Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й

лепным именем, так как не знал настоящего. — Как ви¬ дишь, у нас время даром не пропало, хотя вчера и был праздник, — Ты готов к плаванию? — Хоть в Левант, или к Геркулесовым Столбам, как будет угодно сенату. Мы поставили паруса, едва солнце спряталось за вершины гор, и, хотя может показаться, что мы беспечны, известите нас только за час, и мы успеем обогнуть Лидо. — В таком случае, считай, что тебя известили. — Синьор Родриго, вы доставляете товар на перепол¬ ненный рынок! Мне уже сообщили, что сегодня ночью мы понадобимся. Подозрение, мелькнувшее в глазах браво, ускользнуло от внимания моряка, который придирчиво осматривал оснастку фелукки перед дальней дорогой. — Ты прав, Стефано, — сказал браво. — Но иногда не вредно и повторить предупреждение. Быть наготове — первое дело в деликатных поручениях. — Не хотите ли посмотреть сами, синьор Родриго? —> спросил моряк, понизив голос. — Конечно, нельзя срав¬ нить «Прекрасную соррентинку» с «Буцентавром», но ведь она только поменьше, а в остальном здесь ничуть не хуже, чем во Дворце Дожей. Раз моим пассажиром будет дама, «Прекрасная соррентинка» с особой готовностью выполнит свой долг! — Хорошо. Если тебе известны даже такие подробно¬ сти, ты, конечно, сделаешь все, чтобы с честью выполнить порученное;.. — Да они мне и половины не сказали, синьор! — пре¬ рвал его Стефано. =— Уж очень мне не по душе таинствен¬ ность, с которой в Венеции ведут дела. Не раз случалось, что мы неделями стояли в каналах с трюмами, чистыми, как совесть монаха, когда вдруг приходил приказ сняться о якоря, имея на борту всего-навсего одного гонца, кото¬ рый залезал на свою койку, лишь только мы покидали порт, а выходил на берегу Далмации или где-нибудь сре¬ ди греческих островов. — В таких случаях деньги тебе доставались легко! — Черт возьми! Будь у меня в Венеции надежный друг и помощник, я бы нагрузил фелукку такими това¬ рами, которые на другом берегу принесли бы мне доход! Какое дело сенату = ведь я ему преданно служу, — если .259

заодно я выполню свой долг перед славной женщиной и тремя смуглыми ребятишками, оставшимися дома, в Ка¬ лабрии? — Все это верно, Стефано. Но сам знаешь, что се¬ нат — хозяин суровый. Дела такого рода требуют осто¬ рожного подхода. — Никто не знает этого лучше, чем я, потому что, помнишь, когда того торговца высылали из города со всем его скарбом, мне пришлось выкинуть в море не¬ сколько бочонков, чтобы освободить место для его хлама! Сенат обязан вознаградить меня за эту потерю, не так ли, синьор Родриго? — Ты, видно, не прочь возместить ее сегодня ночью? — Дева Мария! Может быть, вы и есть сам дож, синь¬ ор,— я ведь о вас ничего не знаю! Но готов поклясться перед алтарем, что за вашу проницательность вам бы сле¬ довало быть по крайней мере сенатором. Если у синьоры будет не слишком много пожитков, а у меня хватит вре¬ мени, я смогу порадовать жителей Далмации кое-какимп товарами из краев, лежащих по ту сторону Геркулесовых Столбов. — Ты же знаешь, какое дело тебе предстоит, вот и суди сам, можно ли тут еще заработать. — Святой Януарий, открой мне глаза! Мне ни слова больше не сказали, кроме того, что молоденькая особа, в которой очень заинтересован сенат, покинет сегодня но¬ чью город и направится к восточному берегу. Я был бы счастлив услышать от вас, если это не обременит вашу совесть, синьор Родриго, кто будет сопровождать эту синьору. — Все узнаешь, когда придет время. А пока советую тебе держать язык за зубами, потому что Святой Марк, не шутит с теми, кто его задевает. Рад видеть, что ты готов к отплытию, достойный капитан, желаю тебе доброй ночи и удачного плавания. А теперь вверяю тебя твоему хо¬ зяину... Да, погоди, я хотел бы знать, когда поднимется попутный береговой ветер. — В делах вы точны, как компас, синьор, но вы не очень снисходительны к своим друзьям. Сегодня был очень жаркий день, и потому ветер с Альп подует не раньше полуночи. — Это хорошо! Смотри же, я не спущу с тебя глаз. Еще раз — прощай! 260

Черт возьми! Ты ведь ничего не сказал про груз! — Он будет скорее ценным, чем тяжелым! — небреж¬ но бросил Якопо, отводя гондолу от фелукки. Послышался плеск весла, и, в то время как Стефано, стоя на палубе, обдумывал, как бы извлечь из всего этого побольше выгоды, гондола легко и быстро скользила к на¬ бережной. Путь коварства извилист подобно следам хитрой ли¬ сицы. Поэтому часто бывают сбиты с толку не только те, кто должен был стать его жертвой, а и те, кто пользуется такими приемами. Расставаясь с доном Камилло, Якопо понял, что ему придется применить все средства, которые подскажут ему природная сообразительность и опыт, что¬ бы узнать, как собирается Совет распорядиться судьбой донны Виолетты. Они простились на Лидо, и, так как лишь Якопо знал об этой беседе, и никто бы, вероятно, не догадался об их недавно заключенном союзе, браво взялся за свои новые обязанности с некоторой надеждой на успех, чего в ином случае могло бы и не быть. Чтобы избежать огласки, сенат имел обыкновение менять своих агентов в особо важных делах. Якопо являлся частым посредником в переговорах между сенатом и моряком, ко¬ торый, как это было ясно показано, нередко осуществлял тайные и, возможно, справедливые поручения республики; но никогда еще не бывало, чтобы сенат находил нужным вовлечь в такое дело еще одного посредника. Якопо было приказано повидать капитана и предупредить, чтобы тот был готов для немедленных действий, но после допроса Антонио Совет больше не прибегал к услугам браво. Чтобы сделать донну Виолетту недосягаемой для сторон¬ ников дона Камилло, сенат счел необходимым принять эту меру предосторожности. Поэтому, вступая на путь исполнения своих новых и важных обязанностей, Якопо очутился в трудном положении. То, что плутующий легко может перехитрить самого себя, вошло в поговорку, и случай с Якопо и служите¬ лями Совета еще раз подтверждает эту истину. Браво об¬ ратил внимание на странное молчание тех, кто обычно прибегал к его услугам в подобных делах, а вид фелукки, которую он заметил, бродя вдоль набережной, дал новое направление его мыслям. О том, как подкрепил его со¬ ображения расчетливый калабриец, мы только что рас¬ сказали. 261

Выйдя на берег, Якопо привязал лодку и поспешил вернуться на Бролио. К тому времени маски и праздно¬ шатающиеся заполнили площадь. Патриции уже поки¬ нули ее: одни для того, чтобы предаться всякого рода раз^ влечениям, другие ради осуществления им одним ведо-* мой таинственной политики, которую они стремились вся¬ чески поддерживать; все они предпочитали укрыться от взоров простого люда в часы обычного веселья, которые должны были наступить. Казалось, Якопо уже получил указания, ибо, убедив-* шись, что дон Камилло ушел, он начал пробираться в толпе с видом человека, имеющего определенную цель. К этому времени площади уже заполнились людьми, и по мень¬ шей мере половина тех, кто пришел провести здесь часы веселья, были в масках. Проходя Пьяцетту нетороплив вым, но уверенным шагом, Якопо пристально оглядывал фигуры встречных и старался рассмотреть их лица. Так он прошел до того места, где сливались обе площади, когда кто-то легонько тронул его за локоть. Якопо не имел обыкновения говорить на площади Святого Марка, особенно в этот час. На его вопроситель¬ ный взгляд человек знаком попросил его следовать за со¬ бой. Он был в костюме домино, полностью скрывавшем фигуру и не оставлявшем никакой возможности опреде¬ лить, кто таится под этим нарядом. Заметив, однако, что его приглашают отойти туда, где меньше народу, браво кивнул в знак согласия, так как это к тому же было ему и по пути. Как только они выбрались из толпы и оказа¬ лись в таком месте, где никто не мог подслушать их раз-« говор, незнакомец остановился. Он чрезвычайно внима¬ тельно оглядел из-под маски фигуру и одежду Якопо и, закончив осмотр, удовлетворенно кивнул. Якопо также осмотрел его, не проронив ни слова. Праведный Даниил! — воскликнул наконец незна¬ комец, поняв, что от спутника не дождешься и слова. — Можно подумать, благородный синьор, что ваш духовник наложил на вас эпитимыо молчания, раз вы отказывае¬ тесь говорить со своим слугой. « Что тебе надо? Меня послали на Пьяццу, чтобы в толпе гондолье¬ ров, ремесленников, слуг и прочего люда, который укра¬ шает эту страну, найти наследника одного из самых древ-* них и знатных домов Венеции.. 202

р— Откуда ты знаешь, что я тот, кого ты ищешь? — Синьор, есть много примет, ускользающих от не¬ внимательного взора, которые, однако, увидит человек опытный. И, когда юные вельможи прогуливаются в тол¬ пе людей, укрывшихся под благородными масками, как в случае с одним патрицием этой республики, их всегда от¬ личишь если не по голосу, то по виду. ^ Ну и хитрец же ты, Осия! Впрочем, твоя хитрость тебя и кормит. — В этом наша единственная защита от всех неспра¬ ведливостей, синьор. Повсюду нас гонят, словно волков, и неудивительно, что иногда нам приходится проявлять волчью ярость. Но зачем это я рассказываю обиды своего народа тому, кто считает жизнь пышным маскара¬ дом? —Ладно, к делу. Я не помню, чтобы был тебе дол¬ жен, и у меня нет невыкупленных закладов. — Праведный Самуил! Светская молодежь не всегда помнит минувшие дни, синьор, иначе вы бы не говорили таких слов. Я не виноват, что вы, ваше сиятельство, склонны позабыть о своих закладах. Но нет дельца на всем Риальто, который бы не подтвердил наши счеты, возросшие уже до значительной суммы. — Ну, положим, ты прав. Так неужели ты будешь вымогать у меня деньги на виду у всей этой толпы, зная, с кем имеешь дело? — Я бы ни за что не решился позорить такого знат¬ ного патриция, синьор, и поэтому не будем больше гово¬ рить на эту тему, считая, что, когда потребуется, вы не станете отказываться от своей подписи и печати. — Мне нравится твое благоразумие, Осия. Это залог тому, что ты пришел ко мне по делу, менее неприятному, чем обычно. Но я спешу. Говори скорее, зачем ты меня звал. Осия, исподтишка и внимательно оглядевшись кругом, приблизился к мнимому патрицию и продолжал: — Синьор, вашей семье грозит большая потеря! Вы уже знаете, что сенат неожиданно освободил вашего отца, знатного и преданного государству сенатора от должно¬ сти опекуна донны Виолетты? Якопо слегка вздрогнул, но это было вполне естест¬ венно для огорченного влюбленного и скорее соответ¬ ствовало принятой им роли, чем разоблачало его. 263

— Успокойтесь, синьор, — продолжал Осия, — все мы в юности переживаем подобные разочарования, это я знаю по собственному тяжкому опыту. Как в торговле, так и в любви трудно предугадать успех. В этих делах видную роль играет золото, и оно, как правило, выиг^ рывает. Но опасность потерять девушку, которую вы лю¬ бите, и все ее состояние, гораздо серьезнее, чем вы ду¬ маете, ибо меня только затем и послали, чтобы пред¬ упредить вас, что ее вот-вот увезут из города. — Куда? — поспешно спросил Якопо, что вполне отве¬ чало характеру его роли. — Вот это-то и надо узнать, синьор! Ваш отец — про¬ ницательный сенатор, и временами ему хорошо. известны все государственные тайны. Но на этот раз он так неуве¬ рен, что, видно, ничего как следует не знает и лишь строит предположения. Праведный Даниил! А ведь когда- то я предполагал, что этот достойный патриций член Со¬ вета Трех! — Он из древнего рода, и его права никем не оспари¬ ваются. Так почему же ему и не быть членом Совета? — Я ничего не имею против, синьор. Это мудрая ор- ганизация, которая творит добро и противодействует злу. На Риальто, где люди больше заняты своими доходами, чем пустой болтовней о действиях своих правителей, ни¬ кто не говорит худо о Тайном Совете. Но, синьор, неза¬ висимо от того, состоит ли он членом Совета или сената, он намекнул на то, что нам грозит опасность потерять... — Нам? Уж, никак, и ты помышляешь о донне Вио¬ летте! — К чему мне эта девушка, синьор, у меня есть своя жена. Я говорю во множественном числе, потому что в этом браке заинтересован не только род Градениго, но и некоторые дельцы Риальто. — Понимаю. Ты опасаешься за свои деньги. — Если б я был из пугливых, я не давал бы их взай¬ мы с такой готовностью. Но, хотя состояния, которое вы унаследуете от отца, хватит, чтобы выплатить любую ссуду, богатство покойного синьора Тьеполо только умно¬ жит ваши гарантии. — Признаю твою прозорливость и понимаю серьез¬ ность твоего предупреждения. Но все-таки мне кажется, что у тебя нет иных оснований, кроме, боязни за свои деньги. 264

— Не забудьте и некоторые намеки вашего достой¬ ного родителя, синьор. — Разве он говорил что-нибудь еще? — Он говорил загадками, синьор, но ему внимало ухо умудренного опытом человека, и слова его не пропали даром. Богатую наследницу собираются увезти из Вене¬ ции, в этом я уверен, и, так как тут затронуты и мои личные интересы, я не пожалел бы лучшей бирюзы из своей лавки, чтобы узнать куда. — Точно ли ты знаешь, что ее увезут сегодня в ночь? — Ручаться не могу, но я почти уверен в этом. — Довольно! Я позабочусь о своих и твоих интересах. Якопо махнул на прощанье рукой и продолжил свой путь по Пьяцце. — Если бы я сам побольше заботился о своих интере¬ сах, — пробормотал ювелир, — как надлежит делать вся¬ кому, кто связан с этой проклятой знатыо, мне было бы все равно, выходи девушка хоть за турка! — Осия! — шепнул вдруг кто-то в маске ему на ухо.— Два слова по секрету. Ювелир вздрогнул — поглощенный своей недавней встречей, он даже не заметил, как к нему подошел чело¬ век. Незнакомец был тоже одет в домино, совершенно скрывавшее его фигуру. — Что тебе нужно, синьор маска? — спросил осторож¬ ный ювелир. — Сказать два слова по секрету. Ты можешь дать деньги под проценты? — Это лучше спросить у государственного казначея! У меня много камней, которые стоят гораздо меньше, чем весят. Я бы с удовольствием отдал их на хранение кому- нибудь, кто счастливее меня и сможет их уберечь. — Нет, это мне не подходит. Известно, что у тебя полно денег. Такие дельцы, как ты, никогда не откажут в ссуде, гарантии которой так же прочны, как законы Венеции! Тебе не в диковинку ссудить и тысячу ду¬ катов. — Те, кто называет меня богачом, синьор маска, лю¬ бят подшучивать над бедным сыном несчастного народа. Я не испытываю уж очень большой нужды, это правда, но ссуда в тысячу дукатов мне не по плечу. Если бы вы хотели купить аметист или рубин, благородный синьор, может быть, мы и заключили бы с вами сделку. 265

Мне нужны деньги, старик, а драгоценности я и сам могу тебе уступить! И деньги нужны мне срочно, сейчас же, а болтать у меня нет времени! Говори свои условия. — Вы так настойчивы, синьор, что у вас, по-видимо¬ му, надежные гарантии? — Я уже сказал, что мои гарантии не менее прочны, чем законы Венеции. Итак, тысячу цехинов, и побыстрее! А насчет процентов — посоветуйся со своей совестью. Осия решил, что теперь для сделки возникли более подходящие условия, и стал серьезно слушать незна¬ комца. — Синьор, — сказал наконец ювелир, — тысяча дука¬ тов не валяются на площади. Прежде чем одолжить их, необходимо долго и терпеливо их зарабатывать. А тот, кто хочет их занять... — ...стоит подле тебя! — ...должен быть хорошо известен на Риальто. — Под солидный залог ты ссужаешь деньги и маскам, осторожный Осия! Или молва преувеличивает твое вели¬ кодушие? — Достаточный залог рассеивает мои сомнения, даже если клиент мне так ж$ неизвестен, как члены Совета Трех. Но в данном случае я не вижу ничего похожего. Приходите ко мне завтра в маске или без нее, как вам больше нравится, потому что я не имею обыкновения со¬ вать нос в чужие секреты больше, чем этого требуют мои собственные интересы, и я пошарю в своих сундуках, хотя они могут оказаться такими же пустыми, как сундуки некоторых наследников Венеции. — Мои дела не терпят отлагательства! У тебя есть деньги при себе? Я согласен на любые проценты. — Я мог бы собрать нужную сумму у моих знакомых под залог драгоценных камней. Но тот, кто обратится к ним с такой просьбой, должен гарантировать выплату.: — Значит, можно будет получить деньги? В этом я могу быть уверен? Осия колебался, потому что все его старания угадать, кто скрывается под маской, оказались тщетными, и если он считал благоприятным знаком самоуверенный тон не¬ знакомца, то нетерпение, с которым тот требовал денег, невольно настораживало ростовщика. — Я повторяю; с помощью моих друзей, — сказал ос-< торожно Осия* 266

=- Такая неопределенность мне не подходит! Прощай, Осия, поищу где-нибудь еще. — Если бы вам предстояло уплатить эти деньги за брачную церемонию, вы и то, наверно, спешили бы не больше! Надеюсь, два моих друга сейчас дома, и часть денег будет у меня на руках. Я не могу полагаться на такую случайность. *— Вы ошибаетесь, синьор, риск очень невелик, так как один из них прикован к постели, а второй не пропус¬ кает дня, чтоб не навестить его. — Никакая случайность не должна грозить нашему договору. Деньги под залог и твоя совесть— как третей¬ ский судья! Я не хочу вступать в сомнительные сделки, за которыми последует отказ под предлогом того, что дру¬ гие стороны не удовлетворены. ^ Праведный Даниил! Чтоб услужить вам, я, пожа¬ луй, рискну! Один известный ювелир — Лёви из Ливор¬ но — оставил мне кошелек как раз с нужной вам сум¬ мой; на указанных условиях я могу воспользоваться этими деньгами и вернуть их ему спустя некоторое время. — Очень благодарен тебе, Осия, — сказал незнакомец, слегка приподняв и тут же опустив маску. — Это сущест¬ венно сократит наши переговоры. Деньги того ювелира у тебя с собой? Осия остолбенел. Приподнятая маска раскрыла ему две истины: во-первых, он доверил свои сомнения насчет намерений сената по отношению к донне Виолетте како¬ му-то незнакомцу и, во-вторых, откровенно признав, что располагает необходимой суммой, он лишился единствен¬ ного предлога, под которым ему удалось бы отказать в деньгах Джакомо Градениго. — Надеюсь, что, узнав во мне старого клиента, ты не станешь расстраивать нашу сделку, Осия? — спросил распутный наследник сенатора, почти не скрывая иро¬ нии. — Отец Авраам! Да знай я, что передо мной синьор Джакомо, мы давно бы уже закончили наши переговоры! — Ну конечно, ты сразу сказал бы, что у тебя нет денег, как ты частенько делаешь в последнее время. — Нет, нет, синьор, я никогда не отрекаюсь от своих слов! Но я не должен забывать свое обещание, данное Леви. Осторожный ювелир взял с меня клятву, что ядам его деньги только тому, кто вернет их наверняка« 267

Он может быть совершенно спокоен: ведь это ты занял у него деньги, чтобы одолжить их мне! — Синьор, вы ставите мою совесть в неловкое поло¬ жение. Вы должны мне теперь около шести тысяч цехи¬ нов, и если б я поверил вам эти деньги на слово, а вы по¬ том вернули бы их мне — два предположения явно несбы¬ точных, — то естественная забота о собственном благопо¬ лучии могла бы заставить меня подать векселя ко взыс¬ канию и тем самым подвергнуть опасности состояние Леви. — Сговаривайся со своей совестью как хочешь, Осия. Ты признался, что деньги у тебя есть, и вот тебе в залог драгоценности, а мне давай цехины! Возможно, тон молодого Градениго не тронул бы ка¬ менное сердце ювелира, ибо ему были присущи все недо¬ статки человека, осуждаемого общественным мнением, но, когда, оправившись от изумления, старик стал объяснять патрицию свои опасения по поводу участи донны Вио¬ летты (брак которой был известен лишь его свидетелями членам Совета Трех), он, к своей величайшей радости, обнаружил, что деньги требовались Джакомо именно для того, чтобы увезти девушку в какое-нибудь тайное убе¬ жище. Все дело предстало теперь в ином свете. Так как драгоценности, предложенные в залог, стоили требуемой суммы да к тому же появилась некоторая надежда, что благодаря римским владениям донны Виолетты он смо¬ жет взыскать с Джакомо старые долги, Осия счел даже выгодным ссудить молодому патрицию деньги, якобы принадлежащие Леви. Как только обе стороны поняли друг друга, они вместе покинули площадь, чтобы завер¬ шить свою сделку. Глава XXI За Кедом мы пойдем/ Пойдем за Кедом! Шекспир, «Генрих VI» Ночь тянулась медленно. Музыка вновь нарушила хрупкую тишину города, и гондолы патрициев засколь¬ зили по каналам. Робкий взмах руки из кабины гондолы приветствовал встречную лодку, но в этом городе тайн и 268

подозрений редко кто задерживался, чтобы поболтать. Настороженность настолько вошла в плоть и кровь вене¬ цианцев, что они не решались даже открыто наслаж¬ даться вечерней прохладой. Среди легких и пестрых лодок патрициев на Большом канале появилась гондола гораздо большего размера, но весьма непритязательная на вид, и это показывало, что она предназначена для обычных нужд. Лодка двигалась медленно, словно гондольеры были утомлены или просто никуда не спешили. Рулевой искусно направлял лодку одной рукой, а три гребца время от времени лениво каса¬ лись веслами воды. Словом, о гондоле можно было подумать, что она воз¬ вращается с прогулки по Бренте1 или с каких-нибудь дальних островов. Неожиданно гондола свернула с середины канала, по которому скорее скользила, чем плыла, и помчалась по одному из пустынных каналов города. С этой минуты она шла быстро и вскоре очутилась в самом бедном квартале Венеции. Там она остановилась у какого-то склада, и один из гребцов ,поднялся на мост; остальные гондольеры развалились на скамьях лодки, словно отдыхая. Пройдя через мост, гребец миновал несколько узких переулков, каких много в этом тесном городе, и тихонько постучал в окно, которое вскоре отворилось. Женский го¬ лос спросил: — Кто там? — Это я, Аннина, —^ ответил Джино, бывший здесь частым гостем. — Открывай скорей, у меня спешное дело. Аннина повиновалась, убедившись, что Джино был один. — Ты пришел некстати, Джино, — сказала дочь вино¬ торговца. — Я только собиралась пойти на площадь Свя¬ того Марка подышать вечерним воздухом. Отец и братья уже вышли, а я осталась проверить засовы. — В их гондоле поместится четвертый? — Они пошли пешком. — А ты ходишь по улицам одна в такой час? — Это тебя не касается, — раздраженно ответила Аннина. — Хвала святому Теодору, я еще не раба у слуги неаполитанца! 1 Б р о н т а — река, впадающая в Венецианский залив. 269