Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Я полагаю, опять ясно, как на ладони, что такое толкование положения вещей предполагает, будто надежда на будущее наслаждение, которое мы должны приобрести, влияет на наше настоящее решение в полном, неуменьшенном объеме предполагаемого наслаждения; если мы обозначим будущий результат в его неуменьшенном объеме числом 10, то мы, как с точки зрения разума, так и с точки зрения хозяйственного принципа, можем решиться принять на себя ради его достижения общую жертву величиною в 10. Теория воздержания подчеркивает эту точку зрения даже особенно выразительно. Она ведь учит, что ценность будущих производительных и потребительных результатов не может опуститься ниже (предположенного) числа 10 именно потому, что присоединение жертвы выжидания поднимает величину общих издержек до этой суммы, а при меньшей ценности результата производитель не считал бы себя достаточно вознагражденным за принесенную жертву — ход мыслей, который, как нельзя выразительнее, предполагает, что ценность будущего результата фигурирует в оценке производителя в неуменьшенном объеме, выраженном числом 10.

Другими словами, ясно, что мы можем допустить второе толкование только в том случае, если отвергнем первое. Мы можем допустить или, что отдаленность во времени уменьшает в нашей оценке пользу ожидаемого будущего результата, или же, что отдаленность во времени увеличивает собою жертвы, принимаемые в расчет при оценке, еще на величину «жертвы выжидания»: допускать же одновременно и то и другое, очевидно, невозможно. Допущение, будто в оценке производителя будущая польза уменьшается от 10 до 6, а жертва в то же время увеличивается благодаря присоединению жертвы выжидания от 6 до 10, причем производство все же будет приносить выгоду, — очевидно, представляет собою и хозяйственный и математический нонсенс⁸³⁶.

Раз, однако, приходится признать, что надо выбирать одно из двух толкований, которые соединил в своем учении проф. Маршалл, то выбор не может вообще возбуждать ни малейшего сомнения и, как я думаю, также для этого замечательного ученого, взгляды которого я вынужден здесь оспаривать. С одной стороны, факт, что люди, и в особенности беспечные люди, оценивают отдаленные удовольствия ниже, чем такие же удовольствия в настоящем, так резко бросается в глаза, что отрицать его невозможно; а с другой стороны, сомнения относительно существования самостоятельной жертвы воздержании или выжидания — которые я подробно рассмотрел в IX главе этого сочинения, — ввиду необходимости выбора, приобретут большее значение и в глазах тех, кто до сих пор не обращал на них внимания. Я полагаю, что при вторичном тщательном исследовании вряд ли можно будет, например, отказаться от взгляда, что непотребление не представляет собою еще страдания и что безуспешный труд не может представлять собою бесконечно большую жертву, т. е. жертву, слагающуюся из ограниченного количества труда и неограниченного, вечно длящегося выжидания, и т. п. Но возможно, что у кого-либо из моих читателей, особенно скептически настроенного, все же может остаться еще доля сомнения; я приведу поэтому еще следующие соображения.

Кто считает выжидание самостоятельной жертвой в смысле теории воздержания, тот должен прийти к заключению, что и беспечные люди, не думающие о будущем, вынуждены для достижения отдаленного — даже очень отдаленного — наслаждения приносить такую же жертву, как и для достижения наслаждения, желательного в данный момент; одинаковые суммы жертв будут состоять только из различных составных частей: в случае настоящего наслаждения из одного только труда, в случае же будущего наслаждения — из несколько меньшего количества труда и некоторой величины «waiting», пополняющей величину всей жертвы до того же уровня!

Нужно заметить еще следующее: не подлежит сомнению — в том числе, согласно взглядам самого Маршалла, — что рассматриваемое нами психическое явление распространяется не только на оценку будущих удовольствий, но и на оценку будущих страданий⁸³⁹. Положим, что кому-либо угрожает несчастье, которое, если немедленно не будут приняты соответственные меры, наступит через год и будет тогда обладать силой, выраженной числом 10. Не подлежит сомнению, что данное лицо, если оно дисконтирует будущие явления по 10-процентной норме, будет согласно для предотвращения несчастья взять на себя жертву труда, выражающуюся числом не больше 9. Я могу себе еще с грехом пополам представить, что, в случае какого-нибудь наслаждения в будущем, выжидание этого наслаждения может рассматриваться как жертва, увеличивающая общую жертву последовательно до 10. Но я никак не могу себе представить, какая жертва может заключаться в том, что я не в состоянии устранить угрожающее страдание в промежуточное время, когда я еще не ощущаю его. Какое мучительное страдание, выражающееся в «состоянии неудовлетворенных потребностей»⁸³⁹, может, например, заключаться в том, что у меня среди лета нет еще зимнего платья, изготовляемого только прялкой или ткацким станком или, например, что тридцатилетний человек, который в пятьдесят лет будет нуждаться в очках против дальнозоркости, должен еще в течении 20 лет «ждать» изготовления очков, для производства которых уже начались наиболее отдаленные подготовительные работы в горном деле, производстве машин и т. д.? Для беспристрастного наблюдателя, я думаю, дело ясно, как божий день: равновесие достигается не потому, что чашка весов, содержащая первоначально затраченную жертву труда, будет опускаться, благодаря мучительному выжиданию устранения совершенно не существующего несчастья до тех пор, пока она не достигнет полной пользы, выраженной числом 10, — равновесие обеих частей было установлено уже с самого начала, в единственно определяющий момент хозяйственной оценки и решения, таким образом, что оценка временно отдаленного грозящего страдания была понижена в перспективе, вследствие чего устранение этого несчастья считалось соответственно меньшей пользой и для уравновешения его считали достаточной жертву труда соответственно меньшей величины⁸³⁹.

Таким образом, теория воздержания принципиально ошибается в том, что она относит к неверной графе баланса те оказывающие вредное влияние на баланс нашего благосостояния разности, которые безусловно создаются отдаленностью времени; что там, где в действительности наблюдается минус пользы, она вместо этого отмечает большую жертву; что она, таким образом, из двух возможных взглядов на факты действительной жизни выбирает неверный. Однако проф. Маршалл — а с ним и все те ученые, которые хотят связать с теорией воздержания введенный со времени Рэ и Джевонса в науку психологический факт более низкой оценки будущих удовольствий и страданий⁸⁴⁰, — сверх того ошибается еще и в том, что он совершенно не замечает, что здесь приходится выбирать между двумя взглядами, которые ни в коем случае не могут ужиться вместе.

Таковы наиболее существенные — не все — причины, в силу которых я не могу признать удовлетворительным разрешение проблемы процента проф. Маршаллом. Я уже выше⁸⁴² обратил внимание на то что проф. Маршалл склонен приписывать очень малое значение различиям и несовершенствам способов выражения мыслей, а вместе с тем и очень широко толковать понятие варианта формы изложения. Но здесь, без сомнения, имеет место не только менее рекомендуемая форма изложения верной мысли: здесь речь идет о существенном и характерном звене логической цепи, которая должна содействовать объяснению процента на капитал. Проф. Маршалл сам считает это критическое звено весьма существенным; это видно из того, что, по его — на мой взгляд, ошибочному — мнению, все различие между его взглядами и взглядами социалистов сводится к тому, можно ли наряду с трудом постулировать еще самостоятельную жертву выжидания или нет⁸⁴².

Существенное различие существует также между взглядами проф. Маршалла и моими; это видно из того, что, на его взгляд, исчезновение психологического факта, проявляющегося в предпочтении настоящих благ будущим, повлекло бы за собою и исчезновение процента⁸⁴³, между тем как, на мой взгляд, в таком случае иссяк бы, так сказать, только один из нескольких источников явления процента; само же это явление продолжало бы существовать, хотя, правда, в более слабой степени, так как, помимо всякой пристрастной недооценки будущего, факт, что

более продолжительные пути производства являются вместе с тем и более производительными, должен был бы обеспечить за настоящим количеством благ, дающим возможность применения таких окольных путей, ценность, превышающую ценности будущих количеств благ⁸⁴⁵, и притом не только на один момент, а на промежутки, которые, даже будучи измеряемы по самому строгому масштабу, должны быть причисляемы к самым продолжительным, «вековым периодам»⁸⁴⁵.

В заключение я хочу еще заметить, что у Маршалла встречается еще группа замечаний, в которых специально и довольно выразительно подчеркивается отношение между процентом на капитал и употреблением капитала; если бы эти замечания были единственными на тему о проценте, то можно было бы, пожалуй, на основании их заключить, что проф. Маршалл усвоил себе и точку зрения, характерную для теории пользования⁸⁴⁷. Но, принимая во внимание, что Маршалл сомневается даже в том, имели ли наиболее решительные представители теории пользования в виду проповедывать свойственные последней взгляды со всей строгостью⁸⁴⁷, я тем более не вправе предположить, что Маршалл сам был склонен это делать; я должен поэтому скорее предположить, что употребление этих оборотов речи, характерных для теории пользования, обусловливается исключительно некоторой свободой и небрежностью изложения мыслей, которую Маршалл, кажется, разрешает себе и другим в области теории процента, несмотря на то что как раз в этой области неясности и двусмысленности в способе выражения вызвали уже столько ошибок и заблуждений, несмотря на то что тот же замечательный ученый в других случаях — и едва ли без основания — приписывает особенное значение ясности и меткости формулировок.

Наконец, как я уже заметил, следует отметить еще одну, относящуюся к самому последнему времени, интересную попытку дать старой теории воздержания новое толкование. Эта попытка, предпринятая американцем Карвером⁸⁴⁸, отличается большим остроумием и замечательной изобретательностью; однако она несостоятельна, как я полагаю, вследствие неверного взгляда на основной вопрос.

Его несколько искусственный, поясненный целым рядом геометрических диаграмм ход мыслей в свободной и краткой передаче приблизительно таков⁸⁴⁹: Карвер исходит из совершенно правильного положения, что большие количества настоящих благ сберегались бы собственниками для будущего и в том случае, если бы собственники не получали никаких процентов, и даже если бы им приходилось еще платить за хранение сберегаемого. Он отмечает также вполне правильно и пределы беспроцентных сбережений. Мудрый хозяин из настоящего запаса благ будет сберегать для будущего до тех пор, пока полезность (предельная полезность) последней из сбереженных частиц, например, последнего сбереженного гульдена, будет для будущего представляться такой же, какою является полезность последнего предназначенного для израсходования гульдена в настоящем. Если, например, кто-либо обладает имуществом в 100 000 гульденов, то, будучи мудрым хозяином, он, наверное, не предназначит для настоящего потребления всех 100 000 гульденов или хотя бы значительной части таковых, даже в том случае, если бы совершенно не было процента, потому что, поступи он таким образом, он удовлетворил бы в настоящем совершенно несущественные потребности роскоши, а зато в будущем он уже не имел бы возможности удовлетворять самые существенные потребности. Рассуждая правильно, он остановил бы свое настоящее потребление тогда, когда он — принимая во внимание и ожидаемые в будущем поступления благ — найдет, что предельная полезность последнего израсходованного гульдена равна будущей предельной полезности последнего сбереженного гульдена.