Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
ских перевалах. Оно, конечно, жареная индейка повкусней куропатки будет, хоть, на мой взгляд, нет ничего лучше бобрового хвоста и медвежьего окорока. Ну, да на вкус товарищей нет. Сегодня я, когда шел через поселок, отдал французу за порох все деньги, кроме вот этого шиллинга \ и, раз у тебя ничего нет, мы сможем купить только один выстрел. А я знаю, что Билли Керби тоже зарится на эту самую индюшку. У Джона верный глаз на первый выст¬ рел, а у меня теперь что-то руки трясутся, когда требуется показать свое уменье на людях, и я частенько промахи¬ ваюсь. Вот когда я осенью убил медведицу с медвежатами, то, хоть они были куда как свирепы, я уложил их всех по очереди, каждого с одного выстрела, да еще заряжая ру¬ жье на ходу, пока я увертывался от них между деревья¬ ми. Да только тогда было совсем другое дело, мистер Оливер. — Вот, — воскликнул молодой человек, словно мысль о его бедности доставляла ему какое-то горькое удовольст¬ вие, и высоко поднял шиллинг, — вот все, что есть у меня теперь па земле, если не считать моего ружья! С этих пор я поистине становлюсь лесным охотником, и дичь будет моим единственным пропитанием. Что ж, Натти, давай по¬ ставим наши последние деньги на эту птицу. Ты меткий стрелок, и неудачи быть не может. — Пусть лучше Джон стреляет, малый, а то у меня сердце начинает колотиться, только подумаю, как она тебе нужна, так что я наверняка по ней промахнусь. А индей¬ цы стреляют всегда одинаково, на них ничто не действует. Слышишь, Джон, вот тебе шиллинг, бери мое ружье и по¬ пробуй подстрелить большую индюшку, которую сейчас привязали к пню. Мистеру Оливеру она очень нужна, а я, когда у меня сердце неспокойно, бъю мимо цели. Индеец угрюмо повернул голову, молча посмотрел на своих товарищей и сказал: — Когда Джон был молод, его пуля летела прямее взгляда. Женщины мингов плакали, заслышав треск его ружья. Воины мингов делались как женщины. А разве оп тогда стрелял дважды? Орел поднимался за облака, про¬ летая над вигвамом Чингачгука, и все равно его перья 1 В первые десятилетия существования США там имели широ¬ кое хождение английские деньги. Шиллинг в этих местах стоил одну восьмую доллара. 621
доставались
– -Так зачем же ты пьешь его, старик? — воскликнул молодой охотник. — Зачем благородный вождь радует дьявола, превращая себя в тупую скотину? — В тупую скотину? Так, значит, Джон стал скоти¬ ной? — медленно повторил индеец. — Да, ты сказал прав¬ ду, сын Пожирателя Огня. Джон — тупая скотина. Когда- то в этих горах поднимался дым лишь от немногих кост¬ ров. Олень лизал руку белого человека, а птицы садились ему на плечи. Они не знали его. Мои отцы пришли сюда с берегов Соленой Воды. Их протнал оттуда ром. Они при¬ шли к своим прародителям. Они жили в мире и поднимали томагавки только для того, чтобы разбить голову какого- нибудь минга. Они собирались у костра совета, и, как они решали, так и делалось. Тогда Джон был мужчиной. Но за ними сюда пришли воины и торговцы со светлыми глаза¬ ми. Воины принесли с собой длинные ножи, а торговцы принесли ром. Их было больше, чем сосен на горах, и они разогнали советы вождей и забрали себе землю. В их кув¬ шинах прятался злой дух, и они выпустили его на свободу. Да, да, ты говоришь правду, Молодой Орел: Джон стал ту¬ пой христианской скотиной. *— Прости меня, старый воин! — воскликнул юноша, хватая его руку. — Не мне упрекать тебя. Да будет про¬ клята алчность, которая уничтожила такое благородное племя! Помни, Джон, что я принадлежу к твоему роду и теперь горжусь этим больше всего. Лицо могиканина немного смягчилось, и он сказал бо¬ лее спокойно: Ты делавар, сын мой, твои слова не были сказаны. Но Джон не может стрелять. — Я сразу догадался, что этот малый наполовину ин¬ деец, — прошептал Ричард, — как только он вчера так не¬ уклюже дернул моих лошадей. Дело в том, кузиночка, что они не знают ни седел, ни сбруи. Но, если бедняга захо¬ чет, он сможет купить два выстрела по индейке, потому что я сам дам ему еще один шиллинг. Хотя лучше будет, 622
если я вызовусь выстрелить за него. Слышишь там за со¬ снами смех? Это начинаются рождественские состязания. И чего парню так приспичило получить индюшку? Ну ко¬ нечно, это вкусное блюдо, ничего не скажешь. Погодите, кузен Ричард!, — воскликнула Элизабет, не отпуская его руки.— Неудобно предлагать шиллинг этому благородному джентльмену. — Ну вот, опять ты называешь его благородным! Или ты думаешь, что этот метис откажется от денег? Нет, нет, душенька, он возьмет мой шиллинг, да и рому будет рад, хоть и проповедует трезвость. Но я хочу дать малому шанс убить эту индюшку, хотя Билли Керби — один из лучших стрелков в этих местах, если не считать... не считать одно¬ го истинного джентльмена. В таком случае, — сказала Элизабет, чувствуя, что у нее не хватает сил удержать его, — в таком случае, ку¬ зен, говорить буду я. Она с решительным видом опередила своего родствен¬ ника й вышла на поляну, где разговаривали трое охотни¬ ков. Ее появление как будто испугало юношу, и он сделал было движение, чтобы уйти, но тут же опомнился, припод¬ нял шапку и снова оперся на ружье. Ни Натти, ни могика¬ нин даже бровью не повели, хотя появление Элизабет было совершенно неожиданным и для них. — Оказывается, «= сказала она, —у вас еще в ходу старинный рождественский обычай стрельбы по индюш¬ кам. Я тоже хочу попытать счастья. Кто из вас возьмет эти деньги и, уплатив за меня взнос, отдаст в мое распоряже¬ ние свое ружье? — Но ведь это неподходящая забава для благородной девицы! — воскликнул молодой охотник с таким жаром и быстротой, словно он подчинялся велению сердца, а не разума. — А почему бы и нет, сэр? Если эта забава жестока, то она жестока для мужчин не менее, чем для женщин. И я тоже имею право на свои прихоти. Вашей помощи я не прошу, однако надеюсь, этот ветеран лесов,— тут она повернулась к Натти и сунула ему в руку доллар, — не будет столь нелюбезен, чтобы отказать дйме. Кожаный Чулок сунул монету в сумку и, подняв ру¬ жье, поправил кремень, а потом засмеялся своим странным смехом и сказал, закидывая ружье за плечо: — Если Билли Керби не подстрелит птицу раньше 623
меня и если порох француза не отсырел из-за оттепели, че¬ рез несколько минут вы получите индюшку, какой не ви¬ дывали в доме судьи. Голландки на Мохоке всегда смотрят рождественские забавы, и, значит, малый, нечего тебе было грубить барышне. Ну, идемте, а то упустим самую лучшую птицу. — Но я имею право стрелять раньше тебя, Натти, и я хочу первым попытать удачи. Прошу извинить меня, мисс Темпл, но мне очень нужна эта птица, и, хотя это выгля¬ дит нелюбезно, я настаиваю на своем праве. — Пожалуйста, защищайте все ваши законные права, сэр, —* ответила Элизабет. — Мы с вами оба ищем приклю¬ чений, и вот мой рыцарь. Я доверяю свою судьбу его мет¬ кости. Идите же, рыцарь Кожаного Чулка, а мы последуем за вами. Натти, казалось, понравилась простота манер молодой красавицы, которая обратилась к нему с такой необычной просьбой, и, беззвучно засмеявшись в ответ на ее милую улыбку, он широким шагом охотника направился по су¬ гробам к сосновой поросли, откуда доносились хохот и ве¬ селые крики. Его товарищи молча последовали за ним, причем юноша несколько раз тревожно оглянулся на Эли¬ забет, которую задержал Ричард. — Мне кажется, мисс Темпл, — сказал последний, убе¬ дившись, что никто их не услышит, — вы не стали бы да¬ вать такое поручение чужому человеку, да еще Кожаному Чулку, если бы действительно хотели получить эту ин¬ дюшку. Но я не верю, что вы говорили серьезно, потому что у меня на птичьем дворе откармливается их пятьдесят штук, и вы можете выбрать из них любую. Вот, скажем, те шесть, которых я откармливаю по новой системе толче¬ ным кирпичом и... — Довольно, довольно, кузен Дик, — перебила его Элизабет. — Мне действительно нуясна эта птица, и вот по¬ чему я обратилась с такой просьбой к мистеру Кожаному Чулку. — А вы когда-нибудь слышали, кузина Элизабет, о ве¬ ликолепном выстреле, который я сделал по волку, уносив¬ шему одну из овец вашего батюшки? — негодующе спро¬ сил Ричард. — Он вскинул овцу себе на спину, и, будь его голова на другой стороне, я уложил бы его наповал. Ну, а так мне пришлось... — ...убить овцу. Я помню этот случай, милый *кузен. 624
Но прилично ли верховному шерифу округа участвовать в таких забавах? — Неужели ты думаешь, что я собирался стрелять сам? — ответил мистер Джонс, сменяя гнев на милость. — Но пойдем же и посмотрим состязание. Женщине в этой новой стране ничтб не грозит, особенно дочери твоего отца, да еще в моем присутствии. — Дочь моего отца ничего не боится, сэр, особенно когда ее сопровождает глава исполнительной власти округа. Она снова взяла его под руку, и, пробравшись через молодую сосновую поросль, они очутились на поляне, где на рождественское состязание в стрельбе собрались почти все молодые люди поселка и куда уже давно пришли Нат¬ ти и его товарищи. Глава XVII Нетрудно, право, догадаться: Здесь горожане веселятся. Вальтер Скотт, «Дева озера» Хотя доселенцы в новых местах были вынуждены от¬ казаться от очень многих из своих прежних развлечений, они никогда не упускали случая устроить, по старинному обычаю, рождественское состязание в стрельбе по индюш¬ ке. И это было вполне понятно, потому что всем им не рая приходилось откладывать топор или серп и хватать ружье, когда на вырубку вдруг выбегал олень или забредал на ма¬ ленькое поле медведь вдохнуть воздух, полный новых за¬ пахов, и посмотреть хитрыми глазками, как далеко зашла работа этих непонятных существ, вторгшихся в его вла¬ дения. Однако в этот день стрелки собрались раньше обычно¬ го, чтобы заблаговременно успеть к службе мистера Гран¬ та, которая казалась молодым людям не менее интересной забавой, чем состязание в меткости. Хозяином птиц был свободный негр, откормивший для этого случая такую кол¬ лекцию индюшек, которая могла бы вдохновить даже взыскательнейшего гурмана; добычу эту оспаривали люди самого разного возраста и положения, и для каждого из них находился приз, соответствовавший его средствам и уме-* 40 Фенимор Купер. Том II 625
нию. Наиболее неопытным и бедным стрелкам негр предла¬ гал птиц похуже, и первые туры уже принесли ему нема¬ лый доход. Условия состязания были очень просты и всем понятны. Мишенью служила птица, привязанная бечевкой к большому сосновому пню, обращенная к стрелкам сторо¬ на которого была стесана топором. Расстояние между пнем и линией стрельбы составляло ровно сто ярдов и было тщательно измерено, ибо лишний фут в ту или иную сто¬ рону явился бы злостным нарушением прав либо состяза¬ ющихся, либо хозяина индюшек. Последний сам назначал цену выстрела по каждой птице и условия каждого тура, но затем, по местным, весьма строгим понятиям о справед¬ ливости, обязан был допускать к состязанию любого же¬ лающего. На поляне собралось человек тридцать молодых людей с ружьями в руках, а кроме того, все мальчишки поселка. Мальчуганы, одетые в грубые, но теплые куртки, засунув озябшие руки за пояс, толпились вокруг наиболее знаме¬ нитых стрелков и жадно слушали хвастливые рассказы о былых победах, успевая в мечтах превзойти меткостью даже этих героев. Громче всех разглагольствовал тот самый Билли Керби, о котором упоминал Натти. Это был человек богатырского сложения* добывавший себе хлеб — в тех случаях, когда у него вдруг появлялось желание поработать, — расчисткой лесных участков или разделкой бревен, и самый вид его красноречиво повествовал о его характере. Грубая и зади¬ ристая речь этого шумного, беззаботного буяна никак не вязалась с добродушным взглядом его веселых глаз. Он месяцами бездельничал в трактирах, подрабатывая по ме¬ лочам на выпивку и еду и упрямо торгуясь с теми, кто нуждался в его услугах: он предпочитал бить баклуши, лишь бы ни на йоту не поступиться своей независимостью и не сбавить ни цента с запрошенной им платы. Однако, когда эти щекотливые вопросы бывали наконец улажены к его полному удовлетворению, он вскидывал на плечо то¬ пор и ружье, надевал вещевой мешок и походкой Геркуле¬ са углублялся в лесную чащу. Перед тем как начать работу, он обходил границы рас¬ чищаемого участка, ловкими ударами
топора освежая ста¬ рые зарубки на деревьях, затем неторопливо направлялся к его середине и, сбросив куртку, прикидывал высоту двух¬ трех ближайших деревьев, чьи вершины, казалось, уходи¬ 626ли в облака. Выбрав для показа своей сноровки самое гор¬ дое из них, он приближался к нему с равнодушным видом, насвистывая песенку, а потом, несколько раз замысловато взмахнув топором, словно учитель фехтования, салютукь щий шпагой, делал небольшую зарубку на коре, чтобы примериться. Наступала недолгая зловещая тишина, пред¬ вещавшая гибель столетнего леса. Затем раздавались гром¬ кие, четкие удары топора, вскоре сменявшиеся громом падения дерева: сперва, треща, лопалась его последняя опо¬ ра, оно гнуло и ломало вершины и ветви соседних его бра¬ тьев и потом гулко ударялось о землю, сотрясая ее. И с этой минуты топор стучал не переставая, грохот падающих деревьев напоминал отдаленную канонаду, и в чащу с вне¬ запностью зимнего рассвета врывались солнечные лучи. Изо дня в день, из недели в неделю Билли Керби тру¬ дился со всем присущим ему пылом, и участок волшебно преображался. Но вот топор умолкал, Билли во всю силу своей великанской глотки начинал подгонять терпеливых волов, и крики эти гремели среди тихих холмов, словно набат. В безветренные вечера они были слышны за целую милю, на противоположном склоне темплтонской доли¬ ны, а там их подхватывало эхо, и последние их отзвуки замирали уже где-то среди дальних скал, нависающих над озером. Сложив бревна в кучи со всей быстротой, какую только позволяли его сноровка и богатырская сила, Билли Керби собирал топоры и пилы, поджигал сваленный лес и, озаряемый отблесками пламени, пожиравшего побежден¬ ные деревья, удалялся, словно завоеватель, который, за¬ хватив вражеский город, завершает свой триумф, спалив его до тла. А потом в течение нескольких месяцев он сло¬ нялся по трактирам, участвовал в любительских скачках, устраивал петушиные бои и нередко отличался в состяза¬ ниях вроде того, о котором идет речь. Между ним и Кожаным Чулком давно уже существова¬ ло жгучее соперничество из-за звания лучшего стрелка Несмотря на то что Натти, без всякого сомнения, был гораздо опытнее, верный глаз и твердая рука лесоруба равняли его, по общему мнению, со старым охотником. Однако до сих пор соперничество это ограничивалось по¬ хвальбой и сравнением количества подстреленной ими на охоте дичи; сегодня же им в первый раз предстояло поме¬ риться силами в одном состязании. Когда Натти и его спутники вернулись на поляну, Биль 40* 627
ли Керби все еще торговался с собственником индюшек из-за его лучшей птицы. Тот, однако, не уступил, и цепа так и осталась неслыханно высокой — шиллинг за выст¬ рел. Негр к тому же сделал все, чтобы обезопасить себя от возможного убытка, придумав очепь трудные условия. Индюшку уже привязали к пню, но туловище ее было пол¬ ностью скрыто в снегу, над которым виднелись только кра¬ сная головка да длинная шея. Согласно уговору, птица оставалась собственностью негра, даже если бы пуля попа¬ ла в туловище, находящееся под снегом, но зато стрелку, чтобы получить ее, было достаточно хотя бы задеть перыш¬ ко, открытое взгляду. Когда Элизабет и ее родственник приблизились к шум¬ ной кучке стрелков, негр, сидевший на снегу в опасной близости от своей любимой птицы, как раз кончил объяв¬ лять эти условия. Хохот и негодующие возгласы с появле¬ нием нежданных гостей внезапно утихли, но любопытство, иаписанное на лице молодой девушки, й ее ласковая улыб¬ ка скоро рассеяли неловкость, хотя ее присутствие и послб этого удерживало молодых людей от излишне крепких вы¬ ражений и чрезмерных проявлений горячности. — Эй, ребята, отойдите с дороги! — крикнул лесоруб; выходя на линию стрельбы. — Посторонитесь! Кому гово¬ рю, озорники! А не то я прострелю вас всех насквозь. А те¬ перь, Брам, прощайся со своей индюшкой! —* Погодите!—воскликнул молодой охотник. — Я то¬ же хочу попытать счастья. Вот мой шиллинг, Брам. Те¬ перь и я имею право на один выстрел. — Имей себе на здоровье, — засмеялся Керби, — но, если я взъерошу ей перышки, то что же останется тебе? Или в карманах твоей облезлой куртки столько денег, что ты готов платить за верный проигрыш? — Какое вам дело, сэр, сколько денег в моих карма¬ нах? — гневно крикнул юноша. — Бери шиллинг, Брам, и выстрел за мной. — Не злись, сынок, — сказал лесоруб, хладнокровно прилаживая кремень на место. — Говорят, у тебя пробито левое плечо — значит, Брам по справедливости должен бы взять с тебя полцены. Подстрелить эту птичку не всякому под силу, даже если я тебе ее оставлю, а этого, скажу цо чести, я делать не собираюсь. — Поменьше хвастай, Билли Керби, — вмешался Нат- ти, втыкая свое ружье в снег и опираясь на него. Боль¬ 628
ше одного раза тебе стрелять не придется. Коли малый промахнется — а тут ничего удивительного не будет, ведь рука-то у него онемела и болит, — то тебе придется еще потягаться с хорошим ружьем и опытным глазом. Может, и цравда, что теперь я стреляю похуже, чем в былые годы, но для длинноствольного ружья сто ярдов — это пустяки. — Да, никак, и старый Кожаный Чулок стрелять со¬ брался? — крикнул его беспечный соперник. — Что ж, все должно быть по чести и совести. Первый выстрел мой, ста¬ рина! Ну-ка, посмотрим, заработаю., я себе обед или оста¬ нусь без выпивки! На лице хозяина птицы отражалась не только жад¬ ность, но и такой же азарт, какой охватил всех зрителей, однако он был порожден надеждой на совсем иные-резуль¬ таты. Едва лесоруб начал медленно прицеливаться, как негр крикнул во все горло: — Не мошенничай, Билли Керби! Отойди-ка назад. Заставьте его отойти назад, ребята, не обижайте бедного негра! Индюшка, дура, тряхни головой! Ты что, не ви¬ дишь, что он целится? Однако его вопли, которыми он, собственно говоря, рассчитывал отвлечь внимание лесоруба, оказались совер¬ шенно бесполезными. Нервы у Билли Керби были крепкие, и он, не обратив на этот шум ни малейшего внимания, продолжал спокойно целиться. Дождавшись мгновения тишины, он выстрелил. Индюшка рванулась и взмахнула крыльями, а затем снова опустилась на свое снежное ложе, пугливо поводя глазами вокруг. В течение нескольких секунд, необходимых для того, чтобы глубоко перевести дух, не было слышно ни звука. Затем тишину нарушил громкий хохот: негр вне себя от восторга катался по снегу, дрыгая ногами. — Молодец, индюшка, молодец! — кричал он, вскаки¬ вая на ноги и протягивая руки к птице, словно с намере¬ нием обнять ее. — Вот я велел ей тряхнуть головой, и вы сами видели, как она увернулась! Давай-ка еще один шил¬ линг, Билли, и стреляй во второй раз. — Нет, теперь моя очередь, — сказал молодой охот¬ ник. — Я уже заплатил тебе. Посторонись и дай мне попы¬ тать счастья. — Зачем бросать деньги на ветер? — сказал Ко¬ жаный Чулок. — Птичья голова и шея — плохая цель для неопытной руки и раненого плеча. Дай-ка лучше попробо¬ 629
вать мне; а потом мы с барышней- верно, столкуемся, как поделить птицу. — Выстрел мои, — повторил молодой охотник. — По- сторонитесь и не мешайте-мна К этому времени < горячие‘ споры по поводу предыдуще¬ го выстрела начали утихэдгь* так как все согласились, что, находись тогда голова индюшки в любом другом месте, кро¬ ме того, в котором она*находилась, птица наверняка была бы убита. Однако приготовления юноши не вызвали осо¬ бого интереса, и он, торопливо прицелившись, собирался уже спустить курок, когда его остановил Нахти. — У тебя дрожат руки; — сказал он. — Й ты слишком горячишься: Пулевые раны* вызывают слабость, и как бы тебе не выстрелить хуже обычного. Но коли уж ты так ре^ шил, то стреляй быстрее, пока дуло не успело дрогнуть. — Не мошенничать! — опять крикнул хозяин птицы. — Не обижайте бедного негра; Нечего, Натти Бампо, подавать ему советы! Пусть-стреляет, отойдите от него. Молодой охотник быстро выстрелил, но индейка даже не пошевелилась, а зрители, обследовавшие «мишень», объявили, что пуля не задела и пня. Элизабет заметила, как исказилось лицо юноши, и ее удивило, что человек** так выгодно, казалось, отличавший¬ ся от своих товарищей-; вдруг досадует из-за- подобного пу¬ стяка. Но тут на линию стрельбы вышел ее собственный «ры¬ царь». Промах молодого охотника тоже вызвал восторги Бра¬ ма, хотя и не такие бурные, но веселость его сразу исчезла, едва позицию занял Натти. Лицо негра, обычно напоми¬ навшее отполированное черное дерево, теперь пошло бу¬ рыми пятнами, а толстые губы плотно сомкнулись, скрыв два ряда ослепительно белых зубов, которые только что сверкали в улыбке, словно‘жемчужины в агатовой оправе. Ноздри, и без того очень широкие, так раздувались, что со¬ всем заслонили щеки, а коричневые костлявые руки нервно ломали снежную корку — волнение пересилило в нем-даже природную боязнь холода. Тём временем человек, вызвавший столь сильную тре^ вогу темнокожего владельца индейки, был так спокоен и невозмутим, словно ему предстояло испытать свое умение в одиночестве, а не на глазам у> толпы зрителей. — Перед самым началом последней войны* = сказал. 630
Натти, аккуратно снимая кожаный чехол с замка своего ружья,довелось мне побывать в голландском поселении на Мохоке, и я как раз попал на такое вот состязание. Ну, и решил тоже пострелять. То-то поразевали рты эти самые голландцы: я ведь в тот день выиграл рог для пороха, три куска свинца и фунт самого наилучшего пороха. Эх, и ру¬ гались же они на своем наречии! Мне потом говорили, что один тамошний пьяница поклялся свести со мной счеты, прежде чем я вернусь на свое озеро. Но, подними он ружье к плечу со злодейской мыслью, бог его наказал бы, ну, а если бы господь его все же не наказал, а он промахнулся бы, то я-то уж знаю, кто отплатил бы ему тем же, да еще с лихвой, если умение стрелять что-нибудь да значит. К тому времени, «когда старый охотник умолк, оз уже закончил все свои приготовления; отставив правую ногу как можно дальше назад и протянув левую руку вдоль длинного ствола, он поднял ружье и црицелился в птицу. Все зрители быстро перевели глаза со стрелка на его жерт¬ ву, но* в тот миг, когда должен был .раздаться выстрел, по¬ слышался только негромкий.щелчок кремня по огниву. «== Осечка, осечка! — завопил негр, вскакивая на ноги и словно безумный -прыгая перед птицей. — Осечка счи¬ тается за выстрел! Натти Бампо дал осечку, Натти Бампо не попал в индюшку! — Вот сейчас Натти Бампо попадет в одного чернома¬ зого, — негодующе крикнул старый ,охотник, —* если ты не посторонишься, Брам! Где ж это видано, чтобы осечка за¬ считывалась за выстрел? Сам посуди, осечка значит, кре¬ мень ударился о сталь, а выстрел — значит, верная смерть. Ну-?ка, посторонись, парень, и я покажу Билли Керби, как надо стрелять по рождественским индюшкам. Не позволяйте ему обижать бедного негра! — крик¬ нул хозяин индюшки, мужественно не покидая своего по¬ ста и прося у зрителей справедливости, в которой слишком часто отказывают его униженным и угнетенным соплемен¬ никам.— Всем известно, что осечка считается за выстрел. Пусть масса Джонс скажет! Вот спросите у барышни. ^ Правильно, — сказал лесоруб, — таков уж закон в наших местах, Кожаный Чулок. Если хочешь стрелять еще, плати новый шиллинг. А я, пожалуй, опять попы¬ таю счастья. Вот деньги, Брам, и следующий выстрел за мной. Уж конечно, ты знаешь законы лесов лучше меня, 631