Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Комната выглядела довольно убого: скудная дубовая мебель, почему-то придававшая помещению библейски аскетичный вид, тускло поблескивающий линолеум на полу. Роджерс сидел за столом и в свете лампы под зеленым абажуром читал небольшое издание Нового Завета.

И он был один.

Хозяин дома поднял глаза, окинул гостью суровым взглядом с головы до ног и, поджав бледные губы, приготовился произнести речь.

– Вы вернулись, – процедил он, голос его был холоднее льда.

Сьюзен ощутила слабость, страх. Ей не справиться с этой враждебностью.

– Мне нужен Роберт, – сказала она торопливо. – Мне нужен мой брат.

Роджерс снял очки в стальной оправе, с гнетущей медлительностью судьи положил их в чехол. Потом снова устремил взгляд на гостью.

– Ваш брат! – бросил он. Его жесткие губы раздвинулись, и он издал невыразительный смешок. – Вам нужен ваш брат. Чтоб мне провалиться, ну разве это не прекрасно? Да, мэм, я бы сказал, что это просто прекрасно.

Его поведение испугало Сьюзен больше, чем когда бы то ни было. У нее не оставалось никаких сил, чтобы противостоять этим измывательствам. Нет-нет, совершенно никаких сил.

– Перестаньте! – вскричала она. – Он наверху? Вышел из дома? Быстро скажите. Я должна знать, где он.

– Ах вот как, вы должны знать! – Он оскалился с дьявольской учтивостью. – Вы действительно должны знать. Ну и ну, просто здорово! Леди, сестре миссионера, позарез надо знать, где ее братец. С этим не поспоришь.

И вдруг манеры плантатора изменились, он прогремел трубным голосом, в котором звучала горечь:

– Если вы так хотите знать это, то я вам скажу! Он ушел! Да, сбежал, как последняя крыса, по-другому его и не назовешь. С того дня, как вы ушли, носа не показывал. Удрал от меня в Санта-Крус. Вот туда он двинулся, вот где поселился. Он там поселился, говорю вам, преет уже который день в этом вертепе.

Сьюзен побелела. Она ничего не понимала.

– В Санта-Крусе? – ахнула она. – Что он… что он там делает?

Жестокий, глумливый смешок Роджерса снова прозвучал как пощечина.

– Вот как, вам и это хочется знать. Вашим требованиям нет конца, как я погляжу. Но вы ведь заслуживаете всяческого внимания. Конечно, еще как заслуживаете. Вы с братом долго-долго ехали, чтобы принести спасение в эту юдоль греха. Да, мэм, отличный пример для местного народца и ваших соотечественников – вы привезли слово Божье. Доброе слово самого Господа. – Он погладил лежащую перед ним книгу, и в этом прикосновении драматизм смешался с нежностью.

Сьюзен пришла в безграничный ужас. В этом уединенном доме она столкнулась с его обезумевшим хозяином, а вокруг выл ветер, хлестал дождь, рокотал гром… Но самым пугающим было загадочное отсутствие Роберта.

Она приоткрыла рот, чтобы заговорить, но Роджерс вдруг закричал:

– Молчите! Больше никаких вопросов. Я вам скажу, куда он делся. Он отправился в ад, вот куда. Я с самого начала догадался, что он прогнил насквозь. И теперь, клянусь небесным воинством, я знаю это точно. Он в Санта-Крусе предается распутству в притоне этой особы Хемингуэй. Я видел все своими глазами. Говорю вам, я пошел туда, чтобы выяснить, где он. И увидел его там, погрязшего в похоти, лежащего на грязной груди продажной девки.

Услышав последние слова, обрушившиеся на нее, как камнепад, Сьюзен отшатнулась. Но взяла себя в руки и бросилась на защиту брата в инстинктивном порыве отрицания.

– Я в это не верю! – выдохнула она.

Роджерс вскочил, медленно приблизился, навис над ней костлявым телом. В его сумрачных глазах была угроза.

– Не смейте обвинять меня во лжи, – прохрипел он, – в моем собственном доме! Меня, Аарона Роджерса, верного слугу Создателя. – Он вскинул кулаки, словно призывая отмщение Всемогущего на голову Сьюзен.

Она не пошевелилась. На нее навалился страх, более жестокий, чем внушал ей Роджерс. Она боялась, что плантатор прав. Ужас стиснул горло и заглушил поднимающийся крик. Ослепляющей вспышкой мелькнула мысль, что Роберт попал в ловушку зла и порока. Она содрогнулась.

– Да, сдается мне, вы должны склонить голову! – взревел Роджерс все в той же фанатичной ярости. – За то, что обозвали меня лжецом. Думаю, вы должны пасть на колени и умолять Бога и меня о прощении.

Сьюзен не слушала, в голове металась горячечная мысль: «Робби! Я нужна ему, моему дорогому Робби!» Порыв отваги заставил забыть об усталости. Сьюзен подняла голову и отступила к двери, продолжая смотреть на Роджерса.

– Я не стану умолять о прощении! – внезапно крикнула она. – Я собираюсь выяснить… Я все выясню сама. Пойду в Санта-Крус к моему брату прямо сейчас.

Повернувшись, распахнула дверь, выбежала в прихожую. Сорвала с крючка свое легкое пальто и надела его, путаясь в рукавах.

Хозяин дома тяжелой поступью последовал за ней, остановился, наблюдая за ее сборами в почти зловещем молчании. Но постепенно его лицо утратило мрачность. Он вдруг произнес тоном, из которого исчезла всяческая экзальтация:

– Там бушует ураган. Сдается мне, вы уже об этом догадались.

Не обращая на Роджерса никакого внимания, Сьюзен сняла с крючка фонарь и попыталась его зажечь дрожащими пальцами. Первая спичка зашипела и погасла.

– На этой дороге в любое время небезопасно, – продолжил Роджерс тем же тоном. – А уж идти куда-то в такую ночь просто немыслимо. Вы же не хотите заблудиться в лесу или попасть под удар молнии? По-моему, вам следует подумать дважды, прежде чем покидать мой дом.

Фонарь наконец разгорелся. Сьюзен захлопнула его, крепко схватила ручку и устремилась к выходу.

Роджерс торопливо шагнул вперед:

– Говорю же, не убегайте так. Слышите меня? В такую бурю это форменное безумие. Я больше ни слова вам поперек не скажу, чего уж теперь… Подождите до утра.

Взявшись за ручку двери, Сьюзен обернулась. Ее лицо было бледно, но в глазах горела непреклонная решимость.

– Я не стану ждать! – прокричала она. – Я ухожу. Ухожу прямо сейчас. И не вернусь.

Она рывком распахнула дверь и, прежде чем хозяин дома успел что-то сказать, пересекла крыльцо, выбежала на дорожку. Там, в ревущей темноте, услышала голос Роджерса, звавшего ее, – один раз, второй. Но Сьюзен проигнорировала призывы. Наклонившись навстречу порывам бешеного ветра, то бегом, то шагом она добралась до тропинки, ведущей через плантацию. Свет фонаря был благословением, без него она наверняка заблудилась бы. За пределами раскачивающегося светового круга стеной поднимался мрак. Тропинку почти смыло потоком. Вода была везде: текла, капала, просачивалась, пропитывала, затопляла высохшую землю. Сьюзен шла вперед. Ноги увязали в обильной слякоти, грязь брызгала на платье. Под теплым жалящим дождем волосы липли ко лбу. Ей было все равно. Спотыкаясь, она упорно брела дальше, перешла мост над разлившимся ручьем и наконец выбралась на главный тракт.

Сьюзен с облегчением перевела дух и зашагала по широкой пустынной дороге. Это была carretera [129] , по которой Харви пришел в Лос-Сиснес. Та же самая дорога, но как она изменилась! Безмятежный закат не озарял сонные рощи. Вместо этого ураган завывал в кронах, выдирал с корнем молодые деревца, яростно набрасывался на мясистые листья, рвал их в клочья, разрушал все вокруг и ревел, ревел. Но больше всего Сьюзен мешал не ветер, а ливень. Она никогда не оказывалась под такой стеной дождя. Он плотно окутывал Сьюзен теплой солоноватой пеленой. Одежда облепила ее, как утопленницу. Под ногами закручивались маленькие водовороты. В промокших насквозь небесах время от времени вспыхивали… нет, не молнии, какими их привыкла видеть Сьюзен, а рассеянные, будто размытые зарницы, атакующие полог ночи стремительно, как лесной пожар.

129

 Дорога, тракт (исп.).