Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
– = Детп Микуона не любят крови, и все же Молодого Орла поразила рука, которой не подобает творить зло. — Могиканин Джон! — воскликнул судья. Неужто ты думаешь, что я могу по доброй воле пролить человече¬ скую кровь? Постыдись, Джон! Ведь ты же христианин и не должен давать волю таким дурным мыслям. — Злой дух иной раз вселяется и в самые добрые серд¬ ца, — возразил индеец. — Но мой брат говорит правду: его ручка никогда не проливала человеческой крови. Даже в те дни, когда дети Великого английского отца убивали его сородичей. — Ужели, Джон, — проникновенно сказал мистер Грант, — ты забыл заповедь спасителя— «не судите, да не судимы будете»? Зачем бы стал судья Темпл стрелять в этого юношу, которого он совсем не знает и который не причинял ему никаких обид? Джон почтительно выслушал священника, потом про¬ тянул руку и торжественно сказал: — Он не виноват. Мой брат не хотел этого сделать. Мармадьюк пожал протянутую ему руку с улыбкой, показывавшей, что он не сердится на индейца за его по¬ дозрения и только удивляется им. Все это время раненый переводил взгляд со своего краснокожего друга на судью, и на его лице были написаны- живейший интерес и недо¬ умение. Обменявшись рукопожатием с судьей, индеец немед¬ ленно принялся за дело, ради которого пришел сюда. Док¬ тор Тодд нисколько не был обижен этим посягательством на его права. Он охотно уступил свое место новому вра¬ чевателю с таким видом, словно был только рад подчи¬ ниться капризу пациента, поскольку самая трудная и опас¬ ная для его здоровья часть дела осталась теперь позади, а наложить повязку может даже малый ребенок. Он не пре¬ минул шепотом сообщить об этом мосье Лекуа: — Хорошо, что пуля была извлечена до прихода ин¬ дейца, а перевязать рану сумеет любая старуха. Этот юно¬ ша, как я слышал, живет в хижине Натти Бампо и Джона, а мы, врачи, должны считаться с прихотями пациента —« конечно, соблюдая меру, мусью, соблюдая меру. — Certainement \ — ответил француз. — Вы есть пре¬ восходный врач, мистер Тодд. Я соглашаюсь: каждая ста¬ 1 Разумеется (франц.). 530
рая дама сумела бы докончить то, что вы так искусно начали. Ричард, в глубине
сколько минут доктор без всяких церемоний уже засовы¬ вал в карман кусочки древесины и коры. Он, вероятно, не стал бы объяснять причины своего поступка, если бы не заметил, что на него устремлены синие глаза Мармадыока. Тогда он счел за благо шепнуть ему: — Нельзя отрицать, судья Темпл, что эти индейцы обладают кое-какими познаниями в медицине. Они пере¬ дают их из поколения в поколение. Например, рак и водо¬ боязнь они лечат весьма искусно. Я собираюсь сделать дома анализ этой коры. Она, конечно, не принесет ни ма¬ лейшей пользы ране молодого человека, но зато может оказаться неплохим средством от зубной боли, ревмати¬ зма или еще чего-нибудь в том же роде. Не следует прене¬ брегать никакими полезными сведениями, даже если получаешь их от краснокожего. Такое свободомыслие сослужило доктору Тодду не¬ плохую службу: именно оно в соединении с обширной практикой помогло ему набраться знаний, которые со вре¬ менем превратили его в приличного врача. Однако похи¬ щенные им из корзинки образцы он подверг анализу отнюдь не по правилам химии — вместо того чтобы иссле¬ довать их составные части, он сложил их все воедино и таким образом обнаружил, целебными свойствами какого именно дерева пользовался индеец. Лет десять спустя, когда в поселки среди этих дикйх гор пришла, а вернее сказать, ворвалась цивилизация со всеми ее тонкостями, Элнатана вызвали к человеку, раненному на дуэли, и он приложил к его ране мазь, чей запах сильно напоминал запах дерева, из которого готовил свое целебное снадобье индеец. А еще через десять лет, когда между Англией и Соединенными Штатами вновь вспыхнула война и из западной части штата Нью-Йорк уходили воевать тысячи добровольцев, Элнатан, про¬ славившийся двумя вышеупомянутыми операциями, ре¬ шил отправиться на поле брани с бригадой милиции в ка¬ честве... хирурга! Когда могиканин наложил пластырь из коры, он охот¬ но уступил Ричарду иголку с ниткой, которой следовало зашить повязку, так как этим инструментом индейцы пользоваться не умели. Отступив на шаг, он молча и серьезно ждал, пока Ричард доканчивал начатое им дело. — Передайте мне ножницы! — крикнул мистер Джонс, сделав последний стежок и завязав последний узел на вто¬ 532
ром слое полотняных повязок. — Дайте скорее ножницы! Если не обрезать эту нитку, она может попасть под пла¬ стырь и загноить рану. Вот посмотри, Джон, я положил между двумя повязками корпию, которую я нащипал. Тол¬ ченая кора, конечно, очень полезна, но без корпин рану можно застудить. А лучше этой корпии не найти, я сам ее щипал и всегда буду щипать для любого жителя посел¬ ка. Тут уж за мной никому не угнаться, потому что мой дедушка был доктором, а отец от природы разбирался в медицине. — Вот вам ножницы, сквайр, —сказала Добродетель, извлекая из кармана темно-зеленой нижней юбки огром¬ ные портновские ножницы, на вид совсем тупые. — Поду¬ мать только! Да вы зашили эти повязки не хуже иной женщины! — «Не хуже женщины»! — негодующе повторил Ри¬ вард. — Да что женщины понимают в подобных делах? Й ты тому примером. Разве можно орудовать возле раны эдакими тесаками? Доктор Тодд, будьте добры, одолжите мне ножницы из вашей шкатулки... Ну, что ж, любезный, я думаю, тебе опасаться нечего. Дробина была извлечена превосходнейшим образом, хотя, разумеется, не мне это го¬ ворить, поскольку я сам принимал участие в операции; .ну, а повязка не оставляет желать ничего лучшего. Ты скоро поправишься, если рана не воспалится из-за того, что ты тогда дернул моих серых под уздцы. Но будем надеяться, что все обойдется. Ты, наверное, не привык обращаться с лошадьми. Но я извиняю твою горячцость, потому что на¬ мерения у тебя были, конечно, самые добрые. Да, теперь тебе нечего опасаться. — В таком случае, господа, — сказал незнакомец, вста¬ вая и начиная одеваться, — мне незачем более злоупотреб¬ лять вашим терпением и временем. Нам остается решить только одно, судья Темпл: кому из нас принадлежит олень. — Я признаю, что он ваш, — ответил Мармадьюк. — И мой долг вам не исчерпывается одной только олениной. Но приходите утром, и мы договоримся и об этом и обо всем другом, Элизабет! — обратился он к дочери, которая, узнав, что перевязка окончена, вернулась в зал. — Элиза¬ бет, распорядись, чтобы этого юношу накормили, прежде чем мы поедем в церковь. И пусть Агги запряжет сани, чтобы отвезти его к другу, о котором он так беспокоился. 533
— Простите, сэр, но я не могу уехать совсем без оле¬ нины, — ответил юноша, видимо стараясь побороть какое- то сильное чувство. — Мясо нужно мне самому. — О, мы не станем жадничать, — вмешался Рцчард.
– =* Утром судья заплатит тебе за оленя целиком. Доброде¬ тель! Последн, чтобы малому отдали все мясо, кроме седла. На мой взгляд, любезный, ты можешь считать, что тебе по¬ везло: пуля тебя не покалечила, перевязку тебе сделали превосходную — нигде больше в наших краях, ни даже в филадельфийской больнице, тебя бы так не перевязали; оленя ты продал по самой высокой цене и все же оставил себе почти все мясо, да еще и шкуру в придачу. Доброде¬ тель, скажи Тому, чтобы он и шкуру ему отдал. Ты прине¬ си ее мне завтра утром, и я, пожалуй, заплачу тебе за нее полдоллара или около того. Мне нужна как раз такая шку¬ ра, чтобы покрыть седельную подушку, которую я делаю для кузины Бесс. — Благодарю вас, сэр, за вашу щедрость, и, разумеет¬ ся, я рад, что этот злосчастный выстрел не причинил мне большого вреда, — ответил незнакомец, — но вы собирае¬ тесь оставить себе именно ту часть туши, которая нужна мне самому. Седла я не отдам. — «Не отдам»!—воскликнул Ричард. — Такой ответ проглотить труднее, чем оленьи рога! — Да, не отдам, — ответил юноша и гордо обвел глаза¬ ми присутствующих, словно бросая им вызов, но, встретив изумленный взгляд Элизабет, продолжил более мягко: — То есть если человек имеет право на убитую им самим дичь и если закон охраняет это право. — Да, конечно, — сказал судья Темпл огорченно и с некоторым изумлением.—Бенджамен, последи, чтобы оле¬ ня никто не трогал, и уложи его в сани целиком. И пусть этого юношу отвезут к хижине Кожаного Чулка. Но, моло¬ дой человек, у вас, наверное, есть имя? И я еще увижу вас, чтобы возместить причиненный вам вред? — Меня зовут Эдвардс, — ответил охотник. — Оливер Эдвардс. А увидеть меня нетрудно, потому что я живу по¬ близости и не боюсь показываться на людях — я ведь ни¬ кому не причинил зла. — Это мы причинили вам зло, сэр, — возразила Элиза¬ бет. — И моему отцу будет очень тяжело, если вы откаже¬ тесь от нашей помощи. Он с нетерпением будет ждать вас утром. 534
Молодой человек устремил на прекрасную просительни¬ цу столь пристальный взор, что она смущенно покраснела. Опомнившись, он опустил голову и, глядя на ковер, ска¬ зал: — Хорошо, я приду утром к судье Темплу и согласен, чтобы он одолжил мне сани в знак примирения. Примирения? — переспросил судья. — Я ранил вас не по злобе, молодой человек, так неужели в вашем сердце подобная случайность могла породить вражду? — Отпусти нам долги наши, яко же мы отпускаем должникам нашим, — вмешался мистер Грант. — Так учил нас Иисус, и нам всегда следует смиренно хранить в своем сердце эти золотые слова. Незнакомец на мгновение о чем-то задумался, затем об¬ вел зал растерянным и гневным взглядом, почтительно .поклонился священнику и, ни с кем более не прощаясь, вышел таким решительным шагом, что никто не посмел его остановить. — Странно, что столь молодой человек может оказать¬ ся таким злопамятным, — сказал Мармадьюк, когда на¬ ружная дверь закрылась за незнакомцем. — Надо пола¬ гать, у него сильно болит рана, вот он и сердится и счита¬ ет себя обиженным. Я думаю, утром он будет* мягче и сговорчивее. Элизабет, к которой были обращены его слова, ничего не ответила. Она молча прохаживалась по залу, разгляды¬ вая прихотливый узор английского ковра, устилавшего пол. Зато Ричард, громко щелкнув кнутом, объявил: — Конечно, Дьюк, ты сам решаешь, как тебе посту¬ пать, но на твоем месте я не отдал бы седла этому молод¬ цу — пусть-ка он попробовал бы судиться со мной! Разве здешние горы не принадлежат тебе так же, как и долины? Какое право имеет этот малый — да
и Кожаный Чулок то¬ же, если уж на то пошло, — стрелять в твоих лесах дичь без твоего разрешения? Я сам видел, как один фермер в Пенсильвании приказал охотнику убираться с его земли— и без всяких церемоний, вот как я велел бы Бенджамену подбросить дров в камин. Да, кстати, Бенджамен, не по-* смотреть ли тебе на градусник? Ну, а если на это есть право у человека, владеющего какой-то сотней акров, то какую же власть имеет собственник шестидесяти тысяч акров, а считая с последними покупками, так и ста тысяч? Вот у могиканина еще могут быть какие-то права, потому что его 535племя здесь жило искони, но с таким ружьишком все рав¬ но много не настреляешь. А как у вас во Франции, мосье Лекуа? Вы тоже позволяете всякому сброду шататься по вашим лесам, стреляя дичь, так что хозяину ничего не до¬ стается — хоть на охоту не ходи? — Bah, diable! 1 Нет, мосье Дик, — ответил француз.— У нас во Франции мы никому не даем свободы, кроме дам. — Ну да, женщинам — это я знаю, — сказал Ричард.— Таков ваш салический закон 2. Я ведь, сэр, много прочел книг и о Франции, и об Англии, и о Греции, и о Риме. Но, будь я на месте Дыока, я завтра же повесил бы доски с объявлением: «Запрещаю посторонним стрелять дичь или как-нибудь иначе браконьерствовать в моих лесах». Да я за один час могу состряпать такую надпись, что никто больше туда носа не сунет! — Рихарт! — сказал майор Гартман, невозмутимо вы¬ бивая пепел из трубки в стоявшую рядом с ним плеватель¬ ницу. — Слушай меня. Я семьтесят пять лет прошивал в этих лесах и на Мохоке. Лютше тебе связаться с шортом, только не с этими охотниками. Они допывают себе пропи¬ тание рушьем, а пуля сильнее закона. — Да ведь Мармадьюк судья! — негодующе восклик¬ нул Ричард. — Какой толк быть судьей или выбирать судью, если всякий, кто захочет, будет нарушать закон? Черт бы побрал этого молодца! Пожалуй, я завтра же подам на него жалобу сквайру Дулитлу за то, что он испор¬ тил моих выносных. Его ружья я не боюсь. Я сам умею стрелять! Сколько раз я попадал в доллар со ста ярдов? — Немного, Дик! — раздался веселый голос судьи. — Но нам пора садиться ужинать. Я вижу по лицу Доброде¬ тели, что стол уже накрыт. Мосье Лекуа, предложите руку моей дочери. Душенька, мы все последуем за тобой. — Ah ma ch`ere mademoiselle comme je suis enchan¬ t'e! — сказал француз. — Il ne manque que les dames de faire un paradis de Templeton!3 Француз с Элизабет, майор, судья и Ричард в сопрово¬ ждении Добродетели отправились в столовую, и в зале 1 — Черт побери! (франц.) 2 Мистер Джонс немного путает: салический закон не разрешал женщинам наследовать королевскую корону. 3 — Я восхищен, дорогая .мадемуазель! Чтобы Темплтон стал раем, здесь не хватало только дам! (франц.) 536
остались только мистер Грант и могиканин — и еще Бенд¬ жамен, который задержался, чтобы закрыть дверь за индейцем и по всём правилам проводить мистера Гранта в столовую. — Джон, — сказал священник, когда судья Темпл, за¬ мыкавший шествие, покинул зал, — завтра мы празднуем рождество нашего благословенного спасителя, и церковь повелевает всем своим детям возносить в этот день благо¬ дарственные молитвы и приобщиться таинству причастия. Раз ты принял христианскую веру и, отринув зло, пошел стезей добра, я жду, что и ты придешь завтра в церковь с сокрушенным сердцем и смиренным духом. — Джон придет, сказал индеец без всякого удивле¬ ния, хотя он почти ничего не понял пз речи священника. — Хорошо, — сказал мистер Грант, ласково кладя ру¬ ку на смуглое плечо старого вождя. — Но мало присутст¬ вовать там телесно; ты должен вступить туда воистину в духе, своем. Спаситель умер ради всех людей — ради бед¬ ных индейцев так же, как и ради белых. На небесах ко знают различия в цвете кожи, и на земле не доляшо быть раскола в церкви. Соблюдение церковных праздников, Джон, помогает укреплять веру и наставляет на путь истинный. Но не обряды нужны богу, ему нужно твое сми¬ рение и вера. Индеец отступил на шаг, выпрямился во весь рост, под¬ нял руку и согнул один палец, словно указывая на себя с неба. Затем, ударив себя в голую грудь другой рукой, он сказал твердым голосом: — Пусть глаза Великого Духа посмотрят из-за облаков: грудь могиканина обнажена. — Отлично, Джон, и я уверен, что исполнение твоего христианского долга принесет тебе душевный мир и успо¬ коение. Великий Дух видит всех своих детей, и о жителе лесов он заботится так же, как о тех, кто обитает во двор¬ цах. Спокойной ночи, Джон. Да будет над тобой благосло¬ вение господне. Индеец наклонил голову, и они разошлись: один вер¬ нулся в бедную хижину, а другой сел за праздничный стол, уставленный яствами. Закрывая за индейцем дверь, Бенджамен ободряюще сказал ему: — Преподобный Грант правду говорит, Джон. Еслп бы на небесах обращали внимание на цвет кожи, то, пожалуй, 537-
туда и меня не пустили бы, хоть я христианин с рожде¬ ния, — и только из-за того, что я порядком загорел, плавая у экватора. Хотя, если на то пошло, этот подлый норд-вест может выбелить самого что ни на есть черного мавра. От¬ дай рифы на твоем одеяле, не то обморозишь свою крас¬ ную шкуру. Глава VIII Встречались там изгнанники всех стран, И дружбой чуждая звучала речь. Томас Кэмпбелл, «Гертруда из Вайоминга» Мы познакомили читателя с характером и националь¬ ностью главных действующих лиц нашего повествования, а теперь, чтобы доказать его правдивость, мы попробуем вкратце объяснить, каким образом все эти пришельцы из дальних стран собрались под гостеприимным кровом судьи Темпла. В описываемую h?mh эпоху Европу сотрясали первые из тех бурь, которым затем суждено было так изменить ее политический облик. Людовик .Шестнадцатый уже лишил¬ ся головы, и нация, прежде почитавшаяся самой утончен¬ ной среди всех цивилизованных народов земли, преобра¬ жалась с каждым днем: жестокая беспощадность сменила былое милосердие, коварство и ярость — былое великоду¬ шие и доблесть. Тысячам французов пришлось искать убе¬ жища в других странах. Мосье Лекуа, о котором мы уже не раз упоминали в предыдущих главах, также принадле¬ жал к числу тех, кто, в страхе покинув Францию или ее заморские владения, нашел приют в Соединенных Штатах. Судье его рекомендовал глава крупного ныо-йоркского тор¬ гового дома, питавший к Мармадьюку искреннюю дружбу и не раз обменивавшийся с ним услугами. Познакомив¬ шись с французом, судья убедился, что он человек воспи¬ танный и, очевидно, знавал лучшие дни. Из некоторых на¬ меков, оброненных мосье Лекуа, явствовало, что прежде он владел плантациями на одном из вест-индских островоов —- в ту пору плантаторы бежали с них в Соединенные Штаты сотнями и жили там в относительной бедности, .а то и про¬ сто в нищете. Однако к мосье Лекуа судьба была милости¬ 538
вее: правда, он жаловался, что сохранил лишь остатки сво¬ его состояния, но этих остатков оказалось достаточно, что¬ бы открыть лавку. Мармадьюк обладал большим практическим опытом и хорошо знал, что требуется поселенцам в новых краях. По его совету мосье Лекуа закупил кое-какие ткани, бакалей¬ ные товары, изрядное количество пороха и табака, желез¬ ные изделия, в том числе множество складных охотничьих ножей, котелков и сковородок, весьма внушительный на¬ бор грубой и неуклюжей глиняной посуды, а также многое другое, что человек изобрел для удовлетворения своих по^ требностей, в том числе такие предметы роскоши, как зеркала и губные гармоники. Накупив этих товаров, мосье Лекуа стал за прилавок и благодаря удивительному уменью приспособляться к об¬ стоятельствам исполнял столь новую для себя роль со всем присущим ему изяществом. Его любезность и изысканные манеры снискали ему всеобщую любовь, а кроме того, жи¬ тельницы поселка скоро обнаружили, что он обладает тон¬ ким вкусом. Ситцы в его лавке были самыми лучшими, то есть, другими словами, самыми пестрыми, какие только привозились в эти края; а торговаться с таким «милейшим человеком» было просто невозможно. По всем этим причи¬ нам дела мосье Лекуа снова шли отлично, и жители «па¬ тента» считали его вторым человеком в округе —после судьи Темпла. Слово «патент», которое мы здесь употребили, а воз¬ можно, будем употреблять и впредь, обозначало обширные земли, которые были когда-то пожалованы старому майо¬ ру Эффингему английским королем и закреплены за ним «королевским патентом»; Мармадьюк Темпл купил их по¬ сле того, как они были конфискованы республиканским правительством. Слово «патент» широко употреблялось во вновь заселённых частях штата для обозначения таких вла¬ дений, и к нему обычно добавлялось имя владельца, как-то: «патент Темпла» или «патент Эффингема». Майор Гартман был потомком человека, который вме¬ сте с другими своими соотечественниками, забрав семью, покинул берега Рейна, чтобы поселиться на берегах Мохо- ка. Переселение произошло еще в царствование королевы Анны *, и потомки этих немецких колонистов мирно и в 1 Английская королева, царствовала с 1701 по 1714 год. 539
большом довольстве жили на плодородных землях краси¬ вой долины реки Мохока. Эти немцы, или «западные голландцы», как их называ¬ ли в отличие от настоящих голландских колонистов, были весьма своеобразным народом. Столь же трудолюбивые и честные, как и эти последние, они были менее флегматич¬ ны, хотя и отличались такой же серьезной важностью. Фриц или Фредерик Гартман воплощал в себе все по¬ роки и добродетели, все достоинства и недостатки своих земляков. Он был довольно вспыльчив, хотя и молчалив, упрям, чрезвычайно храбр, непоколебимо честен и отно¬ сился подозрительно ко всем незнакомым людям, хотя его преданность друзьям была неизменна. Да он и вообще ни¬ когда не менялся, и только изредка его обычная серьез¬ ность уступала место неожиданной веселости. Долгие ме¬ сяцы он оставался суровым молчальником й вдруг недели на две превращался в добродушного шутника. Познако¬ мившись с Мармадьюком Темплом, он проникся к нему горячей симпатией, и наш судья был единственным чело¬ веком, не говорившим по-немецки, которому удалось за¬ служить его полное доверие и дружбу. Четыре раза в год он покидал свой низенький; каменный домик на берегах Мохока и, проехав тридцать миль по горам, стучался в дверь темплтоновского «дворца». Там он обычно гостил не¬ делю и, по слухам, проводил это время в пирушках с ми¬ стером Ричардом Джонсом. По все его любили, даже Доб¬ родетель Петгибон, которой он доставлял лишние хлопо¬ ты, — ведь он был так искренне добродушен, а порою так вёсел! На этот раз он приехал, чтобы отпраздновать у судьи рождество; но не пробыл он в поселке и часа, как Ричард пригласил его занять место в санях и отправиться вместе с ним встречать хозяина дома и его дочку. Перед тем как перейти к описанию обстоятельств, при¬ ведших в эгги края мистера Гранта, мы должны будем об¬ ратиться к первым дням недолгой истории Темплтона. Нетрудно заметить, что люди всегда склонны сначала заботиться о своих телесных нуждах и лишь потом вспоми¬ нают, что надо бы позаботиться и о душе. Когда поселок только строился, жители «патента Темплтона», рубя де¬ ревья и корчуя пни, почти не вспоминали о религии. Одна¬ ко большинство приехало сюда из благочестивых штатов Коннектикут и Массачусетс, и, когда хозяйство, их было налажено, они стали подумывать о том, чтобы обзавестись 540