Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й

мужское население в пространстве между Массачусет¬ ским заливом и прозрачным потоком Коннектикута под¬ нялось как один человек. Призыв к отмщению прокатился по всей стране, и повсюду — на холмах и в долинах, на больших проезжих трактах и на пешеходных тропках — появились вооруженные отряды фермеров, устремлявшие* ся туда, где произошло военное столкновение. Через двое суток после роковой стычки у Лексингтона уже свыше ста тысяч колонистов стали под ружье, и примерно около чет¬ верти их было сосредоточено у подступов к обоим по¬ луостровам — Бостонскому и Чарлстонскому. Те, кому дальность расстояния и недостаток оружия не давали воз¬ можности присоединиться к передовым отрядам и принять непосредственное участие в военных действиях, с нетер¬ пением ожидали того часа, когда их воинственный пыл сможет послужить общему делу. Словом, то угрюмое спо¬ койствие, в котором в течение целого года, казалось, пре¬ бывали колонии, было внезапно и грубо нарушено собы¬ тиями, разыгравшимися в течение одного описанного вы¬ ше дня, и такая буря возмущения поднялась среди па¬ триотов, что даже лоялисты, которых было совсем немало в южных областях страны, вынуждены были умолкнуть и ждать, чтобы буря утихла под воздействием времени и страданий. Гедж, уверенный в надежности своей позиции, непре¬ станно получавший всё новые подкрепления и поддержи¬ ваемый весьма внушительным флотом, взирал на сгущав¬ шиеся грозовые тучи с невозмутимостью и благодушием, столь свойственными его мягкой натуре. Хотя настроения американцев и их намерения не оставляли больше ника¬ ких сомнений, Гедж все же неохотно прислушивался к мстительным планам своих советников и был склонен успокоить мятеж, не надеясь подавить его с помощью сво¬ их войск. Хотя месяц назад он считал их число достаточ¬ ным, чтобы справиться со всеми фермерами-колониста- ми, вместе взятыми, теперь он благоразумно полагал, что они смогут лишь успешно обороняться на укрепленном полуострове. Однако были опубликованы воззвания, обли¬ чавшие мятежников, срочно принимались и другие меры, полагавшиеся необходимыми для поддержания престижа королевской власти. Пустые угрозы оставлялись, разумеет¬ ся, без внимания, и все увещевания и призывы блюсти бы¬ лую верность королю (которую, по утверждению колони- 163

с то в, никто никогда и не нарушал) тонули в бряцании оружия и воинственных кликах. На все эти воззвания английского генерала, так же как и на множество других, подписанных королевскими губер¬ наторами, по-прежнему управлявшими всеми колониями, за исключением той, в которой развертывается действие нашего повествования, американцы отвечали смиренными, но исполненными достоинства петициями к королю, при¬ зывавшими его не допускать несправедливости, и откры¬ тыми протестами, адресованными парламенту, с требова¬ нием восстановления их попранных прав и освобождения от незаконных налогов. Однако власть и прерогативы мо¬ нарха еще по-прежнему казались священными, и во всех этих документах особе короля оказывалось должное по¬ чтение. Но зато колонисты — большие мастера на этот счет — не жалели ядовитых сарказмов, когда речь шла о королевских министрах* повинных в принятии законов, столь губительных для империи. Такое положение вещей сохранялось на протяжении нескольких недель, последо¬ вавших за рядом кровавых стычек, которые получили название битвы при Лексингтоне — по имени того селения, где завязался первый бой. Противники продолжали гото¬ виться к новым встречам, в которых им предстояло поме¬ риться отвагой и силой. Лайонел не был сторонним наблюдателем этих при¬ готовлений. На другое же утро после возвращения он обратился к главнокомандующему с просьбой дать ему назначение, соответствующее его положению. Но, отдав должное его отваге и верности королю, проявленным им на поле брани, ему вместе с тем дали понять, что он окажет более ценную услугу трону, если тюсвятит свое время поддержанию знакомств с теми влиятельными колониста¬ ми, с которыми его семья была связана узами крови или долголетней и тесной дружбой. При этом майору Линколь¬ ну было предложено решать самому, не следует ли ему во исполнение столь высокой задачи покинуть Бостон и совершить несколько поездок по стране* Это сомнитель¬ ное предложение было преподнесено молодому офицеру так ловко, самолюбие и тщеславие его были так искусно задетьг, что он согласился подождать, какой оборот примут события, заручившись, однако, обещанием, что получит соответствующее его званию назначение в случае начала серьезных военных действий. А что его придется ждать 164

недолго, не могло укрыться от глаз даже менее проница¬ тельного наблюдателя, нежели майор Линкольн. Гедж тем временем уже оставил временную позицию в Чарлстоне, считая, что разумнее будет сосредоточить все войска в одном месте. С холмов Бостонского полуост¬ рова было видно, что колонисты явно намерены, не теряя времени, обложить город, где находилась армия короля. На многих противолежащих возвышенностях уже по¬ спешно возводились земляные укрепления, а у перешейка, прямо под жерлами английских пушек, расположился довольно большой отряд колонистов, захватив деревню Роксбери, прервав всякую связь между полуостровом и остальной страной и проявив при этом неустрашимость и отвагу, которые сделали бы честь даже более опытным и искусным в военном деле и более привыкшим смотреть в лицо опасности солдатам. Такое воинское искусство дотоле презираемых амери¬ канцев вызвало поначалу немалое изумление, однако вскоре распространился слух, что среди тех, кто руко¬ водит действиями мятежников, елть колонисты, которые в свое время доблестно служили в английских войсках. Называлось немало имен, и среди них Лайонел услышал имена Уорда и Томаса — людей, известных своими неза¬ висимыми взглядами и довольно значительным военным опытом. Конгресс провинции поставил их во главе всех своих военных сил, и в их распоряжении имелось уже порядочное число полков, располагавших всем необходи¬ мым, за исключением самого существенного: дисциплины и оружия. В кругах, близких к губернатору, Лайонелу приходи¬ лось особенно часто слышать имя Уоррена. Имя это про¬ износилось с горечью, в которой наряду с неприязнью неизменно звучало уважение. Этот человек, который до последнего дня, не смущаясь присутствием английских войск, бестрепетно высказывал свои взгляды в кольце вражеских штыков, внезапно исчез, оставив дом, все иму¬ щество и прибыльное дело, чтобы открыто соединить свою судьбу с повстанцами, приняв участие в заключительной схватке у Лексингтона. Но особыми тайными чарами было овеяно для моло¬ дого англичанина другое имя —имя Путнема, небогатого фермера из соседней колонии Коннектикут, который, как только клич бранной тревоги достиг его ушей, бросил пря¬ 165

мо на пашне свой плуг, выпряг одного из коней, вскочил на него и, проехав без передышки добрую сотню миль, очутился в передовых рядах своих сражающихся земля¬ ков. И, когда имя этого стойкого американца шепотом на¬ зывали старики ветераны, заполнявшие покои генерала Геджа на его приемах, волна грустных и светлых воспо¬ минаний уносила молодого офицера в прошлое. Лайонелу вспомнились увлекательные беседы, которые в его отроческие годы вел с ним отец, когда черная тень безумия еще не омрачала его рассудка, и в каждом рас¬ сказе о смертельных стычках с индейцами, о леденящих душу схватках с дикими зверями и других исполненных опасностей приключениях в чаще непроходимых лесов упоминалось имя этого человека, всегда окруженное тем ореолом доблести, который в наш просвещенный век достается людям редко и никогда не достается даром, И суровые ветераны, хорошо знавшие Путнема, всегда вспоминали о нем с оттенком романтического восхищения и искренней приязни, а когда изворотливые и лукавые со¬ ветники, окружавшие главнокомандующего, предложили перетянуть на свою сторону Путнема, пообещав ему круп¬ ную сумму и высокий пост, его старые соратники вы¬ слушали это предложение с презрительным неверием, которое полностью и оправдалось. После этого были предприняты подобного же рода попытки подкупить тех американцев, военные таланты которых делали их в гла¬ зах английских политиков достойными такой платы, но свободолюбивые идеи уже пустили столь глубокие корни среди колонистов, что ни один из них не поддался на при¬ манку. Пока вместо решительных действий принимались эти более деликатные меры, из Англии продолжали прибывать войска, и к исходу мая в совете Геджа, который имел те¬ перь в своем распоряжении никак не менее восьми тысяч штыков, принимало участие уже немало прославленных военачальников. С прибытием этих подкреплений англи¬ чане вспомнили былую спесивость, а надменные молодые воины, так недавно покинувшие блистательные военные парады на своей прославленной родине, не желали ми¬ риться с тем, что английское войско было загнано на ка¬ кой-то полуостров кучкой фермеров, плохо знакомых с военным искусством и плохо вооруженных. Это чувство еще подогревалось насмешками самих американцев, ко¬ 166

торые брали теперь реванш - над своими противниками и наряду с прочими язвительными прозвищами дали кличку «Любитель простора» Бергойну, так как он имел неосто¬ рожность хвастливо заявить, что намерен вместе со свои¬ ми соратниками немедленно по прибытии на место раз¬ двинуть пределы занимаемого английскими войсками про¬ странства. Однако имелись все основания предполагать, что английские военачальники и в самом деле намерены раздвинуть эти пределы, и все взоры снова невольно обра¬ щались к холмам Чарлстона, так как этот полуостров, по- видимому, в первую очередь мог подвергнуться вторже¬ нию. Трудно, казалось, было бы найти два более удобных в военном отношении плацдарма, нежели эти расположен¬ ные друг против друга полуострова, обладавшие возмож¬ ностью оказывать взаимную поддержку и одновременно ослаблять противника, растягивая его коммуникации. Рас¬ стояние между ними не превышало шестисот ярдов, а омывавшие их глубокие, вполне пригодные для навигации воды давали возможность английским генералам призвать себе на помощь любой самый большой кора'бль военного флота. Памятуя обо всех этих преимуществах, солдаты с радостью выслушали приказы, которые, как каждому было ясно, имели целью подготовку к предстоящей вы¬ садке на противоположный берег залива. Прошло уже два месяца с начала открытых враждеб¬ ных действий, но пока война все еще находилась в стадии описанных выше приготовлений, если не считать двух¬ трех стычек между фуражирами английской армии и не¬ большими отрядами американцев, в которых последние с честью поддержали недавно завоеванную ими репутацию бравых солдат. Когда из Англии прибыли новые полки, в городе снова началось веселье, хотя те из жителей, которым пришлось остаться в городе помимо их воли, цродолжали держаться холодно и отвечали отказом на все приглашения англий¬ ских офицеров, какие бы те ни придумывали развлечения. Нашлись, однако, среди колонистов и такие, что не устоя¬ ли перед подкупом и, соблазненные деньгами и почестями, предали дело, за которое боролись их соотечественники, а так как некоторые из них заняли высокие посты, то мно¬ гие полагали, что они оказывают чрезвычайно губительное влияние на губернатора, отравляя его ум злыми наветами 167

и толкая его на такие безрассудные и несправедливые по¬ ступки, на какие он сам никогда бы без их подстрекатель¬ ства не решился. Спустя несколько дней после стычки у Лексингтона между жителями Бостона и губернатором было заключено торжественное соглашение, по которому тем, кто сдаст оружие, разрешалось покинуть город, тем же, кто пожела¬ ет остаться, была обещана охрана их жилищ и безопас¬ ность. Оружие было сдано, но свободный выезд под раз¬ личными пустыми предлогами все же не был разрешен. Этот произвол, так же как и многое другое, связанное с тем, что власть находилась в руках армии, ожесточил ко¬ лонистов и дал новую пищу для недовольства; в то же вре¬ мя в сердцах их противников презрение быстро уступало место ненависти, ибо обстоятельства вынуждали их отно¬ ситься с уважением к тем, к кому они никогда не испыты¬ вали симпатии. Воцарившиеся в Бостоне неприязнь и не¬ доверие, принимавшие нередко личную форму, также за¬ ставляли войска стремиться к расширению оставленных им пределов. Однако Гедж, будучи незлобив по натуре и желая, по- видимому, вызволить из рук колонистов своих солдат, согласился произвести обмен пленными, невзирая на осо¬ бый характер обстоятельств, при которых колонисты были захвачены в плен; таким образом, с самого начала было установлено различие между имевшими место событиями и простым мятежом против власти государя. Представи¬ тели сторон встретились в Чарлстоне, не занятом в тот мо¬ мент ни теми, ни другими войсками. Во главе американ¬ цев главными представителями были Уоррен и уже упо¬ мянутый нами ранее старый разведчик лесных дебрей, человек, наделенный в равной мере как великодушием, так и отвагой — доблестями, нередко сопутствующими друг другу. В переговорах приняло участие и несколько вете¬ ранов королевской армии, которые пожелали встретиться со своим старым товарищем и в последний, быть может, раз дружески с ним потолковать; тот говорил с ними с подлинной прямотой солдата, и на все их искусные попыт¬ ки заставить его покинуть знамена, под которые он стал, отвечал решительным отказом. В то время как происходили эти события, повсюду в колониях стоял неумолчный гул военных приготовлений. Кое-где произошло несколько небольших стычек, причем 168

теперь американцы далеко не всегда предоставляли ан¬ гличанам право быть зачинщиками, и все военные склады, какие только удавалось обнаружить, немедленно захваты¬ вались — иной раз мирным путем, а иной раз и силой. Однако, поскольку большая часть английских войск была сосредоточена в Бостоне, остальным колониям почти нече¬ го было делать, и, хотя их по-прежнему считали поддан¬ ными английского короля, они пускали в ход любые средства, всячески стараясь утвердить свои права. В Филадельфии был созван конгресс делегатов объеди¬ ненных колоний, который возглавил широкое движение народа, впервые почувствовавшего себя единой нацией. Этот конгресс выпускал манифесты, где с большой силой провозглашались свободолюбивые принципы, и приступил к созданию армии, которая могла бы в случае нужды эти принципы отстоять. Под ее знамена были призваны коло¬ нисты, прошедшие военную школу на службе в королев¬ ской армии, а также вся та отважная и предприимчивая молодежь, которая готова была пожертвовать жизнью за дело, не сулившее ей даже в случае успеха почти ника¬ ких личных выгод. Во главе этих еще неопытных воинов конгресс поставил человека, который уже отличился на бранном поле, а много лет спустя ос!,авил по себе слав¬ ную, незапятнанную память. Глава XIV Встретимся мы пру. Филиппах. Шекспир, «Юлий Цезарь» В эту пору лихорадочного возбуждения, когда военная обстановка и лишения не сопровождались, однако, ни боя¬ ми, ли опасностями, Лайонел, хотя и был поглощен проис¬ ходящим, все же не мог забыть и то, что так близко его касалось. На другой день после сцены, разыгравшейся на¬ кануне вечером между миссис Лечмир и обитателями пакгауза, он рало утром вновь отправился туда в надежде рассеять свою мучительную тревогу, добившись оконча¬ тельного разъяснения тайн, каким-то образом связывав¬ ших его со странным человеком, о котором ему ничего не было известно. 169

Последствия вчерашнего сражения уже начали сказы¬ ваться; Лайонелу это бросилось в глаза, едва он ступил на рыночную площадь: обычно переполненная в это время, она была почти безлюдна. Ставни лавок открывались с опаской, и бостонцы глядели на лик солнца* будто сомне¬ ваясь, светит ли оно и греет, как прежде, в дни мира и спокойствия; в городе окончательно воцарились страх и недоверие. Несмотря на ранний час, все были уже на но¬ гах, и бледность лиц редких прохожих свидетельствовала о том, что они провели бессонную ночь. Очевидно, не спала и Эбигейл Прей: Лайонел застал ее в той же убогой камор¬ ке, где ничто не изменилось со вчерашнего вечера, разве только глаза несчастной женщины; если иногда они похо¬ дили на драгоценные камни, вставленные в жалкую опра¬ ву, то сейчас потускнели и запали, еще усиливая общее удручающее впечатление горя и нищеты. — Я вторгаюсь к вам в неурочный час, миссис Прей, — сказал Лайонел, входя в комнату, — но мне нужно ви¬ деть вашего постояльца по чрезвычайно важному делу. Он, вероятно, наверху, не откажите известить его о моем при¬ ходе. Эбигейл, мрачно и многозначительно покачав головой, ответила глухим голосом: — Он ушел! — Ушел! — воскликнул Лайонел. — Куда? И когда? — Видно, гнев господен обрушился на людей, су¬ дарь, — ответила женщина. — Стар и млад, здравый и хво¬ рый — все лишились рассудка, все жаждут кровопролития; и человеку не дано знать, чем все это кончится. — Но какое это имеет отношение к Ральфу? Где он? Вы не обманываете меня? — Я? Избави бог, чтобы я кого-нибудь еще обманула, и тем более вас! Нет, майор Линкольн, этот чудной ста¬ рик, проживший на свете столько лет, что даже может читать наши тайные мысли, как не дано простым смерт¬ ным, ушел и, может быть, никогда не вернется. — Никогда! Уж не прогнала ли ты его из-под жалкого своего крова? — Мой дом все равно что у птиц небесных: приста¬ нище всякого несчастного, кто нуждается в нем. Нет на земле местечка, майор Линкольн, которое я могла бы на¬ звать своим, но когда-нибудь оно у меня будет — да, тес¬ ное жилище ждет всех нас, грешных* и дай бог, чтобы я 170

нашла в нем тот покой, который, говорят, находят в гро¬ бу! Я не лгу, нет, на этот раз я неповинна в Ъбмане. Ральф и Джэб ушли вместе, но куда, не знаю. Может быть, они примкнули к народу там, за городом. Они ушли, как только взошла луна, и на прощанье старик предостерег меня — его голос будет звучать в моих ушах, покуда ти¬ шина могилы не оглушит меня. — Ушел, чтобы примкнуть к американцам, и вместе с Джэбом! — повторил Лайонел в раздумье, не обратив вни¬ мания на последние слова Эбигейл. — Ваш сын попадет в беду из-за такого безрассудства, миссис Прей. — Джэб за свои поступки не ответчик, да и разве ему что запретишь, как другим детям! — ответила Эбигейл. — Ах, майор Линкольн, если бы вы знали, какой он был здо¬ ровый, крепкий, красивый мальчик до пяти лет! Второго такого и не сыскать было во всем Массачусетсе. Но потом господь покарал и мать и сына: болезнь преврати¬ ла его в то, что вы видели, — существо с обликом челове¬ ка, но без человеческого разума, а я сделалась вот такой жалкой развалиной. Но все это давно предречено, и у меня было достаточно знамений! Ибо разве не сказано, что бог «накажет вину отцов на детях до третьего и четвертого колена»? Слава богу, за мои горести и прегрешения рас¬ плачиваться придется только Джэбу, внуков у меня не будет! — Если какой-нибудь грех тяготит вашу душу, — ска¬ зал Лайонел, — и чувство справедливости и раскаяние должны бы побудить вас открыться тем, чье счастье мо¬ жет зависеть от вашего признания. Эбигейл в тревоге подняла глаза на молодого человека, но, встретив его пронизывающий взгляд, смешалась и сде¬ лала вид, что стыдится беспорядка в комнате. Напрасно прождав ответа, Лайонел продблжал: — Как вы, конечно, поняли еще вчера, у меня есть веские причины думать, что ваша тайна близко касается меня. Повинитесь в том, что вас так терзает, и я обещаю вам прощение и покровительство. При столь решительных его словах Эбигейл отступила в глубь комнаты и написанное на ее лице раскаяние усту¬ пило место притворному удивлению, которое доказывало, что она отнюдь не новичок в лицемерии, если даже порой ее и мучат угрызения совести. — Повиниться! — повторила она протяжным и трепе¬ 171

щущим голосом.— Все мы грешны и погибли бы, если б не кровь, пролитая за нас на кресте. — Это так, но ведь вы говорили о преступлениях, ко¬ торые попирают не только божеские, но и человеческие законы. — Я! Майор Линкольн, я... я преступница? — восклик¬ нула Эбигейл, делая вид, будто прибирает комнату. — Нет, у таких, как я, нет ни досуга, ни смелости нарушать зако¬ ны! Майор Линкольн мучает бедную одинокую женщину, чтобы вечером позабавить господ офицеров за столом... Конечно, у каждого из нас есть свое бремя грехов, за ко¬ торые придется ответить, — верно, майор Линкольн не слышал проповеди священника Хэнта в прошлое воскре¬ сенье о грехах нашего города! Лайонел покраснел от досады, услышав хитрый намек Эбигейл, будто он обижает несчастную женщину, пользу¬ ясь ее беззащитностью, однако, возмущенный таким дву¬ личием, он стал более осторожен и попытался выведать у нее тайну добротой и мягкостью. Однако все его ухищре¬ ния ни к чему не привели, ибо в Эбигейл он встретил куда более искушенного в обмане противника. С притворным удивлением она твердила одно: напрасно он так понял ее слова — она хотела только сказать, что и ей, как всем, присущи слабости нашей греховной человеческой приро¬ ды. В этом смысле она не составляла исключения — подавляющее большинство людей, которые всех громче обличают испорченность человеческой натуры, как пра¬ вило, бывают глубоко уязвлены, когда им указывают на их собственные прегрешения. Чем настойчивее он ее рас¬ спрашивал, тем сдержаннее она отвечала; наконец, него¬ дуя на ее упрямство и втайне подозревая, что Эбигейл недостойно поступила со своим постояльцем, он в гневе покинул пакгауз, решив следить за каждым ее шагом, чтобы в подходящий момент нанести такой удар, который посрамит ее и заставит во всем признаться. Под влиянием минутной досады и подозрений, которые, сколько он их от себя ни гнал, вызывала в нем миссис Леч- мир, молодой человек твердо решил в этот же день оста¬ вить ее дом. Миссис Лечмир, если и знала, что Лайонел оказался свидетелем ее разговора с Ральфом (а об этом ей могла сказать только Эбигейл), не подала виду и встре¬ тила молодого человека за утренним завтраком с обычной приветливостью. Она выслушала его доводы с явным огор¬ 172

чением, и, когда Лайонел стал говорить, что война прине¬ сет перемены, в его жизни, что его присутствие в доме причинит лишние заботы ей, пожилой женщине, и нару¬ шит ее привычки, что он тревожится за нее, словом, все, что ему приходило на ум в оправдание подобного шага, глаза старухи неизменно с беспокойством устремлялись иа .Сесилию с таким выражением, которое в другое время, возможно, заставило бы его усомниться в бескорыстии ее гостеприимства. Молодая девушка, напротив, очевидно, бы¬ ла довольна его решением, и, когда бабушка обратилась к ней, спрашивая, привел ли он хотя бы одну сколько-ни- будь основательную причину для переезда, дна ответила с живостью, которая в последнее время была ей чужда. — Конечно, дорогая бабушка, самую основательную причину — собственное желание. Майору Линкольну на¬ скучили и мы и наша размеренная жизнь; и, на мой взгляд, подлинная вежливость требует, чтобы мы разре¬ шили ему покинуть нас ради казарм и больше не уговари¬ вали остаться. — Мои побуждения остались непоняты, если желание покинуть вас... — О сэр! Не утруждайте себя, объяснениями. Вы при¬ вели столько доводов, кузен Лайонел, что истинное и глав¬ ное ваше побуждение осталось скрыто. Но это может быть только скука. — В таком случае, я остаюсь, — сказал Лайонел. — Самое страшное, когда тебя подозревают в бесчувствен¬ ности. Сесилия казалась и довольной и разочарованной. Не¬ сколько секунд она в замешательстве вертела в руках ло¬ жечку и даже с досады закусила хорошенькую губку, но потом ответила уже более дружелюбно: — Я снимаю с вас это обвинение. Перебирайтесь к се¬ бе, если вам так угодно; а мы поверим в ваши маловразу¬ мительные причины для подобной перемены. К тому же на правах родственника вы, разумеется, будете навещать нас каждый день. Итак, у Лайонела не оставалось больше повода изме¬ нить свое решение. И, хотя миссис Лечмир расставалась со своим молодым родственником с очевидной неохотой, совсем не похожей на ее обычно холодное и сдержанное обращение, майор Линкольн в то же утро переехал к себе. ...После этого миновало несколько недель. Из Англии, 173