Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Она проснулась как от толчка, с пересохшим горлом, вся в поту – и увидела, что уже утро. В ее пульсирующем мозгу, еще не освободившемся от остатков сна, тут же снова вспыхнуло осознание ее положения. Словно пытаясь спастись от этого, она вскочила с постели, приняла душ и быстро оделась. Заглянула в комнату Нэнси – та еще спала.

Кэтрин вышла на улицу. Она понятия не имела, куда идет. Только, конечно, не в офис. Она не могла видеть ни Бреге, ни место, где ее настигла катастрофа. Смутно она осознавала, что ее действия иррациональны, ее разум все еще наполовину одурманен таблетками или даже полностью оглушен. Она оказалась на Сорок второй улице, направляясь к Таймс-сквер. На углу зашла в аптекарский магазин и заказала себе чашку кофе и булочку. Снова выйдя на улицу, она продолжила путь через площадь, а затем, подчинившись потоку людей, вливающихся в метро, миновала турникеты и спустилась к поездам.

Бежать! Бежать! Так она оказалась в поезде, не зная, куда направляется, – просто сидела в переполненном вагоне, мчащемся сквозь подземную тьму, а внизу стонали и скрежетали колеса. Она хотела только одного – сбежать. Конечная остановка. Она снова на продуваемой всеми ветрами платформе, с запахом моря в ноздрях и слабым шумом прибоя в ушах. От станции – на унылую главную улицу, полную закрытых магазинов, устричных баров, ресторанов с морепродуктами, тиров, – стены сплошь в пузырях краски и с отслаивающейся побелкой, порванные рекламные щиты и объявления минувшего сезона. Над нею и вокруг – угрюмые гигантские конструкции, безжизненные и нелепые, – зимние скелеты аттракционов из парка развлечений. Сквозь пелену, окутавшую ошеломленное сознание Кэтрин, пробился лучик разума и обнажил в самом насмешливом виде ее положение. Ее губы дрогнули, и она издала резкий болезненный смешок. Местом, где она оказалась, был Кони-Айленд.

Впрочем, какая разница? Над пустынной береговой чертой, где огромная дуга смыкала небо и море и где обширную водную гладь рассекали самые большие в мире лайнеры, воздух был холоден и чист. Кэтрин прошла несколько миль по безлюдному променаду. Она весь день ходила туда и обратно, наклонив голову, глаза неподвижны, будто что-то ищут. Но хотя в голове у нее прояснилось и ее разум снова обрел шаткое равновесие, она не испытывала ничего – абсолютно ничего, кроме усталости и отчаяния. Ранняя декабрьская тьма заставила ее вернуться к огням беспризорной окраины, а оттуда к сверкающему Нью-Йорку, который встретил ее с оглушительной издевкой – неоновыми вывесками, изрыгающими свои цветовые вспышки над диким адом запруженных улиц.

Когда, испытывая глубочайшее отчаяние, она вернулась в свой номер, ее взгляд упал на стопку белых листков, на каждом из которых была напечатана привычная фраза: «Для вас в офисе есть сообщение». И в тот же момент у нее зазвонил телефон. Это был оператор телефонной связи отеля.

– О, мисс Лоример, – раздался приятный певучий голос, – мистер Бреге весь день пытался найти вас. Он звонил вам раз пять или шесть и несколько раз заходил лично.

Только Бреге, огорченно подумала Кэтрин, а вслух сказала:

– Все в порядке, спасибо. Я позвоню ему.

Она уже хотела безучастно положить трубку, как снова раздался голос оператора:

– Подождите минутку, пожалуйста, мисс Лоример. Мистер Бреге снова на проводе.

Раздался щелчок, и Бреге сказал:

– Привет! Привет! Это вы, мисс Лоример? Где, господи, вы пропадали?

Устало прижав руку ко лбу, Кэтрин все же заставила себя терпеливо ответить:

– Я взяла выходной, Бреге. Чтобы хоть немного прийти в себя.

– Но, mon Dieu! [201] – воскликнул Бреге. – Вы хоть понимаете, что произошло?

201

Боже мой (фр.).

Кэтрин облизнула губы, пораженная странной истеричностью Бреге.

– А что произошло?

– Я весь день пытался вам сообщить, – верещал Бреге в крайнем возбуждении. – О, mon Dieu! Я не могу больше сдерживаться, иначе взлечу, как воздушный шар. Мисс Лоример, дорогая мисс Лоример, мы продали миниатюру.

– Что?

– Да, да, это правда! Ха, ха! Такая же правда, как милостивый Бог над нами. Я хочу смеяться, я хочу петь, я хочу танцевать от радости.

Комната закружилась перед глазами Кэтрин. Она не могла в это поверить – подумала, что старик сошел с ума. Она поспешно прижала трубку к уху и сказала тихо и строго:

– Бреге! Вы, случаем, не спятили?

– Нет, слава богу, мисс Лоример, – перебил он ее, – я полностью в здравом уме. Вы послушайте, послушайте! Пожалуйста, послушайте. Не перебивайте меня, пожалуйста, или меня хватит удар. Сегодня утром пришел Эшер, дружелюбный, как брат. Сожалел о смерти Брандта и обо всем остальном. Проговорили с полчаса. Затем он приступил к реальному делу. Ему было поручено предложить нам сто тысяч долларов за миниатюру.

Перед Кэтрин снова все поплыло. Она крепко вцепилась в край стола, только невероятным усилием воли удерживаясь на ногах. Ей ничего не оставалось, кроме как поверить Бреге, ничего другого.

– Я надеюсь, – тихо выдохнула она, – я надеюсь, что вы согласились?

– Еще бы не согласиться! – воскликнул Бреге.

Наступила вибрирующая тишина, затем тихим голосом Кэтрин сказала:

– Мы все-таки продали его – за сто тысяч долларов.

– Да! – крикнул Бреге в неистовом восторге. – И чек был подтвержден банком. Я предъявил его в половине двенадцатого. Теперь эти деньги на нашем счете. Подождите, никуда не уходите, мисс Лоример, – я приду и все вам расскажу!

Кэтрин нервно опустила трубку. Она глубоко, со всхлипом вздохнула и покачнулась в сторону дивана. Перед ее глазами завращались и внезапно погасли огни, и все погрузилось во тьму. Впервые в жизни Кэтрин упала в обморок.

Глава 16

Следующее утро было чудесным и морозным, с высоким чистым небом и сверкающим над городом солнцем. Кэтрин, чьи вчерашние непостижимые эмоции сменились искренним и глубоким чувством благодарности, сидела за письменным столом в своем номере и писала домой. Она уже сообщила Уолтерсу телеграммой хорошие новости с инструкциями насчет банка и теперь осторожно обрисовывала ход событий в письмах ему и своей матери.

Едва она закончила, как в дверь постучали, – ей доставили радиограмму. Открыв ее, она прочла:

ПРИБЫВАЮ ПОНЕДЕЛЬНИК ЕВРОПОЙ НА ПРЕМЬЕРУ НЭНСИ ТОЧКА ЖАЛКОЕ ОПРАВДАНИЕ ТОЧКА ПРИЕЗЖАЮ ЧТОБЫ ЗАБРАТЬ ТЕБЯ ДОМОЙ ТОЧКА ЛЮБЛЮ ЧАРЛИ

Итак, Чарли наконец-то выполнил свою угрозу! Улыбка Кэтрин, когда она прятала листок с радиограммой, стала шире, но в то же время в глазах мелькнула озабоченность. Почему-то ей было приятно думать о том, что она снова увидит Чарли, он был таким неутомимым, таким замечательным другом. Но увы, ему не на что надеяться! Если раньше она мало что могла ему предложить, то насколько меньше она могла дать ему сейчас! И все же она колебалась. Чарли был убежищем, своего рода маяком, чтобы не разбиться о скалы, всегда рядом, когда он нужен. Разве Чарли не был решением проблемы ее любви к Мэддену, простым и разумным ответом на все ее страхи?

Секунду-другую она сидела в задумчивости, отчего снова испытала приступ меланхолии. Затем, встав, она вложила письма в конверты, наклеила марки и опустила в почтовый ящик на ее этаже. Вернувшись, она подошла к окну. Хотя печаль оставила след на ее лице, Кэтрин поразилась острой свежей красоте дня. И как здорово было снова почувствовать, что она твердо стоит на прочном финансовом берегу! Как это получилось, осталось загадкой.

Эшер купил миниатюру, конечно, не для себя, а для клиента. Бреге подозревал Джо Шарда, питсбургского сталелитейного магната, от имени которого обычно действовал Эшер. Шард покупал картины прерафаэлитов для нового особняка, который он себе построил, но вполне можно было допустить, что его вдруг потянуло к более ранней школе. И все же, кто бы ни был покупателем, это не имело никакого значения; деньги изменили ход судьбы Кэтрин, и теперь, глубоко внутри, она была твердо убеждена, что больше ничто и никогда не повернется вспять.