула твой?»

«Грусть по тебе — тяжелый груз живой».

«Кто виноват, что стала ты незрячей?»

«Моих кровавых слез поток горячий»,

«Где золото твое, твои венцы?

С камнями драгоценные ларцы?»

«Тем, кто о красоте твоей рассказы

Рассказывал, рассыпав слов алмазы,

Я отдавала, к их припав ногам,

Всю жизнь мою в придачу к жемчугам,

Их головы венцами украшала

И прахом у порога их дышала.

Нет злата у меня и нет камней,

Лишь сердце есть — ларец любви моей!»

«Что за мечта теперь тебя тревожит?