Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Энн обдумала свой ответ.

– Я польщена, конечно, – произнесла она без улыбки. – Но я бы чувствовала себя гораздо более счастливой, если бы все медсестры, которые боролись с эпидемией, получили такое же признание.

– Ах, перестаньте, мисс Ли, – сказал другой репортер. – Вы были там заметной фигурой. Невозможно всем медсестрам раздать по ордену.

– Да, но вполне возможно отнестись к ним по справедливости.

– Вот именно, – с нажимом вставила Сьюзен.

Репортеры переглянулись, чувствуя, что история выходит за обычные рамки.

– Может быть, вы объясните? – спросил первый, открывая блокнот.

– Охотно, – сказала Энн, тщательно подбирая слова. – Теперь, когда эпидемия закончилась и об этом наконец-то сообщили в газетах, все очень довольны тем, что сделали медсестры в Брингауэре. Нас мило похвалили, мило похлопали по плечу. Люди осознали, на что способны медсестры и что они делают по всей стране. Но чего люди не осознали, так это того, в каких ужасных условиях работает большинство наших коллег: бесконечные дежурства, низкая заработная плата и тяжелый быт. Скажу вам прямо: жизнь среднестатистической медсестры – это жизнь в нужде и рабстве. И такое положение не исправить, представив одну из сорока тысяч медсестер к высокой награде. Его можно исправить, лишь обеспечив сорока тысячам достойный уровень существования.

Это дело государственной важности, – продолжала Энн. – Если вы мне не верите, просто посмотрите на то, что происходит. Сотни девушек, у которых есть настоящий талант к сестринскому делу, не решаются заниматься им – не из-за опасности, хотя она достаточно велика, – а из-за того, что от них требуют ни с чем не сообразных жертв. Уже сейчас явно ощущается нехватка медсестер. Если так пойдет и дальше, то, прежде чем мы поймем, где оказались, разразится национальное бедствие. Только благодаря реальным фактам можно очнуться. Народ этой страны справедлив и великодушен. Поверьте, рано или поздно мы заручимся поддержкой людей, и когда мы ее получим, мы пойдем в парламент. Как только это произойдет, ничто не сможет остановить реформы, которые давно и болезненно назрели.

В кабинете повисла небольшая драматическая пауза. Два журналиста, при всей своей прожженности, были впечатлены и самой Энн, и ее искренностью.

– Может быть, у нас получится начать это дело, мисс Ли, – сказал первый, захлопывая блокнот. – В том, что вы говорите, – прошу прощения – до черта смысла. Мне кажется, что наши газеты могли бы оказать вам реальную поддержку.

Как только они ушли, Сьюзен позволила себе удовлетворенно воскликнуть:

– Ну что ж! Для нас это прорыв. Если они сделают так, как говорят, может начаться большая газетная кампания.

– Если… – мрачно произнесла Энн.

Ее пессимизм не оправдался. В два часа дня, после совместного обеда, мисс Гладстон спустилась на улицу и вернулась, с треском разворачивая свежий номер газеты.

– Энн! – воскликнула она с видом, далеким от обычной суровости. – Вот оно – покруче, чем в жизни, – просто грандиозно!

Там, на первой полосе, красовался потрясающий заголовок: «ГЕРОИНЯ БРИНГАУЭРА, ВЫДВИНУТАЯ НА НАГРАЖДЕНИЕ ОРДЕНОМ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ, ТРЕБУЕТ ВМЕСТО ЭТОГО НОВЫХ УСЛОВИЙ ДЛЯ МЕДСЕСТЕР». А ниже, в публикации на две колонки, было полное интервью с графическим выделением слов Энн. К интервью прилагались справочные сведения о профсоюзе медсестер, о его работе и целях.

– После такого, – воодушевилась Сьюзен, – наши акции должны взлететь.

Энн кивнула в знак согласия. Пусть ей и не нравилось то, каким образом теперь эксплуатируют факт ее работы в Уэльсе, но она ясно видела всю ценность этой пропаганды. Она также была довольна тем, что кампания набирает ход. И все же ожидаемого восторга она не испытывала. Энн все еще пребывала в меланхолии, все еще легко впадала в депрессию – она едва ли полностью оправилась от потрясения, вызванного смертью Люси.

Энн усердно работала весь день, вместе с мисс Гладстон заполняя декларации. Она чувствовала, что Сьюзен время от времени наблюдает за ней, и, когда в конце рабочего дня Энн встала и взяла шляпку, то услышала быстрый вопрос:

– Разве ты не поднимешься наверх, чтобы выпить чаю?

– У меня назначена встреча, – сказала Энн. – Не очень-то хочется идти, но я должна. Вернусь самое позднее к семи.

Глава 61

В половине шестого она добралась до «Черной кошки», того самого кафе на Риджент-стрит, в которое они часто заходили с Люси. Энн было грустно – возможно, из-за преследующих ее воспоминаний. А войдя внутрь, она ощутила еще и тревогу. Здесь она должна была встретиться с Джо и смутно опасалась дурных новостей от него.

Но когда Джо вошел, деловитый и улыбающийся, в новом темном костюме и черной мягкой шляпе, Энн заставила себя бодро улыбнуться ему. Таким оживленным и уверенным в себе она еще его не видела.

– У меня есть чем поделиться с тобой, Энн. Только что с заседания правления. С трудом могу в это поверить. Мне дали пост управляющего Северным округом. Я должен поблагодарить тебя за то, что ты убедила меня остаться в «Транспорт лимитед». Ты помнишь ту встречу в Манчестере, когда я хотел все бросить, а ты посоветовала мне продолжать, хотя это означало водить автобус?

– Ты имеешь в виду тот вечер, когда ты пришел в «Хеппертон»?

– Именно. – Он кивнул. – Черт возьми! Тогда я не думал, что дослужусь до должности управляющего Северным округом.

– Это, конечно, прекрасно, Джо.

– Знаешь, сколько мне платят? Пятьсот фунтов в год. И, кроме того, теперь у меня есть все преимущества жизни на севере. Я буду разъезжать между Ливерпулем, Манчестером и Эдинбургом. Черт возьми, Энн, ничто не мешает мне снова обзавестись домом в Шерефорде.

При последних его словах она опустила глаза, ее охватило беспокойство, а он между тем продолжал:

– Вот почему я должен был увидеть тебя сегодня, Энн. Я имею в виду, что я уезжаю на следующей неделе и уезжаю на север навсегда. Есть кое-что очень особенное и важное, что я хочу тебе сказать.

Она нервно избегала его взгляда, готовая крикнуть, чтобы он замолчал. Должно быть, он догадался о ее переживаниях, потому что внезапно взял ее за руку.

– Нет, Энн, дорогая, – сказал он. – Я не об этом. Я все еще люблю тебя. Думаю, что всегда буду тебя любить. Но теперь все иначе – все переменилось из-за смерти Люси, из-за моей благодарности тебе и – кое из-за чего еще. Поверь мне, я больше никогда тебя не побеспокою.

На ее лице отразилось огромное облегчение. С души упал невыразимый груз – страх, что Джо снова попытается сделать ей предложение.

– Мы будем лучшими в мире друзьями, Джо.

Он с чувством кивнул:

– Так оно и есть. Вот почему я рискну затронуть с тобой одну тему. – Он твердо поставил локти на стол и посмотрел на нее участливо и проницательно, как старший брат. – Послушай, Энн, если и есть на свете человек, которым я восхищаюсь и которого уважаю так же сильно, как тебя, так это доктор Прескотт. Ты понятия не имеешь, как много он для меня сделал. Когда бедная Люси умерла, он повел себя выше всех похвал. И именно он замолвил за меня словечко по поводу новой работы. Да ладно, бог с ней. Я сейчас не о себе – я говорю о тебе и Прескотте. И хочу кое-что сказать – только потому, что ты сама можешь этого не понимать. Я знаю вас обоих, и я наблюдал за вами обоими. Ты влюблена в него, он влюблен в тебя. Почему бы что-то с этим не сделать?